Читать интересную книгу Опыт построения исповеди - Иоанн (Крестьянкин)

Раздраженность наша, как какой-то запас воспламеняющегося газа. Потому достаточно только маленького толчка, как малой спички, чтобы раздражительность вылилась в гнев.

А что только не рождает гнев? Гнев — это ведь буквально временное сумасшествие! На нас и смотреть страшно! Не только христианский образ мы теряем в гневе и ярости, а просто человеческого-то ничего в нас не остается. Недаром про человека, объятого гневом, говорят: "Он озверел". А какие потоки преступных слов изрыгают наши уста и язык? Мы и оскорбляем всячески, и ругаемся непристойными словами. Может, кто по распущенности своей сквернословит или поминает имя сатаны? Изощряемся в произношении колких и обидных фраз и слов. Да этого мало, потом еще долго питаем свою злобность досадой, что мало сказал, да не такое обидное, вот еще и то и это надо было бы сказать.

Может, кто из вас совсем распускал свой бешеный нрав и доходил до того, что топал ногами, стучал кулаками, неистово кричал, хлопал дверьми, разбивал в ярости какие-нибудь предметы, а то и ранил или зверски избивал людей и животных. Кайтесь со слезами Господу.

Беда еще в том, что мы почти всегда считаем свой гнев справедливым, нам кажется, что мы ратуем за правду, совсем забывая слова Святого Писания, что"…гнев бо мужа, правды Божия не соделовает" (Иак. 1, 20). Вот как помрачился в грехе наш рассудок, что мы величайшее зло принимаем за добро. Некоторые в оправдание свое говорят: "Я хоть вспыльчив, но у меня это скоро проходит". А вот послушайте, что об этом говорит великий и искуснейший учитель благочестия и подвижничества святой Иоанн Лествичник: "…иногда во время гнева лукавые бесы скоро отходят от нас с той целью, чтобы мы о великих страстях вознерадели и… сделали болезнь свою неисцельною" (Лествица. Слово 8, п. 9). То есть если не научиться пресекать вспыльчивость, то она станет страстью гневливости и будет очень трудно искоренима, как всякий злой навык. Господи! Во гневе и вспыльчивости мы словами своими убиваем доброе имя ближних своих. В ярости выводя наружу тайны друзей своих, обличали и обесчещивали их. Выступали как и предатели, разглашая то, что было доверено нам по дружескому расположению.

Поступая так, мы ведь и не подумали даже покаяться. Кроткий же человек не прекословит, не возопит, и никто не услышит голоса его (ср.: Мф. 12, 19).

Но и тут может быть сокрыто немало греха. Не всякий молчащий уже кроток. Можно молчать, а в душе злиться, ненавидеть, презирать.

Кто в этих словах узнает свое внутреннее "Я" — себя узнает, — кайтесь Господу, ибо если от людей по природному устроению вашего скрытного, молчаливого характера вам удастся скрыть раздражение И гнев, гнездящиеся в вашем сердце, то Господь смотрит прямо в сердце и по нему судит нас.

Если гнев, выливающийся наружу, сам по себе уже обличает грешника, то еще тяжелее скрытному человеку сознаться в том, что он не имеет кротости. Святой Иоанн Лествичник таковых считает "окаяннейшими неистовых". И ведь как нелепа и противоестественна злоба и ярость! Посмотрите на лицо кроткого — как оно прекрасно, ясно, спокойно, невозмутимо, привлекательно! Какое духовное благоухание разливается в кротких человеческих душах… А взгляните на человека гневливого, злого — его лицо беспокойно, мрачно, безобразно… Кроме того, при кротком настроении души легко исполнять всякое дело, а при досаде и злобе очень трудно, и молитва при злобе на ближнего обращается в грех и осуждение.

Все это, Господи, мы и на себе испытываем, глядя на других, видим пользу и красоту одного и безобразие и вред другого. Но не умеем господствовать над своим сердцем и удобно впадаем в грех.

Чаще всего раздражительность происходит от нетерпеливости. Она — источник многочисленных грехов наших!

1. В отношении к Богу, который посылает или попускает нам те или иные испытания, мы грешим:

— безнадежностью;

— ропотом;

— даже хулой на Бога, посылающего, по нашему мнению, "несправедливые" и "непосильные" кресты.

Может, кто из вас сам говорил или присоединялся к словам других, или соглашался с ними в душе, что если бы Бог был благ, то не было бы войн, нс страдали бы дети, не было бы болезней, не было бы внезапных смертей в расцвете молодости и сил и т. п. Может, кто из вас в этих мыслях доходил до отрицания даже бытия Божия, Промысла Божия?! Кайтесь Господу!

