– Великая спираль, – ответила Маша, обхватив себя руками. – Мне не выбраться. Каждый раз новый мир. Я тону в них.
Черная Мя повернула фотоаппарат объективом вниз. Подошла к Маше и, изогнувшись, словно змея, взглянула ей в глаза. Маша с трудом удержалась, чтобы не щелкнуть пальцами и не попытаться стать прозрачной и невидимой.
– Я вижу много снов. Вижу, как ты оказываешься в самых разных условиях и мгновенно принимаешь их как должное; как ты за несколько секунд учишь язык, который слышишь впервые. Я ничего не понимаю.
– Это не сны, – призналась Маша. – Я сквозняк. Я путешествую по самым разным мирам и должна моментально приспосабливаться, чтобы все правильно понимать.
– Чтобы объективно оценить ситуацию… – кивнула Черная Мя, сказав своими словами то, что пыталась объяснить девочка. – Так вот почему ты моментально привыкаешь к любой реальности. Это как несколько миров в одном мире, так? Ну погоди, я знаю, что мне с тобой делать.
Свет снова погас. Потом зажегся. Маше казалось, что прошло две секунды, но, когда она встретилась взглядом с Агри Риной, она поняла, что в ней что-то изменилось. Черная Мя стояла во весь рост, глаза сверкали, они казались огромными, почти во всю мордочку, но самое главное, шерстка ее волновалась, словно трава на ветру, между шерстинками вспыхивали голубые искорки.
– Отличная работа, – наконец произнесла Агри Рина, – неожиданный результат. Мне еще предстоит все немного систематизировать, но по окончании я сообщу Морене и предоставлю отснятый материал. Можешь идти ужинать.
– Еще рано, – удивилась Маша. Она не чувствовала усталости, ей казалось, что прошло совсем немного времени, и только ощущение быстрого, сумбурного, легкого сна немного смущало ее. Вспоминались хрустящие на зубах листья, разноцветные перья, сотни лиловых огоньков… Когда это было?
– Уже очень поздно, – покачала головой Агри Рина. – И вот что. Не покидай этот мир. Мы с тобой должны еще встретиться.
Черная Мя оказалась права насчет того, что уже очень поздно. Когда девочка вышла в коридор, по нему гуляли лишь длинные тени от тусклых голубых светильников. Постоянный дневной гул затих. Безлюдные лестницы послушно довезли ее до кафе. Там уже погасли огни, лишь одна свеча горела в простой ребристой раковине, распахнутой, как ладошка, на столе, где стоял остывший Машин ужин. Девочка поела, затем долго, растягивая удовольствие, пила горячую коралловую воду с привкусом корицы, имбиря и карамели. До нее доносился шум города и прибой. Если просунуть голову между крупными завитками на решетке, были видны светящиеся зеленоватые улицы, огни ракушек, переливающиеся разноцветные окна понадводников. Наконец ужин был съеден, огонек свечи начал захлебываться в луже пахнущего рыбьим жиром парафина, и Маша собралась идти в комнату. У нее портилось настроение при одной мысли об этом, ведь там уже спали девочки. Как приятно было посидеть в одиночестве, без их компании, без непонятных шуточек и колкостей и постоянного ожидания подлостей. Страшно даже представить себе, что они приготовят для нее завтра утром.
Однако делать было нечего. Со стороны ночного океана дул прохладный бриз. На плетеных стульях и столах кафе нельзя было уснуть даже при большом желании. Девочка, подсвечивая себе путь фонариком колокольцев, начала подниматься по легкоступам к окну. Но на подоконнике сидели и шепотом ссорились две девочки, и Маше пришлось замереть, чтобы они ее не заметили.
– Зря ждешь, в темноте она не пойдет по легкоступам, – шепотом говорила одна, та, что пониже.
– Она не знает другой дороги, – спорила высокая девочка. По шепоту нельзя было догадаться, кто это был.
– Вы уже замедузили ее травить! – возмущалась маленькая. – Сколько мне покрывать вас и заметать следы?
– Тебе-то что?! – огрызнулась высокая.
– Если вы не прекратите, пострадаю я! Не советую забывать об этом! Морена нажалуется, она обещала, и меня уволят!
«Наверное, это Лилия, – подумала Маша. – Хотя Морена в принципе могла сказать такое любой из девчонок, например Каре, чтобы приструнить ее».
– А что сразу я-то?! – возмутилась высокая. – Клей в туфли ей Кара налила.
– Иголка, милая! Я говорю про иголку! Это уже нечто! Что будет в другой раз, кислота на простынях? У вас, девчонки, совсем уже крыша едет!
– Она даже не начала еще работать, всего лишь делают пробы, а уже прошла трех Мя. Ты когда-нибудь слышала, чтобы Агри Рина проводила пробы новичка?
