Место проведения выбрано неслучайно: Суздаль, пожалуй, один из немногих русских городов, куда варварски не вторглась современная архитектура, не разрушила древнерусский покой каменных и тепло деревянных построек. Здесь купола церквей, не задавленные многоэтажками, отражают русское небо. Снег здесь бел и чист, как снег, по которому шел Христос в "Андрее Рублеве" Тарковского. Именно в Суздале снимался фильм о великом иконописце, и именно здесь юношей Николай Бурляев сыграл звонаря, промыслительно отливающего колокол - символ духовного возрождения после тяжких испытаний. Казалось, что этот колокол, растворившись в дымке на противоположном берегу реки Каменки, звонит и поныне, и его глас созывает участников форума на "праздник мира и любви".
На этом празднике прошла конференция, в итоге которой в правительство было составлено общее письмо с предложениями по первоочередным действиям в области культуры. Здесь отметили необходимость закона о творческих союзах, предложили включить в структуру Академии наук Союз писателей и Союз кинематографистов, а также высказали необходимость создания на уровне государственного заказа в литературе и кино "положительно прекрасного" образа учителя, обесцененного за годы либеральной смуты.
Литературный форум доказал, что славяне - э?то не замкнутая общность, не культурная самоизоляция, а разрастающаяся пассионарная среда, притягивающая к своей орбите всех, кто стремится к единству созидания. Благодаря этому созиданию украинцы помнят об имперской мощи Киевской Руси, болгары не утрачивают особое тайное значение кириллицы, в которой зашифровано равноапостольское послание, а сербский паломник говорит: "В России - я дома".
Может быть, с Божьей помощью этот славянский кристалл станет основой будущей пятой империи, свет которой исходит от символа форума - Витязя. В нем узнается наш общий предок, меч его не разящий, опущен к земле, призывает к миру и жизни по Господней правде, когда все мечи перекуются на орала. В его сомкнутые уста вложен завет Спасителя, изреченный когда-то Сергием Радонежским: "Любовью и единением спасемся". На этом и созиждем наш общий дом!
Без акулы и без черепа
Алексей Касмынин
12 декабря 2013 0
Культура
Выставка работ из коллекции Дэмиана Хёрста
В последний день осени в Мультимедиа-арт-музее открылась выставка "Свобода не гениальность", которая продлится до 11 февраля наступающего года. В Москву привезли часть "Murderme" - личной коллекции Дэмиена Хёрста, который считается самым богатым из ныне живущих художников. Я предполагал, что по этому поводу соберётся осязаемая очередь, но её не было. То ли никого не привлекают весьма и весьма яркие имена коллекции, то ли время Молодых британских художников (художественная группа Young British Artists, в которую входил и сам Дэмиен Хёрст, он же организовал их первую выставку в 1988 г.), взошедших на арт-пьедестал в 1990х, попросту прошло.
По-русски название "Свобода не гениальность" неблагозвучно, его сложно выговорить в тоне манифеста, оно теряется в глухих согласных. К тому же кажется, что вот-вот откуда-то (в который раз) выпрыгнет якобы провокационный, а на самом деле - бессильный и наивный политический подтекст. К тому же до непосредственно посещения выставки, казалось, что придётся пробивать лбом огромные неприступные стены чванства: всё же Хёрст, всё же он создал платиновый череп, инкрустированный бриллиантами, стоимостью в сто миллионов. А ещё акулу в формалине, коровью голову с мухами, бабочек в краске и много других произведений, сочащихся эпатажностью.
Вот что сам Дэмиен Хёрст написал во вступительной аннотации к выставке: "С гениальностью все просто. Гениальность предполагает, что далеко не каждый может быть художником. Свобода же предполагает, что художником может быть любой. Я верю в свободу. А в гениальность не верю. Я не считаю, что художники - особенные люди. Это обычные люди, которым удалось понять что-то, что важно для всех. Не думаю, что художники рождаются особенными".
