Читать интересную книгу Происхождение славян - Алексей Бычков

Приведем также свидетельства автора «Стратегикона» (582–602) Маврикия. Текст, интересующий нас (XI.5), звучит так: «Племена славян и антов живут в одинаковых условиях и имеют одинаковые обычаи; они свободны и не позволяют никаким способом склонить их к службе и подчинению». И далее: «Без царствующего пребывают эти племена и ненавидят друг друга…Так как разные мнения господствуют среди них, то л ибо они не приходят к согласию, либо же, когда одни согласны, другие это решение отвергают, все взаимно друг друга ненавидят, и каждый не желает слушать другого».

Так постепенно, с учетом приведенных сведений, мы выясним, в какой государственной форме жили славяне в VI в. Оба писателя, у которых мы почерпнули эти знания, были греками, из просвещеннейших. Как Прокопий, секретарь вождя Велизария, так и цесарь Маврикий были хорошо проинформированы о славянах. Оба грека были приверженцами монархической формы правления, поэтому их так удивляло отсутствие единовластия. Славяне и анты жили, согласно сообщению Прокопия, в «демократии», а согласно мнению Маврикия — в «анархии». Оба этих слова необходимо рассмотреть. Под демократией здесь не нужно понимать форму правления всего народа, но только такой порядок, во главе которого не стоит один монарх. (Подробнее об этом будет сказано ниже.) Надо правильно истолковывать и слова Маврикия о том, что племена славян и антов являются «анархами». В действительности он указывает на то, что славяне и анты взаимно ненавидят друг друга и между ними происходят многочисленные распри.

О том, что строй славян пребывал несколько столетий в форме племенных образований, сообщает нам и другой греческий писатель X в., император Константин Багрянородный, в труде, известном под латинским титулом «De administrando imperio» (Об управлении империей). Он рассказывает о далматинских хорватах, что еще в IX в. большинство их не имело иных властителей, кроме старшин, называемых у них жупанами, которых имели также и остальные славяне.

С этими свидетельствами греков согласны и сведения восточных писателей. Так, например, Масуди, арабский историк и путешественник и современник Константина Багрянородного, рассказывает, что славяне составляют многие племена и многие роды. Когда между племенами со временем проявлялись раздоры и мир был разрушен, тогда наступало время разделения на роды, и каждое отдельное племя выбирало себе владетеля.

Что славяне не отказывались от племенного устройства весьма долгое время, доказывает и форма колонизации их территории. Славяне заняли территорию, очень не подходящую для образования больших государственных организмов. Некоторые поселились в гористых местностях, отделенных от остального мира большими непроходимыми лесами. Другие снова искали себе места для поселения на равнинах, но покрытых при этом лесами и болотами. Об этом свидетельствуют многочисленные иностранные писатели. Так, Маврикий, который сообщает в 5 главе XI книги, указанной выше, что славяне и анты «живут в лесах, над реками, в болотах и непроходимых топях». Именно поэтому воевать с ними было трудно, на что Маврикий обращает внимание: «Хотя земли славян и антов вдоль рек лежат непрерывно, а между собой соприкасаются так, что между ними нет заметного (достойного упоминания) пространства, а только лес, болота и ивы, все покрывающие, становится понятным, что те, кто против них поднимается в поход, сразу в самом начале (на границе) их земель вынуждены остановиться, так как страна недоступна и полна густых лесов». Утверждение Маврикия подтверждает и готский историк Иордан, который жил около середины VI в. В своем труде «De origine actibusaue Getarum» (V.35) он рассказывает, что славяне вместо городов поселяются в болотах и лесах (Hi paludes silvasque pro civitatibus habent). Точно то же самое сообщают нам и восточные писатели, описывая свои путешествия. Ибн Руста, живший в начале X в., в своем труде «Kitab el-alaken-nafisa» (Книга драгоценных сокровищ) описывает Саклабийю (территорию славян)[40] следующим способом: «От земли печенегов[41] до земли славян 10 дней пути. В ближайших краях славянской земли (вблизи славянской границы) лежит город, называемый Va-i (Kujab). Дорога там проходит через степи, по бездорожью, через потоки и большие леса. Земля славян является лесистой равниной; в лесах они и живут». В немного отличной форме говорит то же самое Гардизи, персидский писатель первой половины XI в., который черпал из того же источника, что и Ибн Руста (согласно венгерскому ориенталисту графу Gezv Kuuna — из Джайхани, арабского географа начала X в.), и которым пользовался и ал-Бекри (1094). Упомянутый отрывок звучит у Гардизи так: «Между печенегами и славянами расстояние в 10 дней, и эта дорога — не дорога, но эта дорога через источники и деревья многие. Славянская земля — свободно раскинувшееся место, с большим количеством деревьев, а они (славяне) по большей части среди деревьев и живут».

