Жанна отвечала только слезами.
– Чтобы спасти жизнь, угасшую в эту ночь, – продолжал Рауль, – я отдал бы свою.
«О! если бы он знал, – думала Жанна, – если бы он знал, что сохранил жизнь только потому, что умерла моя мать…»
XVII. Любовь
– Благодаря вашей заботливости, – продолжал кавалер, – я чувствую, что спасен! Благодаря вашему вниманию я могу преклонить колени на могиле благородной женщины, которую вы оплакиваете, а я благословляю, хотя и не знал ее… Я обязан вам жизнью, и, может быть, признательность дает мне право просить вас…
– Я вас слушаю, – перебила девушка, – и если от меня зависит исполнить вашу просьбу, будьте уверены, что это будет сделано…
– Если так, – продолжал Рауль, – забудьте, что я для вас посторонний, почти незнакомый, принятый из сострадания в вашем доме… Забудьте, что я еще молод… Смотрите на меня, как на старого друга, как на брата… Словом, как на человека, для которого вы священны и который поставит целью всей своей жизни упрочить ваше счастье… Имейте ко мне такое же доверие, какое имели бы к этому другу или брату, о которых я говорю…
Жанна не угадывала, чем кончит Рауль, и отвечала:
– Будьте уверены, что я чувствую к вам то доверие, которое брат внушает сестре…
– Благодарю за это доброе слово! – вскричал Рауль. – Оно дает мне мужество продолжать. Стало быть, сестра моя, вы будете мне отвечать с полной откровенностью?..
– Буду.
– О чем бы я ни спросил вас?..
– Да.
– Вы мне позволите прочесть в вашей душе и раскрыть перед вами мою душу. Вы не улыбнетесь презрительно, услышав, что я выражаю надежды и желания, которые вы примете, может статься, за последние грезы еще не угасшей горячки?..
– Будьте покойны, – печально отвечала Жанна, – мои губы не умеют более улыбаться!..
– Вы мне сказали, не правда ли, – продолжал кавалер, – что вы бедны?..
– Да, – отвечала девушка, – я так говорила.
– Вы мне сказали еще, что ваша мать была принуждена продать этот дом, и что все находящееся здесь не принадлежит вам?..
Жанна не отвечала ни слова, но кивнула головой, как бы подтверждая, что Рауль не ошибается. Молодой человек продолжал:
– Итак, теперь вас, бедную сироту, неумолимый кредитор может прогнать из этого дома?
– Да, – отвечала Жанна.
– Есть у вас убежище?
– Нет.
– Родственники?
– Никаких.
– Друзья?..
– Ни одного.
– Что же вы будете делать?..
– Не знаю.
– Какая будущность предстоит вам?
– Я не хочу об этом думать.
После минутной нерешимости, Рауль продолжал:
– Вы помните, без сомнения, что, узнав от вас о бедности столь ужасной и столь благородно переносимой, я хотел предложить вам помощь, которую вы отверг нули с героической гордостью… Вы дали мне почувствовать, что ничто не давало мне права сделать вам подобное предложение, и я думал, что мне нельзя более настаивать…
– Вы правы, – сказала Жанна.
– Сегодня я не возобновляю моих предложений…
– Благодарю вас, – прошептала девушка.
– Я только хочу задать вам вопрос… От вашего ответа зависит спокойствие… счастье моей жизни…
– Говорите!.. Говорите!.. – вскричала Жанна с живостью.
– Жанна! – сказал Рауль тоном серьезным и взволнованным: – Жанна, свободно ли ваше сердце?
При этом неожиданном вопросе лоб, щеки и шея молодой девушки покрылись яркой краской.
– Подобный вопрос… – прошептала она.
– Удивляет и оскорбляет вас, – перебил Рауль, – однако ж, я надеюсь, что скоро вы не будете ни удивляться, ни осуждать меня… Несколько слов должны оправдать меня в ваших глазах, и я хотел бы произнести их перед вами на коленях… Вот эти сладостные слова: Жанна, я люблю вас!
– Вы меня любите? – вскричала молодая девушка с внезапным порывом радости и изумления.
– Да, – продолжал Рауль. – Я вас люблю и – странное дело! – вас любил еще раньше, чем увидел…
Удивленный взгляд Жанны ясно выразил, что она этого не поняла. Рауль это заметил и объяснил свою мысль.
– С той минуты, – сказал он, – когда эти обои представили моим еще помутившимся глазам прекрасный образ молодой царицы, а вы ее живой портрет, кроткое лицо ее овладело моим сердцем, хотя я и принимал эту чудную красавицу за благодетельное видение. Когда вы явились мне в первый раз, это сердце уже принадлежало вам и вы царствовали в нем полной владычицей!.. С того дня любовь моя увеличилась еще более восторгом и признательностью, которые вы внушили мне. Я вас люблю теперь всеми силами души моей, всем могуществом моей жизни!.. Ваше присутствие сделалось для меня так же необходимо, как воздух и солнце… Не удаляйте меня от себя… Поверьте, было бы менее жестоко дать мне умереть, нежели возвратить на минуту жизнь, чтобы потом отнять ее!
– Боже мой!.. – пролепетала молодая девушка, – подобное признание… в подобную минуту…
– О! – с живостью перебил Рауль. – Минута хорошо выбрана, потому что она торжественна!.. Не в то ли мгновение, когда все рушится вокруг вас, могу и должен я протянуть вам руку и сказать: Обопритесь на меня… Я буду поддерживать вас всегда!.. Жанна! У вас нет более родных, я хочу заменить моей любовью их привязанность… Вы бедны, я хочу сделать вас богатой!.. Состояние мое велико, имя почетно, любовь моя к вам глубока!.. Жанна! В присутствии Бога, который нас видит, в присутствии вашей матери, тень которой нас слушает и благословляет, я спрашиваю вас, хотите ли вы быть моей женой?
Жанна не отвечала, она не могла отвечать. Слишком великое и слишком неожиданное счастье вдруг взволновало ее сердце, произвело во всем существе ее странное потрясение, которое могло бы сравниться только с поражающей искрой электрической машины. Рауль сделал вид, будто не заметил бури, происходившей в сердце девушки.
– Боже мой! – прошептал он с выражением глубокого горя. – Боже мой, неужели вы не хотите отвечать мне?..
Жанна поднесла руку к груди и сделала знак, что она не в силах говорить.
– Это отказ? – продолжал молодой человек. – О! Если это отказ, я чувствую, что умру!..
Силы возвратились к Жанне.
– Неужели вы не поняли, – вскричала она голосом, вырвавшимся прямо из сердца, – не поняли, что и я тоже люблю вас?..
Рауль ждал этих слов; однако радость его была так велика, будто они были для него неожиданностью. Потом, после первых восторгов, он надел на безымянный палец девушки золотое кольцо, которое снял со своего правого мизинца, и сказал:
– С этой минуты, Жанна, перед Богом и вашей матерью, вы моя невеста!..
XVIII. Ответы из Парижа
В ту минуту, когда происходила вышеописанная сцена, всадник, скакавший галопом по дороге из Парижа в Сен-Жермен, остановил перед Маленьким Замком свою лошадь, обливавшуюся потом и покрытую пеной. Всадник проворно соскочил с седла, привязал лошадь к железному кольцу, вбитому в стену, и два раза ударил молотком в дверь.