— Хрясь…
У меня треснуло ребро, я отчетливо слышала хруст своих костей. Мой кошмар тоже знал, что означает этот звук, и как-то по-садистски, наслаждаясь, улыбнулся мне. Мое тело поддавалось натиску и не за горами был тот момент, когда колено проломит грудную клетку. И он упивался моими страданиями и своей местью, за только ему известное преступление.
— Малыш!
Я еле смогла выдавить из себя хриплые звуки. Монстр дернулся. Ослабил нажим. Его глаза сощурились и пристально всматрелись в мои. Там плескалось недоверие и борьба. Борьба зверя и человека, ребенка и мужчины, воина и раба, ясного разума и потерянного.
— Кто ты? — спросил неизвестный воин.
— Смерть! — и я почти не врала.
Дальше все происходило как в тумане. Вот его изумрудные глаза горят неверием, а в следующую секунду я вижу подкованное копыто и красивый полет воина. Чувство легкости и ворвавшийся в легкие воздух наполовину с болью привели меня в некое подобие вменяемости. Я попыталась сесть. От боли выступили слезы, и весь так тяжело добытый воздух вырвался со свистом обратно.
— Паля, — я прокашлялась, кровью, кстати. — Подойди скорей, — очередной кровавый кашель, и я уже на коленях. — Бежать надо, девочка, бежать.
Кобыла и сама все поняла и нетерпеливо переступала с ноги на ногу, ожидая пока я залезу в седло. Не получилось. Еще одна попытка и здравствуй земля, привет рассеченная бровь. Палевая решила, что от живой меня будет больше толку, чем от мертвой и опустилась на передние ноги. Кое-как поднявшись, я перекинула ногу и села в седло. Облегченно вздохнула, мучение законченно. Не тут-то было. Когда Паля пошла шагом, было терпимо, но когда она пошла рысью, я начала заваливаться на правый бок. Боль была нестерпимая. Перед глазами все поплыло и начинало темнеть.
Плохо, очень плохо. Внутреннее кровотечение. Значит, все-таки сломал, сукин сын! Что, Суардана, весело тебе было? Скуку решила развеять, поиграть. Хорошо тебе теперь, а? Обхохочешься. Доигралась, девочка. Нечего сумасшедших с собой таскать.
Очередная кочка и моей последней мыслью было: «Только б не на голову!» — нечего было пополнять ряды пристукнутых.
***
Предрассветную тишину нарушил взрыв нестабильного телепорта. Две тени скользнули вдоль кромки леса в тане от кровавого тумана. Они стали свидетелями того, как четверо наемников превратились в пыль, активизировав телепорт, находящийся в стазисе.
— Да уж, фейерверка не получилось.
— Расстроен?
— Ужасно, не люблю красный.
— А какой любишь?
— Золотой, конечно!
— Ха-ха-ха.
— Меня тревожит один вопрос, почему четверо?
— Двое прорываются на юг. За ними идут солдаты Ритара и каратели.
— Проклятые⁈ Кажется мне, что здесь замешан кто-то покрупнее повстанцев. Неудивительно, что все приказы через посредников.
— Полностью согласен.
— Давай за наградой и в кабак.
Молодой маг, что так искусно ставил ловушку для наемников, легким пассом руки открыл портал.
— Прошу
Во второй раз взрыв прозвучал ничуть не тише первого. Земля вздрогнула, птицы слетели с веток, кровавый туман плавно оседал на молодую траву. Никто не ушел живым с этой поляны.
[1] ван — секунда
Глава 6
В семье не без урода, а если их два?
Опять извечный вопрос: За что? К нему еще парочка имеется. Где я? И насколько все плохо? На удивление, ребра не болели. Так, в груди саднило и прокашляться хотелось.
И куда меня занесло? Листья шуршали, много листьев. Значит, в лесу или просеке. Что-то шумело чуть левее от меня. Вроде вода, но какая-то… Скрипучая что ли? Вокруг было темно, что неудивительно при закрытых глазах. Мерцали приглушенные всполохи света. Костер!
