— Радость моя, дай поспать, рано утру приходить, — сонно проворчал он.
— Хочешь, спи дальше, а меня выпусти, — пнув пару раз его локтем, ей все же удалось освободиться, и она, накинув халат, села на кровать с планшетом. — Не может быть!
Громкий возглас резанул чувствительный слух волшебника, и он недовольно сел, потирая закрывающиеся глаза.
— У тебя аномальная зона: то ЧП, то дети нагрянут, то еще чего. Спать невозможно. Теперь исключительно ко мне, больше я не поддамся на твои уговоры, — проворчал Мальтус, но заметив, что Сэнта его и не слушала, а спешно одевалась, громко спросил: — Куда?!
— Помнишь, я тебе рассказывала о странном поведение прислуги, чужеродном магическом поле? — он кивнул. — Так вот, кажется, он попался в сети. Тот засранец, который смуту наводил. Я быстро. Сейчас отчихвостю служителя Спасителя и вернусь.
— Я с тобой, — мужчина встал, одевшись магией, посчитав, что ее одну отпускать опасно, поскольку от фанатика можно ожидать чего угодно.
Чашеобразный камин мирно потрескивал, освещая пространство вокруг себя. С появлением волшебников зажглись факелы. Мальтус с интересом рассматривал круглое помещение: камень, стены на них факелы и занятный камин без дымохода. Сэнта устремилась к магической клетке.
— Нифи? — удивился волшебник.
— Иди нафиг! — сердито прокричала мышь. — Летаешь себе, никого не трогаешь, а тебя в клетку!!! Нет у вас ни сердца, ни сострадания! Живодеры!
— Она там не одна, — не отрываясь от гаджета, сообщила волшебница. — И магические всполохи идут не от нее. Кто ты, покажись?!
Пространство в клетке сгустилось, появился силуэт мужчины.
— Не переживай крошка, мы сейчас выйдем на свободу, — игнорируя волшебницу заявил голос в клетке.
— М-дя, хозяин ты это говорил полчаса назад, — сдала его питомец.
— Я повторюсь, кто ты? Что тебе здесь надо? — повторила Сэнта.
— Не видишь что ли? Это сам Емельян Алмандынский, мой хозяин и величайший волшебник, — осведомила непросвещенных Нифи.
— Мышь надо к психиатру показать, напомни, — попросила Сэнта, не отрывая головы от планшета. — Магические колебания волшебника, а выглядит действительно, как в земном преставлении призрак. И кто же ты, на кого работаешь?
«Призрак» соизволил обратить внимание на присутствующих:
— Сами вы это… ругательство неизвестное, а я изобретатель, поэт и просто скромный волшебник Емельян. И вы, злостные завоеватели, меня не удержите в этой поганой клетке, я освобожусь и вам отомщу.
— Вот-вот, будите хозяину перечить, он вас уничтожит. Немедленно открывайте клетку! — поддакнула Нифи.
— Попрошу без угроз. Знаете ли, воздух тоже гореть умеет, — хмыкнула Сэнта.
Мальтус отобрал у нее планшет.
— О, прошу прощения, снимаю перед вами шляпу, повелитель огня, какая редкость, ни разу не встречал. И кто ж это постарался Филип или Втьиер, чья вы дочь, принцесса…? — оживился пленник.
— Чего? — не поняла Сэнта.
— Со времен, как исчез Алмандынский действительно правил король Филип, а его брат Втьиер был его советником. И если представить, что перед нами действительно собственной персоной Емельян Алмадынский, то логично предположить, что он тебя принял за потомка королей Незабудка.
— Никакого родства с данной династией не имею.
— Да? Бардак какой, — сильно удивился Емельян. — Ну, а ты-то имеешь отношение к правителям Цветкольф?
— Да, я король. Сэнта сними сети. Это действительно он.
Волшебница недовольно поморщила нос, но убрала клетку, по ее мнению, данный опасный субъект должен был находиться под охраной.
— Благодарю сударь, — и великий волшебник сделал легкий поклон.
— Поведайте историю, как вы стали таким газообразным? — попросил Мальтус, перемещая их к себе в гостиную.
Сэнта молча плюхнулась на диван, скрестив руки на груди, не веря в реальность происходящего. Мальтус сел рядом. Нифи плюхнулась в вазу с фруктами, пару часов взаперти вызвали у нее приступ жуткого голода. Газообразная субстанция, имеющая силуэт человека, важно проплывала из стороны в сторону.
