Читать интересную книгу Черный археолог. По ту сторону тайны - Александр Быченин

И все-таки я ненадолго выпал из реальности. Прийти в себя мне помог особенно сильный шорох в колючих зарослях метрах в тридцати от стоянки. Кто-то порядочно нашумел в кустах, и отнюдь не ветер – к мерному шепоту веток и листвы в его мягких объятиях я уже притерпелся. Снова накатила волна страха, нет, инфернального ужаса, и я до боли в пальцах сжал цевье и рукоять автомата, всматриваясь в особенно темное пятно на самую чуточку более светлом фоне неба. А потому едва не подпрыгнул, почувствовав прикосновение к плечу, и машинально ткнул в ту сторону прикладом. Судя по сдавленному матюгу, куда-то попал…

– Паша, блин! – удивленно-злобным шепотом умудрился рявкнуть внезапно нарисовавшийся у «бобика» Тарасов. – Ты чего творишь?!

– А?.. – Я не нашел ничего лучшего, чем осоловело уставиться на нарушителя спокойствия.

– Вырубился, что ли?

– Н-не…

– Ага, рассказывай! Пьер, принимайте пост. Эй, а ты чего такой деревянный?..

– Отвали, Тарасов, и без тебя тошно!

– Ого, голос прорезался! – удовлетворенно хмыкнул тот. – Значит, порядок. Не переживай, один раз не…

– Да пошел ты! – не дал я ему закончить фразу. – Не спал я. Ну почти…

И правда, взгляд, брошенный мельком на инфор, утвердил меня в этой мысли – если и отключился, то максимум минут на пять.

– Кстати, вон там, в кустах, что-то сильно шуршало.

– Где? – неожиданно напрягся майор.

– Во-о-он там. Видишь темное пятно? Метров тридцать.

– Сильно, говоришь, шуршало?.. Ну-ка проверим… Паша, пока не ложись, страхуйте меня оба.

Я кивнул, еле сдержав зевок, а Пьер без лишних слов пристроил винтовку на капот джипа. Тарасов перемахнул через машину, поудобнее перехватил автомат, хитрым образом натянув ремень так, чтобы оружие встало в распор и можно было управляться с ним одной рукой, и быстро, но удивительно тихо двинулся к подозрительному месту. Мы с патроном проводили его сосредоточенными взглядами. Да и потом, когда майор крутился у самых кустов, глаз с него не спускали. Возился он довольно долго, даже в заросли сунулся, насколько я разглядел. А потом уже не таясь припустил обратно к стоянке, откровенно топоча по твердой почве ботинками. Еще на подходе рявкнул:

– Всем подъем! Быстро, быстро, быстро!!!

Дражайший шеф серьезностью момента проникся буквально сразу же, а я, как обычно, затупил, глядя на суетящегося Тарасова. Тот снова перемахнул через «бобик», ловко проехавшись задом по капоту, на ходу закинул автомат на плечо и тут же своротил «очаг». Из отверстия в торце чурбачка вывалилась горящая таблетка, и майор мощным пинком переправил ее в ручей. Коротко пшикнуло, и бивак погрузился в абсолютную тьму. Ох, как был прав Гюнтер, когда советовал на огонь не смотреть! К тому моменту, как ночное зрение немного восстановилось, коллеги уже справились с погрузкой – спальники кучей громоздились в багажнике «бобика», придавленные сверху «очагом», а Тарасов с главным Пьеровым боевиком запускали двигатели. Те успели остыть, поэтому схватились не сразу, заставив меня в очередной раз пережить несколько не самых приятных мгновений. Но все-таки завелись, и мы с Пьером заняли свои места в салонах. Едва я втиснулся на переднее пассажирское сиденье, как Тарасов врубил ближний свет и резко, юзом тронул джип с места. Ускорился, переключил передачу и, наконец немного успокоившись, сосредоточился на управлении.

– Что случилось? – сипло поинтересовался я в пространство.

Горло пересохло не хуже чем с похмелья, и я, перегнувшись через спинку кресла, зашарил по заднему диванчику в поисках фляжки. Та, к моему огромному облегчению, нашлась практически сразу, и я долго, захлебываясь, лил благословенную влагу в глотку, краем уха все же улавливая рык Тарасова:

– Аборигены, вот что! В кустах лежка была, кто-то за нами наблюдал, и давно. Только идиотом оказался – когда уходил, зацепился за колючки, штаны разодрал. Нашумел так, что даже ты проснулся! И откуда только взялся, тварь!..

– Это… плохо?.. – восстанавливая дыхание, выдал я очередную глупость.

– Это трындец как плохо!!! Именно это я и имел в виду, когда говорил, что придется брать ноги в руки!.. Ч-черт, но откуда?! Не сезон же!.. А, блин!

