Неожиданно, в мою жизнь вновь попытались вернуться мои родственники. Надо сказать, что после эпичного проигрыша в суде, при попытке отобрать у меня бизнес и детей, под предлогом того, что я не в состоянии управлять собственной жизнью, отец прожил недолго. Подозреваю, что мать только украдкой облегченно вздохнула. По законам общины главой семьи становился мой брат Сергей, а он был более лоялен и ко мне, и к матери. Сергей вообще не считал женщину существом без права и голоса, за что ему частенько попадало от отца, пока он был жив. Поэтому, с этой стороны неприятностей ждать не приходилось. К сожалению, у меня была еще сестра. Это она звонила на передачу и задала едкий вопрос. А теперь постоянно всеми способами пыталась заставить меня позаботиться о ее старшем сыне: дать ему образование, место в компании и выделить часть акций. Последнее меня особенно возмущало. Если предоставить племяннику работу я была готова, то делиться компанией и обделять своих собственных детей категорически не хотела. Более того, я не желала даже вникать в доводы Татьяны, почему именно я обязана подвинуть своих детей и саму себя и отдать часть компании. Почему тогда уже не всю компанию сразу?
Еще одной неприятностью, свалившейся на меня в последние дни был Роман. Парень никак не желала смириться с участью брошенного и подкарауливал меня где только мог. Его щенячий вид уже набил оскомину, честно говоря. Нола язвила, что Роман не желает расставаться с шикарной кормушки в моем лице и потому всячески пытается меня убедить в своей неземной любви.
А еще я подспудно ежечасно ждала нового визита Миарона. Морунец не появлялся, и никак не давал знать о себе почти неделю уже. И мои нервы натягивались все туже. Вместо морунца вечером пятого дня на пороге моего дома появилась Нола с информацией о расе морунцев.
Ева и Адам уехали на выходные к друзьям на коннозаводческую ферму. А потому мы с подругой устроились у меня в кабинете, прихватив распечатки от хакера и пирог с рыбой на ужин.
Информация не отличалась особым разнообразием и в основном содержала биологические факты из жизни жителей Моруны. Но кое-что интересное я все же почерпнула и теперь в шоке смотрела на подругу.
Вспомнился гостиничный номер, горничная, протягивающая мне раскрытый золотой браслет со словами “Вы потеряли”. В том состоянии полного раздрая, в котором я тогда пребывала, я не задумываясь взяла браслет и застегнула на руке. А вечером не смогла снять. И только тогда до меня дошло, что у меня нет драгоценностей, все они остались в доме родителей. А браслет ношу по сей день, потому что он не снимается. К счастью, я очень быстро обнаружила у украшения очень милое свойство — окружающие видели браслет только тогда, когда я тыкала им рукой в нос. Все остальное время кроме меня браслет никто не видел.
И вот теперь выяснилось, что милое украшеньице являлось брачным атрибутом. Этакое своеобразное обручальное кольцо.
Почитав бумаги до конца, я судорожно выдохнула:
— Теперь я понимаю, почему твой хакер отдал всю добытую информацию по старинке, распечатанной на бумаге.
Нола растерянно хмыкнула:
— И почему же?
— В древние времена гонца, принесшего плохие новости, казнили. Так вот, вот эти бумажки — я потрясла распечатками в воздухе — играют роль гонца с плохими новостями. И я испытываю дикое желание их казнить, то есть, порвать.
Подруга рассмеялась.
— Так казни, что тебе мешает?
— Только то, что в таком случае мне придется самой рассказывать детям о новостях. А так я могу отдать им злосчастные бумажки, пусть сами ознакамливаются.
— Да-а? Планируешь рассказать?
— Я не могу промолчать, сама понимаешь. К тому же, я даже не представляю теперь, что меня ожидает в будущем, учитывая мое неожиданное супружество.
Я сказала, и вдруг у меня екнуло в груди. Оказывается, я почти девятнадцать лет замужем, но узнала об этом только сейчас. Но, как говорится, незнание закона не избавляет от ответственности. Не знаю, как по законам Моруны, а по Земным законам на все, чем я владею, может претендовать мой супруг, ведь фактически, брак заключался, когда у меня не было ничего совсем и все мое имущество на сегодняшний день считается совместно нажитым. Я с ужасом посмотрела на подругу:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Нола, у меня нет брачного контракта!
