Дмитриевна строго настрого предупредила: теперь такие методы запрещены, поскольку не останутся без внимания общественности. Времена уже не те, так что воспитывать подростков можно только словом.
– Открыли тетради и взяли авторучки, – громко произнес Алексей, вставая из-за рабочего стола.
Класс, видимо, ожидавший в первый день от нового учителя совсем не этого, потихоньку смолк и неохотно подчинился. Зашуршала бумага, и руки с зажатыми авторучками в пальцах, замерли над тетрадями.
Сунув руки в карманы брюк, Долотов молчаливо прохаживался вдоль доски под пристальным наблюдением учеников. В кабинете воцарилась мертвая тишина, казалось, пролети сейчас муха и будет слышно шелест ее крыльев.
– Записываем определение, – нарушил напряженную молчанку Алексей и продолжил: – Слово «репрессия» в переводе с латинского…
Он сделал паузу и посмотрел на удивленные лица семиклассников.
– Я сказал что-то непонятное? – Он обвел учеников тяжелым взглядом.
– Нет, – замотали головами подростки.
– Если нет, тогда почему не пишем? – Алексей вопросительно посмотрел на учащихся.
– Повторите еще раз, я не расслышал, – выкрикнул с последней парты парнишка с ежиком светлых волос.
– Фамилия. – Долотов посмотрел в его сторону.
– Чья? – недоуменно спросил блондин и тут же, приложив руку к груди, спросил: – Моя?
– Моя мне известна, – хмыкнул Алексей.
– Прохоров Сергей, – неловко промямлил семиклассник.
– Так вот, Прохоров – и, кстати, всех остальных это тоже касается – отныне каждое мое слово слушаем внимательно и запоминаем с первого раза. Повторений не будет. Всем понятно? – Долотов вновь обвел взглядом класс.
– Да, – хором ответили ученики.
– Повторяю последний раз. «Репрессия» в переводе с латинского означает «пресс», давление, карательную меру, наказание.
– Скажите, а как правильно пишется это слово? – прозвучал вопрос с третьей парты среднего ряда от рыжего парнишки с веснушками на носу.
– Для начала встань и представься, – обратился к нему Алексей.
Парень вскочил, встал по стойке смирно и выпалил на одном дыхании:
– Лазаренко Виктор.
– Можешь присесть, Витек, – с едва сдерживаемой улыбкой сказал учитель.
Алексей подошел к доске и написал мелом «репрессия» печатным шрифтом. Сделал небольшую паузу и обратился к классу:
– Все записали?
– Да, – спустя несколько секунд, подняв взгляды на учителя, ответили подростки.
– Запомните это определение раз и навсегда. Если кто-то из вас вздумает помешать мне вести урок, вы все вместе будете подвергаться репрессии. Косячит один – отдувается весь класс. Понятно?
– Понятно, – уныло ответили подростки.
– Ну а теперь давайте знакомиться. – Алексей широко улыбнулся. – Начнем с тебя. – Он указал на девчонку, сидящую у окна на первой парте в левом ряду.
– Беспалова Анастасия, – поднявшись, выпалила девчонка и покраснела, как помидор.
– Отлично, теперь ты. – Алексей кивнул на ее соседку, темноволосую девушку кавказской внешности.
– Аветисян Мадина, – гордо ответила девушка.
– Можно вопрос? – раздался девичий голос с задней парты.
Девушка с длинными светлыми волосами и ярким макияжем подняла руку, при этом вызывающе жуя жвачку, а сидящая рядом соседка по парте хихикала, прикрывая рот ладошкой.
– Сначала представься, – нахмурился Долотов.
– Сашко Александра. – Вальяжно развалившись, она откинулась на спинку стула.
– Жвачку убери, – строго произнес Алексей, посмотрев на нее в упор.
Девчонка села ровно и, вытащив резинку изо рта, зажала ее в кулаке.
– А теперь давай свой вопрос, – сказал Алексей.
– А сколько вам лет? – наконец спросила девушка.
– Если тебя это волнует больше, чем история, так и быть, скажу, – усмехнулся Долотов и добавил: – Двадцать четыре.