«Интересно, уже три дня работаю, возвращаюсь позже всех, а оказывается, это всего лишь пробы, что же тогда у них за работа такая? Еще труднее?» – испугалась Маша.
– Не ваше дело! – отрезала маленькая. – Я сказала, если с новенькой еще что-нибудь случится, хоть ядовитая рыба под одеялом, хоть толченое стекло в креме для лица, с виновной произойдет то же самое! А если я не найду виновную, то пострадаете вы все! Имейте это в виду. А сейчас спать! И не забудьте оставить свет в коридоре, чтобы Маша не заблудилась.
Тени девочек исчезли. Маша подождала немного и продолжила свой путь наверх. Хотя ее напугало описание изуверств, которые могли еще прийти в голову девочкам, подслушанный разговор убедил ее в собственной безопасности. Она спокойно прошла в комнату, начала переодеваться, откинула одеяло и ахнула. Под простыней лежала огромная медуза. Огромная, бело-синяя, уже начинающая темнеть. Лежала она кверху щупальцами, они выглядели устрашающе, особенно множество гигантских присосок. Маша читала, что медузы бывают смертельно ядовитыми, наверняка и в другом мире они настолько же опасны.
Подумав, девочка решила взять полушубок и переночевать в кафе. Она выдвинула ящичек комода… Но поверх полушубка лежала ленивая, сине-красная морская змея. Нервы у девочки не выдержали. Захлопнув комод, она опрометью бросилась вон из комнаты. В коридоре попила воды, отдышалась, вытерла слезы и задумалась, что же ей делать дальше. Она вспомнила, как Морена показывала на террасу с розовыми стеклами и говорила, что там ее апартаменты. Маше было некуда больше идти. Она решила подняться к Морене и попросить ее найти ей место подальше от злых девчонок. Но для начала, просто чтобы напомнить себе, что она прошла сквозь огонь и воду и поэтому не потерпит больше издевательств со стороны сверстниц, Маша щелкнула пальцами. Из мусорного бачка, стоящего на балкончике у кухни понадводника морских дев, пропала вся рыбья чешуя. Девочка переместила ее прямо в постели жестоких злюк, пощадив только Лилию. В чешуе ничего опасного нет, это не медуза, не морская змея и тем более не иголка в мыле, нет, Маша не была бессовестной, она просто не хотела, чтобы ее обижали.
Глава 12
Другое, но не лучшее
Фонарик колокольцев уверенно показывал путь по темному волнистому коридору и закрученной лестнице. Звезда жила недалеко от кафе, но Маша торопилась, зная, что Морена уже могла уснуть. Однако из-под двери лился свет. Апартаменты были не заперты, несмотря на поздний час. Маша вошла и негромко позвала хозяйку. В прихожей на полу лежал огромный русалочий хвост, перед зеркалом, узким и волнистым, в большой раковине темнели очки Реала. Девочка подумала, что перешагивать через большой объемный хвост неудобно, поэтому она приподняла его и прислонила к стене. Пальцы ее скользнули по наполовину расстегнутой молнии. Хвост недавно надевали. Где-то слышалось журчание воды, хозяйка, по всей видимости, принимала душ, поэтому Маша решила просто подождать в прихожей. Ее внимание приковали к себе очки Реала, ей давно было интересно, как это они держатся на лице. Приклеиваются, что ли? Ей было так любопытно, что она даже захотела их надеть. Однако, как только она взяла очки в руку, из комнаты вышел Урий Алей. Он прижимал к уху телефонную трубку. Увидев девочку, он положил телефон в карман. Маша замерла, держа в протянутой руке очки. Она испугалась, что молодой человек мог подумать, будто она хочет их украсть.
– Умная девочка, – кивнул Урий Алей. – Подстерегла меня без Морены. Итак, что ты хочешь за свое молчание? Чтобы я оплатил твой долг? Я, помнится, уже это предлагал. Просто из жалости. Однако тебе непременно надо меня шантажировать, так?
– Извините, – ответила ничего не понимающая Маша. – Я просто взяла посмотреть. Видите, кладу очки на место. Я искала Морену, но, наверное, я не вовремя, зайду в другой раз…
– Нет уж, другого раза не будет, – внезапно резко сказал Урий Алей. – Трусиха. Морена в ванной, я ее жду, она боится выходить из ванны, когда одна дома, мы только что вернулись с шоу… В общем, говори, что хотела, сейчас. Оплачу твой долг Морене и дам тебе денег на билет до любой планеты. Идет? Плачу только потому, что мне жаль тебя, ты совсем еще ребенок.
– Я не ребенок! – обиделась Маша. – Я верну деньги сама, я работаю. Скажите Морене, что я пришла, или просто позвольте мне ее подождать…
– Ты от своего не отступишься? Тебе непременно надо все ей рассказать? Я что, мало предложил?