Читать интересную книгу Все на продажу - Кэндес Бушнелл

Не показывая своих чувств, Мими улыбнулась и окинула взглядом стол. Гарольд беседовал с Селденом о бизнесе, Джейни пыталась привлечь внимание Зизи тем, что называла его деревенщиной: ведь он родился на аргентинской ферме. Несмотря на красоту, Джейни всегда была готова броситься в драку с мужчиной: в агрессии заключался ее метод вызвать у мужчины интерес. Но сейчас, размышляла Мими, отхлебывая шампанское, она нацелилась не на того мужчину. Подобно тому как собака одной породы инстинктивно узнает представительницу другой, Мими сразу увидела, что Зизи — человек со старомодными европейскими ценностями, поэтому нападки Джейни его только оттолкнут (и верно, он уже озирался, как будто мечтал сбежать). Лучше бы Джейни применила свои уловки к Селдену.

Зизи повернулся к Мими и улыбнулся, мгновенно перебросив к ней мостик взаимопонимания. Мими хорошо, тепло относилась к Джейни, как бывает у женщин, между которыми возникает дружба. И все же, если им суждено подружиться, Джейни придется усвоить, что она не сможет сделать своим любого мужчину, какого пожелает, особенно в присутствии Мими. Придется познать науку самоограничения. Прибегая к своему собственному, испытанному и неоднократно проверенному методу, Мими спросила Зизи:

— Вы играли в этом году в Палм-Бич?

Она знала, что все за этим столом, кроме нее, по части поло полные невежды, поэтому, польстив Зизи переходом к его любимой теме, могла легко завладеть его вниманием.

5

Джейни Уилкокс была из тех, кого другие женщины считают стервами, зато собаки и дети почему-то проникаются к ним любовью. Она сидела на дешевой трибуне на 23-м «Ежегодном бейсбольном турнире знаменитостей Четвертого июля имени плюшевого мишки» (названном так по давно забытой причине) между двумя маленькими мальчиками. Одному было шесть, другому восемь лет, и трудно было найти у них хоть какое-то сходство: один болезненно худ, другой недопустимо толст, тем не менее они были родными братьями, отпрысками Джорджа Пакстона и его первой жены Марлин.

Младший, Джек, вцепился в руку Джейни с искренним рвением, присущим только маленьким детям, еще не открывшим для себя цинизм взрослой жизни, в то время как Джордж-младший (которого жестокая школьная детвора дразнила

Джорджи с девчонкой изучал табло со скрупулезным любопытством нотариуса. Диггер изготовился на поле к удару.

Если он хорошо пробьет, то вероятность их выигрыша — пятьдесят три процента, — уверенно сказал Джорджи. Он был миниатюрной копией отца, унаследовав у него склонность к полноте и даже крошащиеся ногти на ногах — последствие трудноизлечимого вируса. — С другой стороны, если удар будет плох, то вероятность проигрыша будет равна двадцати четырем процентам.

— Как ты думаешь, он даст нам автограф? — взволнованно спросил Джек, раскачивая пальцем молочный зуб. Зубы его сей час крайне заботили: выпадали и выпадали. Все твердили, что вырастут новые, но он не был в этом уверен. — Что, если мы попросим автограф, а он откажется?

— Давай для верности обратимся к Патти, — ласково предложила Джейни и, наклонившись к Патти, сидевшей рядом с Джеком, сказала:

— Джек боится, что Диггер не даст ему автограф.

— Патти оторвала взгляд от Диггера — в таких случаях она всегда опасалась за его безопасность, боясь, например, как бы кто-нибудь из фотографов не оказался сумасшедшим поклонником и не покусился на его жизнь, — и взъерошила мальчишке волосы.

— Если он не даст тебе автограф, скажи мне.

Сестры, Джейни и Патти, очень ласково обращались с детьми, потому что, будучи подростками, зарабатывали почетным занятием — сидением с чужими отпрысками. В Хэмптоне, где уход за детьми доверяли профессионалам, такое чадолюбие было редкостью.

Со следующего за ними ряда за этой сценкой подсматривала со смесью отвращения и ревности Родити Дердрам. Она кичилась тем, что знает всех-и знаменитостей, и зрителей, все они находились здесь по приглашению — и могла бы подсесть к любому, но решила порадовать своим присутствием Джейни и Патти. Конечно, отчасти это было вызвано желанием похвастаться своим близким знакомством с Диггером… Но она не ожидала, что ей предпочтут детей!