Открываю глаза. Чистое звездное небо и полная луна. Уже ночь. И в правду горит костер. Слева речка, а шумела водяная мельница. Тишина, спокойствие, Паля пасется на небольшой поляне. В воздухе витает запах жареной рыбы и каши. Обнаженный по пояс воин плавно движется в сторону стоянки. С его волос, что шелковым каскадом струятся по спине и плечам, стекают хрустальные капельки речной воды. Ощущение, что воин мерцает и переливается в лунном свете. Потрясающее зрелище. Романтика!
Темень и ее твари! Что вообще со мной творится? Какая к лешему романтика? Я чуть концы не отдала, а меня волнует луна и звезды, да полуголый мужик с шевелюрой. Шевелюрой⁈ Ой, нехорошо-то как. Кажись, знаю я этого белого и пушистого, который на самом деле темный и колючий. Оборотень обрати меня, я покойница!
— Паля, дура! Ты чего жрешь, предательница? — прошипела я, стараясь не шуметь.
Кобыла повернула ко мне голову, взглянула из-под длинной челки и снова вернулась к трапезе. Я онемела на мгновение от такой наглости! Недалеко от костра лежал пустой мешочек, раньше вмещавший сухофрукты в сахаре. Теперь все стало очевидно.
— Парочка сладостей и ты переметнулась? Да он тебя пустит на колбасу в первом же поселке. Спасай меня, тупая скотина, и я все прощу!
Ноль реакции, минимум движений! И что это значило? Она ведь умная кобыла, тогда что было не так? Почему она была спокойна и не спешила завершить лоботомию моего почти убийцы?
А мой личный кошмар на много весен вперед обратил на меня свое внимание. Ко мне направлялся, маньяк.
— Тронешь меня — Палевая голову тебе откусит! — последний аргумент, который, я надеялась, спасет меня.
Кобыла явно была не согласна. Вся ее поза говорила, мол, ты тронулась подруга, как ты себе это представляешь? Лошади травоядные! Это не говоря о том, что она физически не сможет откусить голову человеку.
— Могла бы и поддержать, — в отчаянии рыкнула я. В ответ мне презрительно фыркнули и углубились в не хитрое занятие, то бишь, поедание травы.
Вот интересно, она на дуру, предательницу или скотину обиделась? Наверное, на все вместе. А воин медленно, но верно приближался.
— Ты шею сверни и все, не мучай, а? — взмолилась я, уже не надеясь на спасение.
— Ты о чем? Кому шею свернуть? — а глаза были зеленые-зеленые, чистые и светились.
— Малыш⁉
— Что? — он посмотрел на меня растерянно и как-то глуповато, но так от этого взгляда тепло стало.
— Что вообще случилось? — полушепотом спросила я, понимая, что пока не убьют, а передо мной снова безобидный раб. Вот только надолго ли?
— Ну, меня кобыла скинула, очнулся, тебя нет. Испугался и пошел искать. Ты на земле лежала, изо рта кровь текла. Тебя тоже она скинула? — и опасливый кивок в сторону Пали.
Ого, так он ее боялся! Неудивительно после стольких-то падений, не считая той ненормальной реакции. Похоже, власть сменилась, и власть имущие решили подкрепиться травкой и накопить силы перед возможным новым восстанием.
Повезло, что Ван не помнил ничего. Не нужно нам конфликта личностей. Но вот факт того, что этот конфликт вообще возможен — неутешителен.
— Тебе больно?
— Честно говоря, нет. Хотя точно помню, что сломано ребро, — поворочалась немного, помяла бока — ничего не болело.
— Я полечил тебя немного. Ведь кровь ртом, это очень плохо. Я думал, умрешь, — и что-то мокрое, явно не речное по щеке скатилось, медленно и почти незаметно.
Передо мной сидел растерянный ребенок, который чуть не потерял все в своей жизни. И я была этим всем для него. Страх от увиденного до сих пор читался в его глазах. Как же Ван боялся остаться один. В этот момент, он предпочел бы свою смерть моей.
— Не дождетесь! Раз уж и раньше уворачивалась от твоих попыток прикончить меня, то и дальше буду.
Наверное, меня можно назвать ненормальной, но я не брошу Вана. Мы вместе попали в эту переделку, вместе и выберемся. Передо мной снова был беззащитный ребенок, хоть и смертельно опасный. Как его оставить? Раньше не смогла и теперь не смогу. К тому же, у всех нас свои причуды и тараканы в голове. Приютили же меня, такую ненормальную, эльфы.