мы не обучены воевать. Мы лишь следим за прочностью запоров и кормим узников. Толстые стены и решетки сами сдерживали заключенных. — Выпусти меня!— Если я вас выпущу, меня казнит Ахиб.— Ахиба возможно ты больше не увидишь. Если Мансур захватит княжество, впервую очередь он убьет эмира. И к семье, возможно, ты больше не вернешься, если не выпустишь меня…— Я не знаю что делать… — Рассул метался возле решетки. — Я спрошу у старшего ключника.— Нет! — рявкнул я. — Если ты сейчас уйдешь, свое обещание помочь тебе я возьму обратно. Прими решение сам и сейчас. Подумай хорошо, ради семьи, ради себя…Тюремщика затрясло Он оперся о холодную стену и ссутулился, обхватив голову руками. Немного придя в себя, Рассул дрожащей рукой снял с пояса огромную связку длинных ключей:— Прошу вас, обещайте мне, что поможете вернуться к семье!— Обещаю…Решетка, недовольно скрежеща, отодвинулась, впуская тюремщика. Рассул на трясущихся ногах засеменил мне навстречу. Сделав несколько шагов он остановился, словно раздумывая о правильности принятого решения. Я больше не мог ждать и одним прыжком очутился возле него. Одной рукой я схватил его за ворот халата, а второй выдернул связку ключей.— Какой из них открывает серебрянный замок? — прорычал я.— Я-а-а… не знаю, — бедолага совсем сник, думая что его сейчас разорвут.Я действительно был близок к этому — его нерешительность и медлительность выбесили Люпуса.— Пробуй все ключи, — рявкнул я, подставив ему спину — где-то там висел массивный замок, скреплявший цепи.Дрожащие руки Рассула перебирали ключи, котрые никак не хотели попадать в замочную скважину. А если и попадали, то не отпирали замок. Наконец, раздался щелчок, дужка откинулась и замок брякнулся на каменный пол. Я с остервенением сбросил ненавистные цепи. Тепло побежало по телу. Силы возвращались. Я хрустнул суставами, расправив плечи, и с наслаждением свободной грудью вдохнул подвальный воздух, показавшийся таким приятным. Рассул вжался в стену, ожидая своей участи.— Веди меня к хранилищу с доспехами, — проговорил я как можно спокойней.— Да, господин Молот, — тюремщик выскочил из камеры и затопал по гулкому коридору.***
Я распахнул дверь тюремного хранилища. Пухлый лысоватый ключник, сидевший в просторном “склепе” за столом, чуть не брякнулся с лавки от неожиданности. Увидев узника, он хватил висевший на стене ятаган.— Не стоит, — спокойно проговорил я. — Я на вашей стороне...Но негораздок с криком бросился вперед, замахнувшись кривым мечом. Я без труда ушел с линии атаки, перехватив ятаган за рукоять. Второй рукой я дал ключнику в нос. Не слишком сильно — не травмы ради, а ради воспитания. Как говорится: “Нет кнута? Врежь пряником!”…Ключник покатился по полу. Я приблизился к нему и наступил на грудь, приставив острие трофейного ятагана к горлу.— Сколько у тебя людей? — спросил я, чуть надавив на меч — у воспитуемого на горле выступила красная бусина.— Прошу, пощадите! — затараторил ключник. — Вместе со мной десять человек.— У вас есть оружие?— У каждого ятаган…— Сколько в тюрьме содержится заключенных?— Чуть больше сотни человек, что вы задумали?— Собери своих в этом зале через минуту. Есть у меня мыслишка как нам спасти свои шкуры. И без глупостей. Спасать можно человека, который не хочет погибать.Я поднял толстяка с пола, сдернул с него увесистую связку ключей и, напоследок в целях закрепления наставлений, дал ему пинка. Тот, получив ускорение, умчался собирать стражников.Я огляделся. Огромный зал с потемневшими каменными стенами и сводчатым потолком был сплошь уставлен массивными дубовыми стеллажами. Полки завалены всяким скарбом — вещи заключенных хранились здесь на период отбывания срока. Но тут были и полезные предметы: доспехи, мечи и другое оружие.На отдельной полке я нашел свой “костюмчик” из сплава алмазной руды, ставший уже таким родным, словно вторая кожа. Тут же лежали мои амулеты: красный и зеленый камни. За что люблю “иностранные” тюрьмы — всегда порядок. Я скинул тюремную робу и облачился в доспехи. Молот закинул за спину в наплечную сумку. Кинжал повесил на пояс.— Заходи Рассул, я знаю что ты здесь! — крикнул я. Повернувшись к дверному проему.Из коридора послышалось шарканье. Неказистый с жидкой бороденкой араб, озираясь, вошел в хранилище. Он все еще не доверял мне и побаивался.Спустя минуту послышались гулкие шаги множества ног. Еще девять арабов во главе с ключником зашли в помещение. Одеты все одинаково: длинные рубахи-халаты из неброского серого сукна, подвязанные черными поясами. На головах легкие черные тюрбаны. Из вооружения только короткие ятаганы и ножи. Ключник переминался чуть позади. Будучи старшим среди надсмотрщиков, он отпустил ситуацию на самотек, давая возможность стражникам принять решения самим — подчиниться бывшему узнику или убить его. Тюремщики не решались бросится на статного воина в диковинных доспехах, от которого веяло уверенностью и силой.— Меня зовут Молот, — спокойно проговорил я, положив руку на рукоять кинжала. — В княжестве Гафас переворот. Для новой власти вы не представляете особой ценности — вы не воины и не ремесленники. Вас легко заменить. Поэтому, как подданных Ахиба, вас попытаются убить. Сейчас вы здесь такие же пленники как и я. Когда кончится запас продуктов, вы сами откроете двери пустынным странникам и сдадитесь. С этой минуты вы переходите в мое беспрекословное подчинение и я постараюсь сохранить каждому жизнь. Будем прорываться из подземелья. Каков запас продуктов и питьевой воды?Ключник ступил вперед:— Воду берем из глубинного колодца, ее запасы не ограничены, а вот провизии немного — дня на три. Если не кормить заключенных, то нам хватит на месяц.— Заключенных не оставим. У нас каждый воин на счету. Узников, способных держать в руках меч, освободим.— Но они первыми кинутся на нас!.. Там есть отъявленные убийцы и разбойники.— Они теперь на нашей стороне. Особо опасных и ненадежных не выпускать. Проведем отбор.Тюремщики зароптали, вытаращившись друг на друга, словно ища поддержки. Мысль встретиться лицом к лицу с узниками их пугала.***
Глава 8
В “кабинете” ключника хранилась информация о каждом заключенном. На каждого узника заведен манускрипт, куда вносились данные о его преступлениях и сроке отбывания наказания. По большей части узники оказались обычными воришками — за более тяжкие преступления в Гафасе казнили.
Я внимательно изучил “личное дело” каждого и выбрал с десяток крепких мужчин среднего возраста. Остальных оставил в камерах — управлять бесполезной толпой в экстремальных условиях задача сложная. Проще оставить им статус пленников.
Как оказалось убийц и разбойников в тюрьме не нашлось