Езда по пересеченной местности ночью, хоть и при свете фар, оказалась занятием хлопотным, поэтому вскоре майор перестал изрыгать проклятия и сконцентрировался на вождении. Я тем более его трогать опасался, а потому предпочел хранить молчание. Как минимум умнее буду казаться. Хотя после такого косяка хрен отмоешься…

Безумная гонка продолжалась до самого рассвета, когда наконец Тарасов загнал джип в показавшуюся ему удобной балку, даже овражек, поросший по склонам кустами, и заглушил мотор. Второй «бобик» пристроился рядом.

– Все, шабаш. Отдыхаем четыре часа, – объявил майор. – Надеюсь, теперь не догонят. Порядок караула прежний, смена через каждый час. Гюнтер, понял?

– Угу.

– Паша, сменишь его. Когда будешь меняться с Пьером, меня тоже разбуди.

Видимо, ночной рывок доконал и двужильного Тарасова, потому что уже буквально через минуту он умиротворенно сопел, сложив руки на руле и примостив на них голову. Я тоже особо мудрить не стал, чуть опустил спинку сиденья и устроился, обняв автомат. Глаза закрылись сами собой, избавив от мук совести. Впрочем, никто мне о моем промахе не напоминал. Деликатные все, мать их растак.

Система Риггос-2, планета Ахерон,

12 августа 2541 года, день

Дежурить при свете дня оказалось куда как легче, правда, было неимоверно скучно. Ночью хоть трясло от страха, а тут солнышко припекает, кусты мерно шелестят, мелкие грызуны в траве шмыгают – лепота. Однако где-то через четверть часа после смены я внезапно осознал, что отдых в овражке, резко ограничивающем поле зрения, – не самый лучший вариант. По уму, секрет надо бы расположить наверху, чтобы контролировать подходы, но тут, видимо, Тарасов руководствовался какими-то своими специфическими соображениями. О чем я не поленился поинтересоваться, когда пришел черед будить Пьера. Просьбу майора я выполнил, хотя и не очень понимал, зачем ему добровольно лишаться еще целого часа сна. Впрочем, тот был не в настроении и отделался короткой фразой:

– Паша, зачем тебе еще и это?..

– Ну для расширения кругозора…

– Так залезь на склон и расширяй хоть до опупения!

Понял, не дурак. Оставив недовольного Тарасова наедине с Пьером, я все же забрался на самую верхотуру, с некоторым трудом продравшись через кусты. И, оказавшись наверху, незамедлительно убедился в правоте старого вояки: во все стороны до самого горизонта простиралось поле, заросшее сочным ярко-зеленым травостоем, настолько крепким, что колеи от двух тяжелых джипов я отыскать не смог – жесткие стебли выпрямились, скрыв все следы нашего пребывания. Опять же к югу, откуда мы прибыли, рельеф несколько повышался, в противном случае даже и пытаться что-то рассмотреть нечего было и думать – трава, что называется, по пояс. И овражек, служивший нам временным убежищем, если и выделялся чем-то на общем фоне, то лишь купами кустов. Думается, именно по этому признаку Тарасов его и отыскал. На севере, почти у самого горизонта, виднелась стена леса, но туда мы, усталые и невыспавшиеся, благоразумно соваться не стали. Вернее, майор вовремя нашел укрытие. В общем и целом его резоны я уяснил. Обнаружить нас можно было, лишь случайно наткнувшись. Либо если специально обшаривать все имеющиеся в наличии подходящие нычки, что для местных труда бы не составило. Понятно, задайся они такой целью.

– Убедился, Фома неверующий? – насмешливо поинтересовался Тарасов, стоило мне в буквальном смысле слова съехать на пятой точке по склону и остановиться у самого «бобика», едва не упершись ногами в колесо.

– Ага, – ухмыльнулся я в ответ. – Чего спать не идешь?

– Тебя жду. А то опять накосячишь, – не остался тот в долгу.

И заржал, когда я жестом объяснил, какой величины рыбу ему надо поймать.

Осознав всю бесперспективность как-либо уязвить непробиваемого военного, я забрался в родное кресло, натянул бандану на глаза и незаметно для самого себя погрузился в царство Морфея. Снился мне почему-то шкафоподобный тип в камуфляже, лицом удивительно похожий на Тарасова, который при помощи пенделей и русского матерного пытался вбить в меня основы строевой службы, впрочем, без особого успеха. Закончилось все тем, что он принялся орать мне в ухо: «Вставай!», когда я на сотом отжимании распластался на земле. Я мычал что-то невразумительное в надежде, что ему надоест и он отстанет, но тип оказался на редкость упорным…

– Паша, вставай!..

– А?! Что?!

– Подъем, рядовой! – уже откровенно потешаясь, рявкнул Тарасов так, что я рефлекторно вскочил на ноги – вернее, попытался – и вполне ожидаемо сначала зацепился темечком за дугу безопасности, а потом снова рухнул в кресло. Спинка-то наклонена, а я спросонья и не сообразил.