Читать интересную книгу Убийство от-кутюр. Кто подарил ей смерть? - Мойес Патрисия

Майкл сел на нижнюю ступеньку стремянки и закурил. Он выглядел очень усталым.

— Я не от Николаса Найта. Я из Скотленд-Ярда.

— Господи, — произнес Майкл, но новость, казалось, его не удивила. — По поводу Хелен, верно?

— Да.

— Ну что ж, мы можем поговорить сейчас. У меня работа в разгаре.

— На это потребуется минимум пять минут, — сказал Генри, — и это срочно. Я хочу знать правду о ваших отношениях с Хелен.

Майкл пристально посмотрел на кончик своей сигареты.

— Это официальный допрос? — поинтересовался он.

— Официальный, — ответил Генри, — в том смысле, что я сейчас исполняю служебные обязанности, и все, что вы мне скажете, я буду использовать так, как сочту нужным. И неофициальный в том смысле, что никто не ведет протокол и вам не потребуется его подписывать.

— Ладно. Что вы хотите знать?

— Я сказал вам.

— Хелен, — медленно начал Майкл, — была довольно сложной личностью. Она производила впечатление очень здравомыслящей и такой, кому нет дела ни до кого и ни до чего. Но на самом деле она была ранима и эмоциональна, как школьница, и склонна к сильным чувствам. Ее было очень легко невольно обидеть. Она никогда не кричала, не устраивала истерик, не швырялась вещами, как Тереза. Нет, она все держала в себе. До тех пор, пока оно не прорывалось наружу. Думаю, вы слышали, что говорят о нас с ней. Могу только заверить вас, что это преувеличение. Мы были хорошими друзьями, не более того. Мне неоткуда было знать, что творится под этой скорлупой холодного разума.

— Вы, разумеется, в курсе, — тихо сказал Генри, — что она была беременна.

Потрясение, которое вызвало это известие, было очевидно любому. Майкл Хили уронил сигарету и судорожно вскочил.

— Это невозможно! — воскликнул он. — Вы лжете. Этого не может быть!

— Тем не менее.

— Господи, — прошептал Майкл, белый как полотно, — не могу в это поверить… и тем не менее… боюсь, что это возможно. Я никогда об этом не задумывался. Господи, какой ужас.

— Так что сами видите, — продолжил Генри, — вы не вправе ожидать, что я поверю, будто между вами ничего не было.

Майкл, кажется, его не услышал. Он опять сел и покачивал головой из стороны в сторону, как будто все еще пытался осознать только что услышанное известие.

— Я так понимаю, что она вам не сообщила, — продолжил Генри.

— Мне? Нет, конечно, нет. То есть… нет. У меня слов нет. Бедная дорогая Хелен.

— Вы не собираетесь продолжать отрицать, что были с ней любовниками?

Майкл еле заметно улыбнулся. Улыбку легко было принять за гримасу боли.

— Кажется, от отрицания будет немного проку, правда?

— Да, — сказал Генри, — мы движемся в правильном направлении. Тогда правда и то, что вы начали от нее уставать и хотели развязать себе руки…

— Мне их ничто не связывало…

— Прошу вас, мистер Хили, после вашего признания…

Майкл беспомощно произнес:

— Думаю, она воспринимала все это серьезнее, чем я.

— Вы не считали это важной частью своей жизни?

— Ну… нет.

Генри не стал это комментировать, он лишь попросил Майкла:

— А теперь расскажите мне о цианиде и ключах от шкафчика с химикатами в кладовке фотолаборатории.

— Что с ними не так?

— Вчера вечером вы отвечали за них.

— Они были у меня в кармане, — ответил Майкл, — и до сих пор там.

— То есть вы ушли домой, оставив шкафчик открытым?

— Да, инспектор. Виноват.

— Это довольно безответственно, вам не кажется?

— Мой дорогой инспектор, — с некоторой иронией произнес Майкл, — если бы вам хоть раз в жизни приходилось готовить в печать парижский номер сразу по окончании парижской Недели высокой моды… В любом случае в месте вроде этого никто не ожидает, что кто-то из его коллег будет внезапно убит.

Генри сделал вид, что не услышал.

— Когда вы в последний раз видели флакон с цианидом? — поинтересовался он.

— Я велел Эрни редуцировать отпечаток незадолго до полуночи. Должно быть, тогда он им и воспользовался.

— Но когда вы сами его видели?

