Читать интересную книгу Зелёный ужас. - Эдгар Уоллес

Взгляд её упал на Белла, и она залилась краской.

— Кто вы? — спросила она и, не дожидаясь ответа, добавила: — Я знаю вас. Вы ведь тот самый пьяница, вас зовут Белл. — И она схватила чемодан.

Белл быстро потянулся к чемодану и рванул его на себя. В движении Белла было столько силы, что чемодан отлетел к стене. Раздался звон разбитой посуды, но на этот раз Гильда опередила Белла, она схватила чемодан и выскочила на улицу.

Белл хотел броситься за ней, но…

— Руки вверх, мистер Белл! Руки вверх! — раздался за его спиной голос.

Белл медленно повернулся и поднял руки. Пастор Манн по‑прежнему сидел за столом, но в руках у него была не книга, а внушительный револьвер. И дуло револьвера было направлено на Белла.

— Не совсем приятное положение, не так ли? — приветливо осведомился пастор.

Белл уловил какой‑то пряный запах и сообразил, что этот запах распространился из чемодана, исчезнувшего вместе с девушкой. Это был запах «зелёной пыли».

13

Олива Крессуелл с нетерпением ждала первых лучей рассвета. Плен томил её. О бегстве нечего было и помышлять. Измученная, отошла она от окна и прилегла на кровать. её тяготила неизвестность.

Чего ради этот Гардинг, признавшийся, что не питает к ней никаких чувств, хочет на ней жениться? Чего ради он её похитил?

И почему она смутилась, когда он упомянул об американском детективе Белле?

её размышления были прерваны стуком в дверь. Это Грегори принес завтрак.

— Вы можете пользоваться и соседней комнатой, — сказал он, — но спускаться вниз вам запрещено.

— Быть может, вы будете столь любезны и скажете, где я нахожусь? — спросила она своего стража.

— Я ничего вам не скажу, — проворчал Грегори.

— Полагаю, что вам известно, что, удерживая меня здесь, вы совершаете преступление? — добавила она.

— Расскажите об этом доктору, — так же недружелюбно проворчал Грегори и удалился.

Она последовала за ним до лестницы в надежде отыскать хоть какую‑нибудь лазейку, но Грегори разрушил её иллюзии и Олива поняла, что здесь все её попытки обречены на неудачу.

Она вернулась в комнаты и принялась осматривать их. И во второй комнате окна были снабжены решетками. На полке стояли книги духовного содержания.

— Будь я так умна, как Белл, я бы смогла извлечь из всего этого пользу, — подумала она.

Олива услышала звон церковных колоколов и вспомнила, что сегодня воскресенье. Часы показывали одиннадцать утра — по‑видимому, она проспала дольше, чем предполагала.

Осмотр комнаты не дал особенных результатов. В одном из отделений старомодного письменного столика она обнаружила несколько листков бумаги, перо и чернила, нашла пару незаполненных телеграфных бланков, и последние навели её на мысль.

— Я буду вести себя, как Белл, — подумала она и снова принялась осматривать каждую мелочь. Сняв с полки одну из книг, она обнаружила на заглавном листке надпись: «Л. Т. Б. Стрингер». Это же имя оказалось и на остальных книгах. Значит, здесь когда‑то жил священник, носивший это имя. Никто другой не собрал бы такую библиотеку. Теперь задача сводилась к тому, чтобы найти указатель священнослужителей Англии.

Она поочередно просматривала каждый том, пока наконец не увидела то, что так жадно искала, — «Указатель священнослужителей Англии за 1879 год».

А в нем нашла то, что хотела узнать: Стрингер Лавренс Томас Беньямин значился в числе прочих пасторов Англии. «Пастор Уппер Стена проживает в Денн Фолли, близ Стена» — так было написано в указателе.

Итак, первая задача была разрешена успешно, Олива выяснила свое местонахождение. По‑видимому, Гардинг снял в наем этот дом у пастора или у его вдовы.

Она возобновила осмотр комнаты. Близ окна обнаружила небольшой лифт, по которому в комнату подавалась пища непосредственно из кухни. её внимание привлекло кресло, предназначенное для больного. По этим данным она пыталась воссоздать облик того, кто раньше жил в этом помещении. Это был, должно быть, больной пастор, проводивший большую часть времени безвыходно в этой комнате. её внимание снова привлекли телеграфные бланки. Она взяла один из них и написала на нем: «Беллу, Крооман‑хауз».

Но, вспомнив о том, что у Белла имелся телеграфный адрес, она перечеркнула написанное и написала:

«Беллосити, Лондон.

Заключена в доме пастора Денн Фолли в Уппере близ Стена. Олива.»