В довершение несправедливости, негодовала Родити, эти двое мальчишек даже не отвечают требованиям, предъявляемым к детям, во всяком случае, к детям, которых приводят на такое зрелище: их никак нельзя было назвать очаровательными. Младший трясся, как нервная собачка породы чихуахуа, а старший был такой громадиной! Родити не слишком часто бывала в детском обществе, но сейчас негодовала: почему они вырастают такими здоровенными? У старшего парня было пивное брюхо, как у мужчины средних лет, ему бы в санаторий, сгонять вес и сидеть на диете — салат да пырейный сок! Укоризненно взглянув на Джорджи, Родити наклонилась над ним и, возвращаясь к прежнему разговору, сказала Джейни:

— Сидеть ему в тюрьме!

— Кому? — спросила Джейни, успевшая забыть о Родити.

— Питеру Кеннону! Мой отец — адвокат, он говорит, что власти ждут, чтобы взять его с поличным. Налоги-то он, конечно, не платил!

Патти вздохнула и закатила глаза. Джейни не обратила на это внимания. Не желая быть невежливой с Родити, которую считала полезной, она сказала:

— Одного не пойму: почему ему поверили столько кинозвезд?

— Ха! Киноактеры не отличаются сообразительностью. К тому же он втерся к ним в доверие, когда они только начинали сниматься. До того, как они разбогатели. — И Родити покосилась на Патти.

— Сколько еще времени люди будут об этом говорить? — про стонала Патти.

— Пока не разразится следующий скандал. Тогда об этом сразу забудут, — ответила Родити со знанием дела.

На поле известнейший прежде киноактер Джейсон Бин с силой запустил мяч в сторону Диггера, стоявшего теперь на основной базе. В колонках сплетен писали, что Джейсон Бин скатился из категории "А" в категорию "С", когда решил баллотироваться на выборную должность. Дело было не в политической позиции, а в отсутствии у него воображения: он захотел стать политиком, потому что однажды сыграл политика в кино. Диггер попытался отбить мяч, но промахнулся. Его снимали сразу несколько фотографов.

— Какие эти папарацци неугомонные! — пожаловалась Патти.

— Это благотворительность, дорогая! — сказала ей Джейни.

— Кто эта девушка? — спросила Родити, умудрявшаяся за раз говором обшаривать взглядом весь стадион. — Она уже с полчаса таращится на Патти.

— Какая?

— Вон та! — Родити указала в толпу. Оттуда в их сторону смотрела молодая темноволосая женщина в джинсовой рубашке, джин совой мини-юбке, дешевых черных туфлях на шпильках. Стоило им обратить на нее внимание, как она отвернулась.

— Понятия не имею, — сказала Патти.

— Как она сюда попала? — негодовала Родити. — Хэмптон становится проходным двором!

Джейни засмеялась. Она знала, что некоторые говорили то же самое о Родити. Но при следующем взгляде в толпу у нее сузились глаза, живот подвело — так происходило всякий раз, когда она видела Зизи. Как и полагалось по сценарию, который повторялся со все более тревожной регулярностью, Зизи был с Мими, хуже того, оживленно и доверительно с ней беседовал. Джейни изошла бы ревностью, если бы не манера Мими вести себя как с близкими знакомыми со всеми на свете. К тому же было трудно представить, чтобы Зизи находил Мими привлекательной, ведь она была старше его лет на пятнадцать, если не больше. И говорили они только о лошадях. Это, правда, тоже удручало: Джейни уже призналась в своем полном равнодушии к лошадям и теперь не могла вмешаться в их разговор, не создав впечатления, что ее цель сводится к тому, чтобы завоевать внимание Зизи.

— Можно потом поехать в «Мейдстоун»? — взмолился Джорджи. — Я знаю новый карточный фокус. Хочешь, покажу?

— Какой ты молодец, Джорджи! — сказала Джейни, наблюдая за Зизи и Мими, пробирающимися к трибунам. — Только я сегодня не могу. Может, тебя туда свозит Мими.

При упоминании Мими личико Джека стало грустным, как морда спаниеля, а Джорджи уставился на кончик своей кроссовки. Между Мими и сыновьями Джорджа не было взаимопонимания. Мими считала Джека слишком прилипчивым, а Джорджи вообще не выносила: стоило ему появиться, как она находила повод отослать его куда-нибудь с гувернанткой.

Джейни подружилась с братьями, потому что слишком хорошо знала, каково это — быть ребенком-аутсайдером, всегда неуверенным, что с ним может произойти. Но в последнее время с ними приходилось проводить многовато времени. В первый раз она была в восторге от предложения Мими сопровождать их в «Мэдисон кантри клаб», самый привилегированный клуб в Хэмптоне. Но в последние две недели Мими взяла за правило исчезать на час и больше, предоставляя Джейни самой развлекать подопечных. Каждый раз Мими, возвращаясь, утверждала, что у нее дома случилось что-то непредвиденное, но Джейни удивлялась, почему прислуга из четырех человек не может обойтись без хозяйки.