– А вы женаты? – внезапно раздался еще один девичий голос со средней парты правого ряда.
«Девчонки атаковали», – подумал Алексей и, посмотрев в сторону, откуда прозвучал неожиданный вопрос, улыбнулся. Жгучая брюнетка с идеально гладкими волосами до плеч и невероятно голубыми глазами, жеманно поджала губки.
– Фамилия, – обратился к ней Долотов.
– Пташкина Ксения Александровна, – представилась та.
– Птаха, а почему такой интерес, женатый Алексей Сергеевич или нет? – вклинился в разговор коротко стриженный парень, довольно крепкого телосложения, сидящий на последней парте.
– Хмырь, отстань, – огрызнулась девчонка, зло стрельнув в него глазами.
– С какой целью интересуетесь, Ксения Александровна? – с ехидцей спросил Долотов.
– Да, точно, с какой? – снова влез Хмырь и добавил: – Она уже втюрилась в вас. Пташка у нас больно влюбчивая, любит перелетать с ветки на ветку.
Все парни в классе дружно заржали, кое-кто из девчонок тоже не остался в стороне. Долотов понял, по всей видимости, эти девицы явно недолюбливают Ксению.
– Я пока тебе слово не давал, – оборвал его Алексей и вопросительно посмотрел на брюнетку.
– Просто любопытно, – смутилась девчонка и отвела глаза.
– Любопытство не порок. Не вижу смысла скрывать, все равно узнаете, – усмехнулся Долотов и добавил: – Не женат.
Пташкина вскинула взгляд на учителя и едва заметно, правым уголком губ улыбнулась, что не осталось незамеченным для Алексея.
«Только влюбленностей мне здесь не хватало», – подумал он.
– Теперь ты. – Учитель посмотрел на Хмыря. – Я так понимаю, по всей видимости, у тебя фамилия либо Хмырев, либо Хмырин, либо Хмыров.
– Угадали, – улыбнулся парень и добавил: – Хмырев я, Андрей Петрович.
– Позволю себе дать вам совет на будущее, Андрей Петрович, – с сарказмом обратился Долотов к парню, – никогда не встревайте в чужой разговор. А то можете попасть впросак.
Когда со знакомством было покончено, до звонка оставалось пять минут.
– Ну что ж, вот мы и познакомились, – сказал Алексей, прохаживаясь вдоль доски. – Думаю, мы с вами найдем общий язык. Вы, главное, не забывайте определение, которое я дал вам сегодня. Вы должны его помнить, как отче наш.
– А что такое отче наш? – спросил Хмырь.
Алексей хоть и не верил в бога, но этот вопрос ввел его в глубокий ступор. Ему казалось, это выражение знает каждый. Неужели есть такие персонажи, кто все-таки не знает?
– Это молитва такая, – ответил он и добавил: – У христиан.
– А вы что, верующий? – удивленно вскинул брови Андрей.
– Нет, – ответил Алексей и добавил: – Мы все неверующие, пока нас это не касается. На эту тему мы потом как-нибудь пообщаемся, если вам будет интересно. Так вот, – продолжил он, – если вы будете всегда помнить об этом определении, то у нас с вами все будет замечательно. А теперь запишите домашние задание.
Долотов, написав на доске номер параграфа, продолжил:
– Советую вам всегда выполнять задание. Те, кто вдруг решит по каким-то причинам не готовиться к уроку, вспомните на минутку о своих одноклассниках.
– Алексей Сергеевич, можно вопрос? – спросил Прохоров.
– Валяй, – сказал Долотов.
– А у вас в школе какой предмет был самым любимым? – поинтересовался ученик.
– Ты не поверишь, история, – улыбнулся учитель.
– О, я тоже люблю историю, – воскликнул Сергей.
– Вот на следующем уроке и проверим, – пообещал Алексей.
– Вот ты Серега загрузился, – рассмеялся Хмырев, – теперь готовься.
Для Долотова прозвеневший звонок был как глоток свежего воздуха. Подростки, на ходу запихивая в