Читать интересную книгу Происхождение славян - Алексей Бычков

Франкский воин VI в. Рисунок из книги «История Средних веков», 1947

Норманнский воин Рисунок из книги «История Средних веков», 1947

Восточные писатели IX и X вв., которые путешествовали по Руси либо черпали свои сведения от путешественников, еще очень хорошо различают русов и славян. Также и Константин Багрянородный указывает в X в. на разницу между языком русским и славянским[33].

Очень поздно появляется и название поляков. Древнейшие источники, упоминающие о польских славянах, и особенно «Баварский географ» второй половины IX в. и король Альфред I в описании Германии, знают только польских вислян, не сообщая о них никаких подробностей. Легенда о святом Мефодии упоминает также знаменитого языческого князя, который пребывал среди вислян. Источники не дают нам ясно даже имени народа, над которым царствовал первый исторический польский князь Мешко. Видукинд говорит в 963 г. о Мешке, как о короле личикавичей (Licikawicyw), под которыми одни понимают ленчицан (племя, главным городом которого была JKczyca), другие принимают их за лехитов. (Брюкнер принимает личикавичей за лестковичей, якобы названных так от князя Лестка, Лешка.) Эти объяснения принять можно лишь с большой натяжкой.

Только в самом конце X в. появляется в источниках имя полян[34] (в Житии святого Войцеха упоминается Болеслав как dux Polaniorum).

Бедные (вверху) и зажиточные (внизу) жители Русции (предки русинов).

Рисунок из книги: Westphalen Ernest Joachim. Monumenta ineciita rerum Germanorum. Lipsiae, 1740

Позднее всех выделились среди славянских народов болгары, т. е. те балканские славяне, которые впитали в себя туранских (тюркских) основателей болгарского государства[35].

Согласно Благоеву (История на старото българско държавно право, София, 1906), древние булгары (туркотатары)[36] как отдельный народ продержались достаточно долго, просуществовав до конца Первого Болгарского царства (1018 г.), начав сливаться со славянами после принятия христианства и принятия в Болгарии славянского языка в качестве общегосударственного.

Хотя со второй частью этого утверждения надо согласиться, но, однако, с трудом можно принять за обоснованное мнение о том, что булгары-туркотатары сохранились вплоть до начала XI столетия. Не верит этому и Йиречек, один из лучших знатоков болгарской истории. Согласно его мнению слились булгары со славянами уже в течение X в., «когда, вероятно, и пропал их собственный неславянский язык». Пока же булгары-туркотатары не слились со славянами, составляющими большинство населения их края, нельзя говорить о Болгарии как о славянском государстве. Дело предстает тут таким же образом, как и с германскими государствами, основанными на территориях, занятых романским народом, как это имело место в государстве франков, визиготов и лонгобардов.

Победителей в сравнении с подданным людом было так мало, что они со временем растворились в побежденном народе. В противоположность этому нельзя с Болгарией сравнивать Россию. Хотя в настоящее время опровергли так называемую норманнскую теорию организации государственной власти в России, но, однако, имеется большая разница между прибывшим на Русь шведским (варягорусским) отрядом и булгарскими основателями государственной жизни на Балканах. Варяги, о которых рассказывает Начальная русская летопись, не были целым народом, а только дружиной, которая сопровождала чужую династию в новую страну. Эта дружина могла быть достаточно многочисленной — нам ничего не известно о ее численности, — но в сравнении с булгарами, одним из пяти болгарских племен, которое основало на Балканах в конце VII в. повое государство в среде славянского населения, составляли варягорусы среди подданного славянского населения (и частично финского) ничтожную малость.

Гот и фриз. Одним из фризских племен было племя росов, живущих по реке Шельде, чья «столица» находилась на острове Борнхольм. Рисунок из книги: Westphalen Ernest Joachim. Monumenta inedita rerum Germanorum. Lipsiae, 1740

Есть еще и другая разница между древними булгарами и варягорусами, если говорить об их роли в политических деяниях славян. Тогда, когда булгары были народом, который с самого начала построил среди балканских славян новую государственную организацию, варягорусы не сделали ничего более, как только лучше обустроили государственную жизнь русских славян. Еще до их прибытия организовались славяне России того времени в различные «земли», «княжества», «волости».