И дальше у многих из произведений есть короткий комментарий. Где-то Хёрст выражает свои мысли по поводу художественной ценности облитого голубой краской матраса: "Я спросил Джима, в чём её смысл. А он сказал: "Ты ведь чёртов художник - вот и объясни мне!.." В работе Джима много отсылок к другим авторам. И эта простота цвета. И это стекание краски вниз по стене под воздействием силы притяжения" А где-то вспоминает, как когда-то хотел купить "этот неон", но получал всего около пяти тысяч фунтов стерлингов в год, в тот момент приобрести данную работу было невозможно. Вообще, все эти приписки, написанные понятным человеческим языком, выражающие конкретные и внятные мысли или внутренние переживания, странным образом дополняют всю выставку. Впервые они не кажутся сделанными "из-под палки". Убрать их - исчезнет что-то, без чего здесь не получится обойтись.
Второе, что я заметил при посещении, - на выставке просто приятно находиться. Немалую роль здесь играет само помещение Мультимедиа-арт-музея, спланированное и выстроенное с умом и со вкусом. Ну и, да, на самом деле - никакого чванства. Посетители чувствуют себя не стеснёнными, в подавляющем большинстве они считают представленные работы крайне смешными, о чём громогласно сообщают всем, кто может ухом дотянуться до их слов. В тёмном зале, кроме инкрустированных черепов разных авторов, висят скелеты анимационных персонажей: кота Сильвестра и канарейки Твити работы корейца Ли Хунки. Эта инсталляция отбрасывает на стену зала соответствующую тень. С тенью посетители фотографируются, помещая палец собственной тени в клюв теневой канарейки.
На первом этаже - несколько работ самого Хёрста. Есть бабочки, наклеенные на малярную краску, есть его фирменные скоростные кляксы, которые вживую то ли из-за размеров полотен, то ли из-за того, что здесь всё же есть непосредственная художественная ценность, смотрятся весьма эффектно. Нет ни бриллиантового черепа, ни акулы, ни каких-либо других мёртвых животных работы Хёрста. Есть только купленный им экспонат из некоего викторианского зоологического музея, который называется "Счастливая Семейка". Внутри стеклянного шкафа чучела-попугаев, птиц, кошки с котятами, крольчихи с крольчатами. Вокруг "бегают" мыши, кроты, крысы и даже лежит застывшая черепашка. Кстати, совсем неподалёку, в углу, примостился кусок здания, на котором чёрным контуром изображена крыса с отбойным молотком - это подлинник Бэнкси: самого известного на сегодняшний день уличного художника, прославившегося по-настоящему провокационными акциями и социально-политическими темами работ. До настоящего времени его подлинная личность не известна широкой общественности, но говорят, что Хёрст с ним знаком.
Пару лет назад Такаши Мураками заполнил пятнадцать комнат Версальского дворца своими картинами, скульптурами, лампами и коврами. Ходит легенда, что эту выставку свернули до отведённого для неё времени. Если бы постмодернизм, наконец, заимел собственный конкретизированный визуальный стиль, то Мураками, с его яркими контрастными неоновыми цветами и галлюциногенными формами, в Версальском дворце вполне мог бы считаться одним из эталонов. Тут ещё стоит учесть тот факт, что работы Мураками в принципе, как и Версальский дворец, не имеют технических и визуальных изъянов. Нравиться или не нравиться они могут лишь на субъективном уровне.
На выставке коллекции Хёрста есть одна из работ Мураками: "Во мне живут маленькие человечки". Обычно я представлял холсты Такаши Мураками более грандиозными, но это полотно не такое уж и большое, примерно полтора на полтора метра. Всё оно заполнено небольшими разноцветными черепами, которые похожи на виниловые наклейки, как на тюнингованных автомобилях. И если у Мураками черепа ярко выраженно комичны, то рядом за стеклом лежат вполне реалистичные черепа, инкрустированные разными материалами, выполненные разными авторами в разные века. Тут же стоит небольшая серебряная статуэтка: скелет стреляет из лука, XVII век, автор неизвестен. Хёрст разу предупредил, что наполнение данной выставки - результат его сугубо субъективных пристрастий.
Действительно, работы из коллекции Хёрста объединяют некоторые общие черты. Так, все они техничны. Даже прибитый к стене и облитый краской матрас, оттенок цвета, блестящие, ставшие лакированными поверхности, придают ему некую завершённость. А ведь кроме него у Хёрста, как выяснилось, есть Энди Уорхол, Френсис Бэкон и Пабло Пикассо.
Музон
Андрей Смирнов
12 декабря 2013 0
Культура
ПОЛОНИЙ-210. "Новый мир"