— Не может быть, не может быть! Просто не вероятно! — бормотал себе под нос «призрак».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Кх-м, — поторопил его Мальтус.
— Аааа, — вспомнил про его существование Емельян. — Так вот не так давно я создал очень занятный эликсир, если его выпить и произнести определенную комбинацию слов, то на несколько часов становишься прозрачным и можно переходить сквозь стены. Занятная вещь. Я бы сказал это состояние некой магической рассеянности, что мы испытываем в момент телепортации и переноса, но в замедленном действии и с возможностью управлять своим «телом» в процессе. Это если бы мы, не перемещались по заданным координатам от точки к точке, а проходили бы весь путь в замедленном воспроизведении в состоянии единства с силой. Накануне вечером я свое изобретение показал товарищу. Стал невидимым и влетел в стеклянную бутылку, а он закрыл стеклянной крышкой, — то, что этот опыт ставился в совершенно не трезвом виде, волшебник опустил. — Как показали прошлые испытания данного эликсира, в данном виде нельзя проходить через стекла и зеркала, почему-то они представляют препятствие для аморфного тела. Так о чем я? Так вот закрыл он меня в бутылке, а открыть бутыль, похоже, забыл. Я и заснул так. Я так понял, прошло много времени со времен моего заточения? — сопоставив некие факты, поинтересовался он.
— Очень много, — подтвердил повелитель воды. — И как я понимаю, вы застряли в данном состоянии.
— В принципе «да». Но с каждым днем я чувствую, что прежний облик медленно ко мне возвращается, но боюсь, это может затянуться на долгие годы, — подвел итого он.
— Здесь я могу попытаться помочь.
— Вы тоже ученый? — оживился Емельян.
— До вас мне далеко, но кое-что могу, — скромно улыбнулся король.
«Конечно ученый, но в отличие от тебя не больной на всю голову. Надо ж было такое придумать! Еще и сам в бутылку влез, словно джин», — мысленно хмыкнула волшебница, читавшая в записках современников о безалаберности и странном поведении денного великого деятеля, а о его чудачествах под мухой слагались легенды.
Мужчины собирались уходить, Мальтус не любил откладывать интересное дело в долгий ящик и, как все ученые, спешил погрузиться в работу с головой.
— Вопрос можно? — поинтересовалась Сэнта, ей одна маленькая деталь не давала покоя.
— Для вас все что угодно мадам, — галантно поклонился с улыбкой ловеласа Емельян.
— Почему Вы мне кухарку чуть до смерти не довели?
— Это вы про ту пышнопо…грудою красавицу? Ох, какая женщина, какая фигурка, какой темперамент…, — мечтательно чуть не подавился слюной от нагрянувших воспоминаний престарелый волшебник.
— Да нравятся хозяину бабы в теле, — не выдержала Нифи.
— Ааа, — наконец дошло до Сэнты.
— Вы вместе? Женаты? — тем временем удивился Емельян, переводя взгляд то на Сэнту то на Мальтуса.
— Пока не женаты, но это сущая формальность, — гордо заявил король, как бы невзначай легонько обнимая свою избранницу за талию.
— Удивительно. Ну, времена, ну, нравы! В мои годы два сильнейших волшебника, пусть даже и противоположного пола, в жизни не сошлись бы!
— Поверьте, ничего не изменилось, но в каждом правиле бывает исключение, — довольно подтвердил Мальтус.
— Исключение говоришь…., — задумался он, — а Цветкольф, тьфу, забыл. Было время, я с нынешним королем работал над проклятьем, наверно с твоим давним прадедом. Альберт хотел понять принцип работы и механизм данных чар, да и некоторых поданных своих осчастливить, — волшебник замолчал, предаваясь воспоминаниям, ведь для него это было пару месяцев назад.
— Ииии….
— Все очень просто: кровь, дар и часть острова, не знаю какая (ее мы так и не нашли), — на этом завязано проклятье. Альберт не хотел уничтожать его, оно ему нравилось, и принимал он его, как дар. И неким ближайшим своим друзьям желал найти свое счастье. Мы несколько обрядов провели по подобному плану и завязали на крови и камне судьбы — это, конечно, не сравниться с оригиналом, но результат был. При встрече своей половинке словно открывалось некое прозрение, желание с ней быть, тяга, так можно сказать, но не было безумной страсти и последствия, если избранники не сходились, не были масштабны.