Перед X в., как кажется, государственная жизнь российских славян не сильно отличалась от их изначального племенного строя. Некоторые племена пребывали в племенной организации вплоть до самого прибытия варягорусов, которые только начали обосновывать государственную мысль. С этой точки зрения мы можем и славянские государственные организации на землях современной России в период до X в. относить к типу племенных образований, наравне с типом политического устройства остальных славян[37].

Возникает вопрос, почему славяне — за малым исключением — задержались в развитии на такой долгий срок, что вплоть до начала X в. сохраняли примитивную племенную организацию и не создали больших политических образований. Причин этому несколько. Прежде всего, не имели славяне с самого начала политического мышления. Это находится в связи с. их натурой, с их малой энергией. Недавно профессор Собестьяньский в труде «Учения о национальных особенностях характера и юридического быта древних славян» (Харьков, 1892) выступил против утверждений Гердера и таких старых славистов, как Шафарик, что славяне были народом кротким, и доказал на источниках, что славяне допускали такие же преступления, какие были свойственны и другим народам. Доводы источников, приводимые Собестьяньским, можно значительно приумножить, но, несмотря на это, мы не считаем точку зрения российского ученого за полную истину. Такие доводы не должны браться из тех времен, когда народы находились в ненормальных условиях, когда искали свое место на земле и вынуждены были добывать ее оружием, из времен, когда речь идет о войне, хотя бы и оборонительной. В подобных случаях находят источник страсти, а народ находится в ненормальном состоянии. История целых столетий лучше объясняет нам природу славян. Узнаем из нее, что славяне расширяли свое местообитание только в том направлении, где не встречали больших препятствий. В сущности, правда, что и они принимали участие в переселении народов и что при этом некоторые места обитания добыли насилием, но как только они заняли новое место обитания, не расширяли его уже насилием за счет других народов. Источники не знают ни процесса принудительной славянизации, ни даже попыток таковой, того, что нам сообщают, например, о германизации многих славянских племен. Славяне своих народных государств не только не расширяли, но и останавливались преимущественно на том, что отражали только чужие нападения, чтобы сохранить свои государства.

Можно было бы посчитать, что малая энергия и мирный характер не должны были помешать славянам создавать большие государства, хотя бы там, где на большой территории соседствовало много родственных славянских племен. Но здесь мы снова встречаемся с другой чертой славян, которая, к несчастью, и по сей день не пропала. В отношении к чужеземцам славяне оказывают достаточно мягкости и уступчивости, но зато между собой они сварливы и нетерпимы.

Одежда рустицкой знати.

Рисунок из книги: Westphalen Ernest Joachim. Monumenta inedita rerum Germa norum. Lipsiae, 1740

Источники постоянно говорят нам, как один славянский народ либо одно славянское племя с оружием в руках выходят против другого. Призвание варягорусов в 862 г. славянами, поселившимися над озером Ильменьским, и финнами объясняет русская летопись только тем, что «поднялся род против рода, ненавидели друг друга и начали воевать между собой»[38].

Кроме того, что слова «род против рода» не надо понимать дословно, указывает летописец на то, что между племенами славянскими и финскими в России того времени случались войны, которые нужно было прекратить.

Рисунок из книги: Westphalen Ernest Joachim. Monumenta inedita rerum Germanorum. Lipsiae, 1740

Упомянутые славянские раздоры были причиной того, что в развитии государственной мысли славяне не могли в течение долгого времени уйти далее племенных организаций. Вплотьдо X в., и даже еще позднее, предоставляют нам об этом свои свидетельства как чужеземные, так и свои многочисленные писатели. Уже Прокопий, византийский писатель VI в., рассказывает в своей работе о войне готов (III. 14): «Славяне и анты[39] не зависят от власти одного мужа, но издавна живут в демократии и поэтому всегда обговаривают общие дела».