Как безрассудно своим ограниченным умом судить о Твоем Домостроительстве и делать безумные выводы из того, что недоступно нашему пониманию!

2. По отношению к людям нетерпеливость толкает нас считать их виновниками зла. Отсюда:

бесчисленные и безрассудные подозрения; несправедливые обвинения, а это в свою очередь рождает ссоры и вражду, жалобы и взаимные оскорбления. И бесчувственно тонем в этой бездне греховной, будто и умирать не собираемся или не верим в жизнь за гробом, в Страшный Суд, в существование ада и рая.

3. В отношении самих себя нетерпеливость производит:

— возмущение духа;

— помрачение ума — отсюда мы теряем здравое суждение и не находим средств против зла;

— сильную продолжительную скорбь в сердце, приводящую к унынию— еще одному греху, который расслабляет душевные и телесные силы до полного прекращения всякой полезной деятельности (мы говорим: "Все из рук валится").

Впадаем в малодушие, а некоторые доходят даже до отчаяния, этого смертного греха, то есть душевной смерти.

Это все вместо того, чтобы поупражняться в терпении, довериться Тебе, Твоему мудрому отеческому водительству, предоставить Тебе, Господи, "имиже веси судьбами" спасти нас. У нас этой добродетели противостоит злое неразумное упрямство, желание в любом случае настоять на своем, и как часто из-за ничтожных пустяков теряется всякий мир. "Ни за что не уступлю, ничего и ни в чем!" — вот лозунг нашего упрямства и жестокосердия, с которым мы живем: не уступлю ни клочка земли на общем огороде, ни крохотного пространства на общей кухне, ни даже какого-то "своего" места в храме, зло буду выталкивать человека, осмелившегося встать на "мое" место, или негодовать на него, если не удастся выжить, вместо молитвы. Не уступлю места на клиросе, не уступлю другому, если что читаю во время богослужения, не уступлю в споре, хоть и явно понимаю свою неправоту.

Даже до суда доходим мы в своей неуступчивости, в нашем чрезмерном пристрастии ко всему земному, нашем сутяжничестве, забывая и даже не зная заповеди Спасителя, потому что не читаем Евангелия."…И кто захочет судиться с тобой и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду…" (Мф. 5, 40).

Господи! Как далеки мы от этой заповеди! Прости наше безрассудное злое упрямство!

А задумывались ли вы, почему это мы стали такие обидчивые? Это все происходит от отсутствия кротости и смирения в наших сердцах! Обидчивость происходит от "самоцена", потому что каждый из нас мнит, что он "нечто" и "нечто немаловажное", и потому, когда кто дерзнет не воздавать нам должного, кипятимся и обижаемся до слез и ссор и замышляем отмщение (святитель Феофан Затворник). Вот этот "самоцен", это "нечто" и надо разорить и выбросить в окно, как говорит епископ Феофан, тогда и образуется в духе какая-то опора внутреннего мира. А мы-то думали, что обижаемся потому, что мы такие уж необыкновенно чувствительные, нежные натуры, а кругом бесчувственные, зложелательные грубияны.

Есть еще одно свойство кротости, которое уже совсем превосходит наше разумение — это исходящее из сердца искреннее доброжелательство врагам своим по заповеди Спасителя: "…Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас… и молитесь за обижающих вас…" (Мф. 5, 44). Есть ли эти чувства в сердцах ваших? Нет, Господи, это совсем кажется нам неудобоисполнимым. Мы еще как-то терпимо можем относиться к тем, кто нас любит, кто благодетельствует нам. Но это общечеловеческое свойство, "ибо и грешники любящих их любят" (Лк. 6, 32).

А христианская добродетель заключается в том, чтобы не только не ненавидеть врага, а даже любить его, благодетельствовать ему, молиться о нем Богу, то есть видеть в нем ближнего своего, такого же, как каждый из нас, призванного ко спасению, но духовно недугующего, а потому нуждающегося в нашей помощи и даже служении ему.

Мы в ненависти и раздражении желаем всяческих несчастий ближним, злорадствуем тайно и явно, если наши обидчики и враги терпят какие-то бедствия, и еще осмеливаемся думать и говорить, что они еще и больших несчастий заслуживают, а может, кто в душе даже и смерти желал своим недругам, или, что уж совсем страшно, радовался смерти своих недругов и горю их родных.

Вот как мы должны поступать с теми, кого мы считаем своими мучителями и врагами. Послушайте, что говорит Иоанн Златоуст: "Восстанет ли кто против нас, мы будем смиренны; станет ли кто поступать нагло, мы будем услужливы; будет ли кто язвить нас насмешками и ругательствами, не будем отвечать тем же, чтобы мщением за себя не погубить себя".