— У меня есть интерес до одного писателя, который имеет привычку писать письма, но не оставляет адреса для ответа. Вы не знаете этого шлемазла? Он такой поц, шо боже мой! Все ходят и удивляются за этого глупого человека.
— Что ты несёшь? — по-русски спросил он и прищурился.
— Несут рыбу с Привоза, а я так — интересуюсь. И прошу вас заметить — интересуюсь со всем уважением к вашим, потрёпанным жизнью, сединам. Другой бы, на моём месте, давно заехал в портрет, а потом добавил по ливеру. Вы хочите таких развлечений? Могу устроить. Совсем за недорого.
— Да я…
— Говорите уже, отец русской демократии — хочите или не хочите? Скоро обед, а мне совсем не улыбается стоять и любоваться вашей хмельной физиономией.
— Хватит придуриваться, — неожиданно резко сказал мужчина. — Из тебя одессит, парень, такой же хреновый, как и еврей.
— Но член у меня обрезан. Показать?
— Бабе своей покажи.
— Уже лучше, — улыбнулся я. — Грубость свидетельствует о наличии здоровой злости и слегка увеличенной печени. И давно вы ушли в запой?
— Тебе что за дело? Ты кто?
— Аз езмь судия, — я достал из кармана сигареты и неторопливо закурил, наблюдая с каким, внезапно возникшим интересом, мужчина изучает мою скромную персону. Прикурил, выпустил струю дыма и закончил свою фразу. — Но вы можете называть меня Каримом.
— Карим Шайя, — утверждающе кивнул он. — Жив, значит…
— Мы с вами знакомы?
— Где Маргарет О’Рейли? Она жива? Рассказывай, раз пришёл.
— А ключ от квартиры вам не дать? — холодно спросил я. Перехватил взгляд, брошенный в сторону дивана и честно предупредил. — Дёрнешься, получишь пулю в колено. Поверь, это больно.
— Знаю, — кивнул мужчина и постучал по своей правой ноге. Послышался глухой стук. Он посмотрел на меня и пояснил. — Протез. Так что можешь не пугать. Выпьешь?
— Я до обеда не пью.
— Тогда и разговора не будет, — он пожал плечами. Потом разлил водку по двум стаканам и выжидающе посмотрел на меня.
— Ну раз так… — я подошёл в столу и взял стакан. — Будем!
Тёплая водка прокатилась по моему пищеводу и камнем упала в пустой желудок. Я вытер губы и аккуратно поставил пустой стакан на стол.
— Закусишь? — он удивлённо дёрнул бровью.
— После первой не закусываю.
— Могёшь… — протянул он и наконец представился. — Михаил Вайдман.
— Я знаю.
— Тогда присаживайся, Карим Шайя. Поговорим.
Пока мы будем разговаривать, я, пусть и забегая немного вперёд, расскажу про этого человека. Итак…
Михаил Вайдман. Коренной одессит, которому совсем недавно стукнуло шестьдесят лет. Бывший военный юрист, который прибыл в Новый мир около девяти лет назад. С женой, двумя сыновьями и невесткой. Увы, но эта земля не принесла ему ничего хорошего. Жена умерла от рака, а старший сын — Владимир Вайдман, вместе с женой, живёт в Демидовске. Младший? Александр Вайдман. Алекс. Вот именно из-за младшего, Михаил Вайдман и оказался в Порто-Франко. Он здесь уже пять лет. Наездами.
— Саша был хорошим оператором, — рассказывал Михаил. — Не скажу, что талантливым или гениальным. Просто хорошим профессионалом. Крепким ремесленником. Если честно, то он не особенно хотел переселяться в Новый мир, но куда же он денется от родителей и родного брата? Вот и поехал… Здесь познакомился с режиссёром — Готфридом Шекли и тот уговорил Сашу заняться этим фильмом, будь он проклят!
Мы долго разговаривали. Поначалу, Михаил Вайдман неохотно шёл на контакт и отвечал скупыми фразами. Слова ронял медленно и тяжело, подолгу раздумывая. Потом, понемногу разговорился и дело пошло на лад.
— Давно ты начал расследование о гибели своего сына?
— Как только Орден списал это дело в архив, я и занялся.
— И как долго занимался?
— Почти три года. Конечно, с перерывами. Когда Демидовск схлестнулся с чеченцами, то я поехал туда. Воевать не могу, но и в тылу дел хватало, если понимаешь, что имею ввиду.
— В общих чертах, — кивнул я.
— После войны вернулся сюда, чтобы продолжать расследование.
— Почему решил обратиться к Маргарет?
— Закончились деньги. Без них, как понимаешь, много не накопаешь. Вот и подумал ей намекнуть, да посмотреть на реакцию.
— А она, вместо этого взяла и уехала в Кадиз?
— Именно. Я напряг своих ребят из Демидовска. Они-то мне и рассказали, что если Марго отправилась в такую глушь, то скорее всего к Кариму Шайя. Стало интересно, что за зверь такой, этот ювелир? Написал приятелям и недавно получил от них подтверждение, что не ошибся.