Подруга соображала быстро.
— И твой новый старый муж может претендовать на половину твоего имущества. Интересно, на Моруне есть разводы?
Меня переклинило:
— Не важно, есть разводы на Моруне или нет, мое имущество он получит только тогда, когда солнце взойдет на западе! Я не позволю обворовать моих детей!
- Не кипятись. Я думаю, морунцу тоже есть что терять. Вряд ли он беднее тебя.
— Плевать! Мне ничего от него не нужно! Пусть только оставит нас в покое!
Нола подняла руки вверх:
— Сдаюсь! Только не убивай!
Мне понадобилось пару минут, чтобы взять себя в руки. Одно только упоминание о том, что кто-то что-то отберет у моих детей приводило меня в неконтролируемую ярость. Я сделала нам с Нолой чаю, убрала остатки ужина. Постепенно ясность мысли возвращались. А вот ясности в сложившейся ситуации не прибавилось. Первой заговорила Нола:
— Успокоилась?
— Пожалуй.
— Что будешь делать?
— Пока не знаю. Я вообще не думаю, что стоит хоть как-то показывать, что я владею информацией. Миарон тогда, в кабинете, сказал, что все объяснит, но позже, на корабле.
— В смысле, на корабле?
— В самом начале он сказал, что прилетел, чтобы забрать меня. Потом что-то случилось. И Миарон объявил, что передумал, и заберет только сына. Сама понимаешь, после такого меня понесло, я наговорила ему гадостей. Ну а расстались мы почти врагами.
— Мдя, история.
Мы снова помолчали, в тишине попивая чай. Но долго молчать подруга не собиралась:
— Таша, ты только не рычи, но я думаю, вам стоит встретиться и поговорить. Спокойно, как цивилизованные люди.
— Ты думаешь, это возможно?
— Таша, у тебя матерые политики с руки ели, а ты сомневается в своих способностях?
Я невольно рассмеялась:
— Это ты намекаешь на президента Соланы, или как там его должность называется?
— Патронус, он патронус Елиаузаэль.
— Чёрт бы побрал соланские имена! Да, на него родимого.
Мы рассмеялась. Население Соланы было чем-то похоже на наше африканские население: очень темная кожа, приплюснутые носы, жесткие, как проволока, курчавые волосы. И очень низкий рост. Самый высокий представитель этой расы не дотягивал до полутора метров. Конечно, рядом со мной, с моим ростом метр шестьдесят пять, соланцы не испытывали особых неудобств. Возможно, именно здесь крылась причина обожания меня патронусом.
Смех — это хорошо. Это прибавляет жизнь. Но, отсмеявшись, я все же уточнила:
— Нола, я вообще-то имела ввиду, возможна ли наша встреча. А то я как-то не уверена, что Миарон согласится со мною встретиться.
Нола озадаченно хмыкнула:
- Думаешь, откажется встретиться с тобою?
— Думаю. Его Адам практически выгнал из кабинета.
— И только-то? Нее… это не причина для отказа в свидании.
Я аж воздухом поперхнулась:
— Ккакое свидание?!
Подруга усмехнулась:
— Ну и чего ты переполошилась? Можно подумать, я тебе предлагаю сразу его в койку тащить. Поужинайте где-нибудь, пофлиртуй с ним. Глядишь, размякнет и легче воспримет известие, что давно и счастливо женат.
— Ну, не знаю. — Я в сомнении покачала головой — Как-то очень уж гладко звучит. Значит, есть подвох. И вообще, почему ты думаешь, что он не в курсе супружества? Неужели он более, чем за восемнадцать лет, не заметил потери браслета?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— А ты думаешь, что морунец просто решил избавиться от неугодной супруги?
Я вздохнула:
— Нет конечно же, я так не думаю. Просто мне кажется, что мы что-то упускаем.
— И что же?
— Честно? Даже не догадываюсь.
Я поднялась со своего места и прошлась к окну. Что-то меня беспокоило, но объяснить что именно словами я не могла. Я повернулась к подруге: