Читать интересную книгу Изборский витязь - Галина Романова

Ян за ворота не поехал. Домашние Родивона Изяславича исподтишка поглядывали в окошки, когда стало ясно, что незваные гости уходят, все разом высыпали на высокий резной рундук[127]. Дворские тесно окружили Янова коня, все разом норовили поддержать стремя молодому витязю. Остальные обступили его спутников.

   - Добрынюшка, братец милый!

Ян и Добрыня разом вскинули головы. На порог выскочила Елена - еле прибранная, на ходу оправляя запону. На враз побелевшем лице горели пронзительно-синие, как у брата, глаза. Её младший брат, долговязый жилистый пятнадцатилетний отрок, и тянущиеся за ним сестрёнки-погодки уже проворно сбежали по ступеням и прыгали у братова коня.

Ян смотрел на неё во все глаза. Почти четыре года не видел он Елену, а встретил - и лишь по глазам и признал. Она выросла, расцвела. В её точёном лице исчезла детская нежность, оно стало как-то строже и суше, под глазами залегли тени, но она всё же оставалась невероятно красивой. Враз забылись, исчезли из памяти все случайные подружки последних лет, и Ян с безнадёжной тоской понял, что действительно любил только её.

А Елена уже припала к широкой груди брата, вцепившись руками в его плащ, и плечи её мелко тряслись от еле сдерживаемых слёз. Окружившие их младшие Романовичи притихли, сбившись тесной кучкой.

К Яну тоже кинулись Любава и её дети; Заметно выросший и повзрослевший Евстафий - Сташко - тут же протянул руки, просясь на высокую спину коня. Его сестрёнка Аннушка держалась за материн подол. Постаревший отец медленно спускался по ступеням, опираясь на посох. Но Ян, как ни хотел спешиться и обнять своих - Любава давно была ему, как сестра, - не мог заставить себя отвести глаза от Елены. А та, словно не ведая о его возвращении, да, может, и не желая замечать, уже потащила Добрыню в терем.

   - Стрый[128], а можно мне к тебе? - маленький Сташко даже подпрыгнул, привлекая внимание.

   - А то нет! - Ян заставил себя отвлечься от тревожно-сладких дум о Елене и, перевесившись, подхватил мальчика, сажая его на луку седла. - Ну, как? Держишься?

   - Держусь, - мальчишка обеими руками вцепился в лежащий на шее лошади повод. - Пусти теперь коня! Ну!

Подчиняясь, Ян толкнул коня каблуками, и тот осторожным шагом пошёл по двору. Сташко сжался в комок, восторженно поблескивая глазами на мать и сестрёнку с высоты седла. Чувствуя себя верхом на коне уверенно, он выпрямился и завозился, устраиваясь поудобнее.

   - Вскачь хочу, - заявил он и потянул повод на себя. - Пусти вскачь, стрый!

   - Слазь, непоседа, - Любава решительно поравнялась с конём, протянула к сыну руки и сняла его с коня, несмотря на сопротивление мальчика. - Совсем стрыя замучил! Он только приехал, ему отдохнуть надобно!.. Проходи в дом, Ян Родивоныч!

Пройти в дом - значило, последовать за Еленой. Ян одним прыжком соскочил наземь. Повод его коня тут же приняли сразу двое конюших. Остальные разбирали лошадей дружинников.

Князь Владимир псковский и его люди значительно подъели домашние припасы, но накануне в городец пришёл хлебный обоз из Пскова и доставили несколько подвод с данью с погостов. А потому вскоре клети снова были заполнены до отказа, и стряпухи принялись за дело - следовало угостить хорошенько младшего сынка их князя, в кои-то века завернувшего в родимый дом.

Лишь через несколько дней Ян смог поговорить с Еленой - прочие дни они почти не видались, разве что в трапезной. Боярышня проводила время с милым братом, на которого не могла надышаться, и больной матерью. Боярыня уже без страха и стеснения говорила, что доживает последние Дни и никогда больше не увидит рязанского края. Сам же Ян с головой окунулся в дела. Отец старел, и его глаза на всё не хватало, а братов сынок Сташко был неполных восьми лет от роду и пока его больше интересовали игры, чем война и хозяйство. Три десятка дружинников из новгородского полка под началом Игната должны были оставаться в Изборске до той поры, пока не приедет гонец от воеводы. Всех их надо было разместить по домам, кроме того, разобраться с данью с погостов и проследить, чтобы пополнили запасы оружия, броней и кричного железа[129] на случай, ежели в скором времени опять придётся отражать чьё-либо нападение. И как только у Яна выдался свободный вечер, он тотчас же пустился на поиски Елены.

Осень в северные края приходит рано, а близость к великим озёрам - Ильменю, Плесковскому да Нево делает её прохладной. Поэтому Ян даже немного встревожился, когда узнал, что девушки нет в тереме. Сада при княжьих палатах не было, и отправиться Елена могла только к высокому заросшему ивняком берегу Смолки, в овраги.