— И кто про меня нашептал? Уж не один ли толстяк из Виго?
— Шайя, если ты говоришь за Даньку Либерзона, то можешь не беспокоиться! Мы с ним знакомы с самого детства и лишнее он болтать не станет.
— Даже в мыслях не было его обвинять. А почему сразу меня не нашёл, когда узнал, что прибываю в город?
— Просто не успел. Ты же не успел приехать, как влип в историю.
— Судя по всему, есть и вторая причина?
— Мне нравиться ход твоих мыслей, — хмыкнул он. — Да, есть и вторая. Решил убить двух зайцев одним выстрелом. Посмотреть, кто в Порто-Франко тобой интересоваться начнёт. Да и к тебе присмотреться не мешало. Люди разное говорят.
— Я не золотой доллар, чтобы всем нравиться.
— Не знаю, не знаю… От наших худых слов не слышал, хоть и считают тебя очень тёмной лошадкой. С Демидовым дружбу водишь, с Аверьяном приятельствуешь. Ты и друг твой… Как его? Поль Нардин. С другой стороны — у тебя много друзей в Чечне, да и по вере ты мусульманин. Как ни крути, но это настораживает. Русский язык хорошо знаешь, а сам не пойми кто: то ли алжирец, то ли француз.
— Хорошо, — кивнул я. — Присмотрелся ты ко мне, огляделся. Зачем в запой ушёл?
— Так в доме, где вы укрывались, нашли два обгоревших трупа. Мужской и женский. Я и подумал, что это ты с Марго. И так мне, понимаешь, паскудно на душе стало…
— Это был доктор Вернер и его медсестра. Я так думаю.
— Убили, значит, доктора этого… Жаль. А говорили, что в отпуск уехал.
— Удалось узнать, кто дом Маргарет взорвал?
— Была одна ниточка, да оборвалась. Человечек этот… Паскуда. Заминировал дом и потом исчез, как сквозь землю провалился. Кнопку нажимали другие люди.
— Чарли Петерсен, значит…
— Он самый. Знаешь о нём что-нибудь?
— Не переживай, — отмахнулся я. — Никуда твой Чарли не исчез. Просто умер. Лежит себе в саванне, неподалёку от города Аламо. С дыркой в затылке.
— Поль Нардин постарался? — Михаил дёрнул бровью.
— Он самый.
— И что удалось узнать?
— Увы, но немного. Будет интересно — сам у Поля и спросишь.
— Всё-таки вызвал дружка своего?
— После того как они убили Шарля Вернера — это наше дело. Извини, но вся эта история о пропавшей киногруппе, идёт лишь в нагрузку.
— Вернер, значит. Старый друг?
— Служили вместе. Не скажу, что мы были большими друзьями, но этот немец был одним из нас. Этого достаточно, чтобы устроить небольшой переполох в Новом мире. Тем более он погиб из-за меня.
— Сплошной интернационал…
— Какой есть… Ладно, Охотник (7), поднимайся! Хватит греть задницу в этой дыре! У нас дел накопилось — мама не горюй. Конечно, если ты не против.
— Полчаса на сборы дашь?
— Да хоть целый час. Время терпит.
(7) Weidmann — охотник, егерь (нем.)
16
17 год по летоисчислению Нового мира.
Порто-Франко
Михаил был готов через двадцать минут и выглядел совсем по-другому. Я уж не знаю, каким образом он приводил себя в порядок, но выглядел вполне прилично. Грязную одежду свалил в угол и отправился в душ. Вернулся — совсем другой человек! Чисто выбрит, одежда разве что не хрустит от чистоты, а в ботинки можно смотреться как в зеркало. Плечи расправил и почти не хромает. Силён мужик! Я бы умер так пить! Вайдман подошёл к кровати и убрал пистолет в набедренную кобуру. Одернул куртку, закинул на плечо рюкзак, взял оружейный чехол и наконец повернулся ко мне.
— Я готов.
— Больше ничего брать не нужно? Мы вряд ли сюда вернёмся.
— Возвращаться незачем. Всё своё ношу с собой. Далеко едем?
— К вечеру будем на месте.
— Тогда предлагаю отложить отъезд на завтра. Надо заехать к одному приятелю и забрать некоторые вещи. Могут пригодиться.
— Не вопрос, — кивнул я. — Куда ехать?
— В порт. Дорогу знаешь?
— Разберусь как-нибудь.
Мы сели в машину и я свернул на улочку, ведущую к пристани. Через час закончится рабочий день и прилегающие районы заполнятся людьми. Бары, небольшие ресторанчики и торговые лавки — не протолкнёшься. Пока ехали — молчали или разговаривали о разных мелочах. Михаил показал небольшой мотель, стоящий рядом с бакалейной лавкой.
— Тормози здесь. Пойдешь со мной или здесь побудешь? Ночевать будем не здесь.