Она достала трехшиллинговую монету и завернула её в телеграфный бланк. И всё же она не представляла, каким путем ей удастся отправить это послание. Да и телеграф по воскресным дням в сельских местностях не работает.

Она спрятала телеграмму на груди, решив до понедельника отложить попытку отправить её.

Неожиданно она обнаружила у окна любопытное приспособление — электрофон. Этот аппарат давал возможность, сидя дома, слушать богослужение в церкви или представление в театре. Прибор состоял из старомодной слуховой трубки и провода, соединявшего комнату, по‑видимому, с церковью. Очевидно, больной пастор хотел слушать то, что происходило в церкви.

Она отряхнула пыль со слуховой трубки и приложила её к уху. Нашла под окном выключатель и включила аппарат. Из трубки послышался шум, напоминавший хрип граммофона, — это было церковное пение. Пение прекратилось и раздался кашель. Кашель был настолько громким, что Олива вздрогнула. «Должно быть, приемник помещается на кафедре», — решила она. Зазвучал голос — ясный и спокойный голос проповедника.

Первые же слова развеселили её: «Настоящим объявляю о помолвке Генри Гулеброка и Мэри Джен Смиз, проживающих в нашем приходе. Объявляю о помолвке Альфреда Виктора Холла и Оливы Крессуелл‑Предо, проживающих в нашем приходе. Если у кого‑нибудь имеются возражения против вступления названных лиц в брачный союз, то сообщите об этом.

Слуховая трубка выпала из рук Оливы — она услышала о своей собственной помолвке.

Холл — это должно быть, Гардинг. Олива Крессуелл‑Предо была почему‑то названа под двумя фамилиями. Впервые за всё это время ей стало ясно, насколько серьезно её положение. Бежать, бежать во что бы то ни стало! Напрасно пыталась она сокрушить решетки на окнах, напрасно пыталась открыть выдвижные створки дверей. Когда рассудок снова вернулся к ней, она овладела собой.

На лестнице послышались шаги Грегори.

— Что вам угодно? — спросил он, показавшись в дверях.

— Я хочу выбраться отсюда.

— И больше ничего? — поинтересовался он и захлопнул дверь. Выждав, пока на лестнице смолкли шаги, Олива принялась исследовать лифт. Подъемный ящик приводился в движение при помощи ременного привода. Олива залезла в ящик и, подтягивая ремень, начала медленно спускаться вниз. Через несколько минут Олива очутилась в большой, устланной каменными плитами кухне. На цыпочках прокралась она к входной двери и обнаружила, что ключ находился в замке. Отперев дверь, она выбралась на небольшой дворик. Но, чтобы перебраться к противоположной стене, надо было пройти мимо распахнутого окна. Это был бы слишком смелый и опасный шаг.

В противоположной стороне двора каменная лесенка в несколько ступеней вела в небольшой парк. Олива пробралась туда и сумела укрыться в кусте рододендрона, разросшегося, на её счастье, достаточно густо для того, чтобы скрыть её от взоров стражи.

В руках девушка держала телеграфный бланк с завернутыми в него деньгами. Надо было обязательно переправить на волю этот листок бумаги.

Прежде чем она достигла стены, прошло не менее двадцати минут. Стена была слишком высока для того, чтобы перелезть через неё. Единственная надежда заключалась в том, чтобы добраться до небольшой калитки, которую она приметила из окна.

Наконец Олива достигла калитки, отодвинула засов и нажала на щеколду. Сердце её радостно забилось, когда калитка чуть подалась. По‑видимому, ею давно не пользовались, она заржавела и с трудом открывалась. Олива быстро разрыла удерживавший песок и снова попыталась открыть. Но в это мгновение за её спиной послышался глухой крик. Она обернулась и с ужасом увидела таинственную фигуру, смахивавшую на призрак. Фигура была одета в какой‑то белый халат, покрытый зелёными пятнами, на голове у нее был- резиновый шлем, глаза прикрыты зелёными стеклами.

Олива успела сообразить, что это всего лишь замаскированный человек, а не что‑либо иное и, не долго думая, снова рванула дверь, но странное существо оказалось быстрее — его руки схватили и сжали её, словно железными клещами. А по ту сторону ворот, в нескольких шагах от Оливы расстилалась дорога и доносился чей‑то веселый свист. Вспомнив о телеграмме, Олива напрягла последние силы и перебросила клочок бумаги вместе с деньгами через стену.

Свист по ту сторону стены прекратился.

Последнее, что помнила Олива, было прикосновение руки к её лицу: чудовище зажало ей рот, и она потеряла сознание.