На склоне над рекой зимой и летом веселилась молодёжь, справляя праздники. Короткими летними ночами тут под кустами отсиживались влюблённые. За четыре года жизни здесь Елена успела волей-неволей изучить здесь все окрестности и пришла на берег Смолки подышать сосновым чистым воздухом и послушать тишину.

Сегодня ей было без причины грустно. Она куталась в расшитый навершник, остановившимся взором глядела на тёмную осеннюю воду. Речка казалась недвижной, и Елене почему-то захотелось плакать. Пригорюнившись, она не расслышала шаги за спиной, а когда совсем рядом под чьей-то ногой хрустнула ветка, уже было поздно оборачиваться - она была не одна.

Незнакомые сильные руки тяжело и бережно легли ей на плечи. Никто ни разу в жизни не обнимал её так - даже любимый брат, когда она прижималась к нему всем телом, ища защиты. Девушка вздрогнула от неожиданности и с криком рванулась прочь.

   - Олёнушка! - мольба послышалась в голосе чуженина. - Не бойся меня!

Девушка обернулась - и глаза в глаза встретилась взглядом с Яном. В полутьме под кустами его трудно было признать, тем более, что они не видались уже очень давно, и лик его успел стереться из памяти боярышни. Он возвышался над нею, огромный, сильный, и всё ещё держал её за плечи - она даже сквозь одежду чувствовала, как напряжены его руки. Почему-то сразу вспомнилось, что она отошла далеко от ворот и, коль он что задумал, её крика не услышат...

И, словно подтверждая её опасения, Ян медленно притянул девушку к себе.

   - Пусти! - наконец обрела она дар речи и отшатнулась от него, упираясь руками ему в грудь.

   - Не бойся меня, Олёнушка, повторил Ян. Он сразу понял, чего боится девушка. - И пальцем не трону, честью в том клянусь!

Будто докалывая правоту своих слов, он отпустил её и шагнул назад.

   - А я и не боюсь, - Елена отвернулась, опуская глаза. - С чего мне...

Они стояли рядом, почти не глядя друг на друга - девушка остановившимся взором следила за вечерними тенями, а Ян отчаянно боролся с внезапно подкатившей робостью, — и молчали. Вечер тем временем темнел, к ночи холодало, и по небу ползли тяжёлые тучи - вот-вот должен был пойти дождь.

   - Пора, - коротко выдавил Ян. - Холодно, да и ночь скоро... Дозволь проводить!

Елена не вымолвила ни слова - спокойно повернулась и пошла по еле заметной стежке вверх на склон, в сторону ворот. Ян шёл за нею, на все лады ругая себя - пока не видал её, столько нежных слов теснилось в груди, а оказался подле - и онемел. Ведь она и не ведает ничего!

   - Постой, - не сдержавшись и досадуя на себя за оплошность, он вдруг, уже на обочине дороги, поймал её за локоть. - Я забыл совсем... У меня для тебя... вот...

Остановив девушку, полез за пазуху и осторожно вынул завёрнутые в тряпицу купленные чуть не год назад на Владимирском торгу колты. В спустившемся вечернем сумраке разглядеть их было трудно, и Елена невольно подалась ближе. Не смея прикоснуться к подвескам, она только смотрела на них, и тогда Ян сам бережно приложил их к её вискам.

   - Носи всегда, - сказал он и, понимая, что этого мало, добавил: - Ты в них ещё краше! Они рязанские, как и ты...

Вздрогнув, Елена вскинула на Яна заблестевший взор. Страх и трепет пойманной птицы светился в её глазах, и она испуганно протянула руки, отстраняясь, когда витязь шагнул ближе и осторожно коснулся пальцами её щёки. В следующий миг девушка вырвалась и опрометью бросилась прочь.

Они вошли в терем порознь - Ян ступил на красное крыльцо, когда Елена уже метнулась мышью в свою горницу и затворилась там. Дарёные колты так и остались у Яна, и он твёрдо решил при случае отдать их девушке.

Через несколько дней он начал собираться в обратный путь. Следовало поспеть в Переяславль до распутицы, иначе задержишься в каком-нибудь городишке до снегов. Дружина привычно готовилась в поход, а Ян старался за короткий срок переделать все мужские дела, что ещё оставались недоделаны. Всюду нужен был княжеский догляд, да и подрастающий Сташко бегал за дядькой, как собачонка, и Яну любо было возиться с мальчиком. Он поспевал везде, его звонкий голос раздавался тут и там, и Ян, исподтишка наблюдая за мальчиком, в душе радовался, какой прекрасный витязь подрастает на смену его погибшему брагу. Скорее бы он вырастал, Евстафий, витязь изборский!