Надо разобраться в том, что понимали авторы прошлого под словом «славяне». По Иордану, славяне (Vinidae) делятся на венетов, славян (склавенов) и антов. Венеты (венды), по его мнению (V.34), проживают налево от дакских гор (Карпат) в северном направлении по течению реки Вислы. Территория славян простирается (V.35) от города Novietunum (Novae, Noviodunum, либо современный Свиштов на Дунае, либо, по Шафарику, Исакчи) и Мурсийского озера (вблизи Осека в современной Славонии) до Днестра, а на севере — до Вислы[42].

Поселения антов были на луке Черного моря, между Днестром и Днепром (V.35).[43]

По Иордану, венды — те же северо-западные славяне, анты же — русские славяне, а славяне в прямом значении этого слова — славянские племена, осевшие в современной Румынии, а также и в южной Венгрии[44]. Ибн Руста и Гардизи понимают под термином Saklabijja русских славян[45]. Это видно и из названия большого славянского города, расположенного вблизи границ. Va-i либо Kujab является не чем иным, как Киевом.

По Иордану, Ибн Русту и Гардизи, жили славяне на землях современной южной Венгрии, Семиградья, Румынии и России, в странах, покрытых густыми непроходимыми лесами, многочисленными болотами и водами.

О широко раскинувшихся болотах в Мекленбургии, земле славян-ободритов, свидетельствуют Ибрагим ибн Якуб и ал-Бекри. Упоминается о деревянном мосте, ведущем через Лабу, длиной в милю (вероятно, потому, что проводил через болотистые окрестности). А немного далее сообщает, что войска до земли Накура (Накона), т. е. до Мекленбургии, не могут дойти без больших усилий, ибо весь тот край — это затоны, трясины и бочаги.

Научными исследованиями подтверждено, что и в других, кроме упомянутых здесь, славянских краях, особенно в Польше и на территории велетов, было столько болот, что целые районы их были, собственно, отрезаны от остального мира. Так, например, весь бассейн Гоболи (Hoboli) был покрыт множеством соединенных между собой озер и окружен болотами и лесами. Точно такими же были и окрестности Спревы. Еще в 1714 г. в окрестностях Берлина находилось 72 озера и болота. Поэтому немецкие вожди, начиная военные предприятия против Польши, обходили бассейн Гоболи и нижней Спревы, а направлялись в Польшу из Мишна через верхнюю Спреву. То же самое было в Польше и в Пруссии. Осушение значительной части Полесья, древней Пруссии и срединной Великопольской части закончилось только в XVIII и XIX вв.

Болотистой была также большая часть современной Одры и ее притоков — Барыча и Варты с Просной, Оброй и Нотецей. Через Одру, на пространстве от Ополя вплоть до Кросна, можно было только в четырех местах переправиться с одного берега на другой, а начиная от Кросна и вплоть до устья Одры тянулись непролазные болота. Наиболее болотистой из перечисленных рек была Нотеца, которая еще и сегодня заполняет своими водами несколько озер. Прусы[46] и ныне отделены от Мазовии длинным массивом лесов и озер. Веками расстилались здесь страшные, поросшие лесом болота, во многих местах переходящие в широкие озера так, что весь тот край становился неприступным. Болотистыми были и бассейны русских рек, особенно Припяти, которая еще и ныне течет через территорию, в значительной части покрытую болотами.

О том, что славяне закладывали селения в болотистых местах, свидетельствуют и многие географические названия. Во многих частях славянской земли находим места, называемые Блото (Блато, Болото), Слятаны, Луже (Лужна, Лужец, Лужице, Луженице, Лужаны, Лужанки), Рогозец (Рогозна, Рогозно, Рогожно, Рогожина), Рокитна (Рокитно, Рокитнице, Рокицаны), Калуга (Калиш, Калисте), Стржитеж (вместо Тржитеж, Чритеж от «черет, чрет», Мозырь (в России над Припятью и Мозыре, по-немецки Prassberg, в южной Стырии) и т. д. Некоторые из этих названий встречаются весьма часто. Так, например, только в Чехии имеем мы 16 селений, названных Stritez (Tfitez, Striter, Citer), и 3 в Моравии. Некогда целые области получали названия от своего болотистого характера. Край, лежащий в Чехии на юг от территории лучан, назывался Рокитеньскем. Точно так же одно из русских племен названо было Дреговичами только потому, что проживало в болотистых местностях.