— Я вообще его не видел, по крайней мере внимания точно не обращал. Флакон всегда там стоит. Я им не пользуюсь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— То есть вы не имели понятия, много ли там осталось?

— Ни малейшего.

Майкл бросил сигарету и поднялся.

— Работа не ждет, — произнес он с некоторым облегчением.

Генри повернулся и увидел выходящую из гримерки Веронику. В ее внешности произошли разительные перемены. Изысканная белая пудра исчезла, и она снова выглядела как обычная девчонка — простая, наивная и юная. Ее золотые волосы выпустили на волю из-под шиньона, и теперь они очаровательно падали ей на плечи. На ней было бело-розовое полосатое хлопковое платье и сандалии на плоской подошве. За Вероникой следовала Бет Конноли с огромной плетеной корзиной, полной живых цветов.

Проходя на свое место под софитами, Вероника слегка толкнула Генри и прошептала:

— Увидимся вечером.

— Какого черта дождю вздумалось пойти именно сегодня? — пожаловался Майкл. — Для этого платья нужна природа и пруд с утками.

— Знаю, — отозвалась Бет, — я сделала все, что могла. Ты не представляешь, как мне пришлось изворачиваться, чтобы добыть весенние цветы в январе.

Майкл перевел оценивающий взгляд с Вероники на цветы и обратно. Наконец он спросил:

— Ты не сможешь добыть для меня молодого теленка и большие деревянные ворота?

Вежливо, но твердо Бет ответила:

— Нет, Майкл, не смогу.

— Что ж, мне все равно нужно какое-нибудь животное. Как насчет котенка?

Бет вздохнула:

— Это займет полчаса, если везти его на такси из Найтсбриджа.

— Не важно. Пошли за ним. Маленький, пушистый и, если получится, серый. Тогда мы разбросаем цветы по полу и положим на них Веронику с котенком в руках. Как тебе?

Когда Генри вышел из студии, его племянница лежала на полу на листе белой бумаги в окружении цветов, как умирающая Офелия.

Едва он добрался до кабинета, зазвонил телефон. Генри взял трубку.

— Инспектор Тиббет? Это Годфри Горинг. Как продвигается расследование?

— Медленно, но верно.

— Хорошо-хорошо. Я хотел спросить, не согласитесь ли вы пообедать со мной в «Оранжерее» около часа? Это через дорогу. Там мы сможем спокойно поговорить.

— Отлично, — ответил Генри, — буду рад.

— Встретимся там через десять минут, — сказал Горинг и повесил трубку.

Телефон тут же издал еще один пронзительный звонок. На этот раз звонил мрачный доктор из Скотленд-Ярда.

— У меня есть кое-какие новости для вас, Тиббет, — мрачно произнес он. — Это определенно цианид, определенно он был в чае. Время смерти между четырьмя и половиной шестого. Жертве около тридцати трех, она хорошо питалась и…

— Не тяните, — сказал Генри, — я уже в курсе.

— В курсе чего?

— Того, что она была беременна.

— Беременна? — Доктор на секунду перестал говорить унылым монотонным голосом. — Да вы что?!

Генри был поражен.

— То есть… вы хотите сказать, это не так? — слабо произнес он.

Доктор рассмеялся. Вероятно, впервые за последние полгода, если не больше.

— Она не только не была беременна, мой дорогой Тиббет, — сказал он, — она вообще была девственницей! Что на это скажет ваша дедукция? — Он снова усмехнулся и повесил трубку, оставив Генри в весьма смешанных чувствах.

Глава 5

«Оранжерея», как известно, один из самых роскошных ресторанов Лондона со знаменитой на весь мир кухней и винной картой, а также ценами, которые доступны обладателям солидных счетов в банке. Генри чувствовал себя не в своей тарелке. Он изучал декор стен, выполненный в темно-оранжевом и золотом цвете, по стенам ниспадали бархатные занавеси, подхваченные золочеными зажимами, стояли маленькие апельсиновые деревья с блестящими листьями, чудесным образом увешанные плодами невзирая на зиму. Только через какое-то время он заметил, что каждый апельсин был аккуратно закреплен на ветке при помощи тонкой проволоки. В воздухе чувствовался запах дорогого одеколона и сигарного дыма, а голоса, которые уловил Генри, судя по их низкому, глубокому тембру и уверенным интонациям, принадлежали более чем успешным людям.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})