его присутствие во дворце говорило только об одном: стряслось что-то из ряда вон, требующее моего вмешательства.
– Уил, у нас опять выброс запрещённой магии!
Вот же задница тролля! Только этого мне и не хватало для полного счастья! Третий раз за полгода. Всё бы ничего, только придурок, которого мы никак не можем вычислить, магичит на кладбищах, где из-за всплеска огромного количества магии крови пробуждаются мёртвые. Сотни, а то и больше скелетов и свежих умертвий выпускать за кладбищенскую ограду не стоит – потом устанешь вылавливать их по всей столице. А они ещё попутно пополнят свои ряды, нападая на мирных граждан.
Угадаете, кто обладает достаточной силой некроманта, чтобы их упокоить? Причём так, что больше не встанут? Правильно, герцог Блеквуд!
– Где на этот раз? – спросил, рыская взглядом по залу.
– Кладбище возле храма бога Хаоса.
– Твою ж...
– Знаю. Там свежих захоронений полно, к тому же обладающих магией.
Ну да, именно там находят последнее пристанище солдаты, павшие на поле брани. А они умирают с магически не истощённым резервом. Чувствую, ждёт меня горячая ночка.
Наконец заметив Эвилину, бросил заму:
– Понял, на сегодня свободен, я разберусь.
Пересёк бальную залу и, склонившись к уху любовницы, прошептал:
– Мне надо отлучиться по работе, найди Асению и возвращайтесь домой. Карету я заберу, наймёшь извозчика.
Понятливо кивнув, графиня устремилась в сад, а я покинул дворец. На ходу назвав кучеру адрес, запрыгнул в экипаж, тут же сорвавшийся с места. Не вовремя-то как всё! Мало того что предстоит бой с полчищем обладающих магией трупов, так ещё за Аську переживай. Вот куда она ускакала с проклятым Квентином? Нет у меня к нему доверия, всё-таки я прекрасно осведомлён о его похождениях на любовном фронте. Тот ещё дамский угодник! Вскружить голову неопытной девчонке для него пара пустяков.
Показалось, в заднюю стену кареты кто-то постучал. Проигнорировал, но стук повторился, потом ещё раз и ещё. Да что за чёрт?!
Уже хотел приказать остановить карету, как она затормозила сама, замирая возле ворот храма бога Хаоса. Выпрыгнув на брусчатку, обошёл экипаж и, подняв крышку ящика для багажа, выдал поток нецензурной брани.
– Вот чему вы учите приличную барышню, герцог Блеквуд? – укоризненно покачала головой Асения, с удобством расположившаяся на дне огромного сундука.
– Если барышня сейчас же не объяснит, что она здесь делает, я всыплю ей так, что она забудет всё только что услышанное, – заверил я с угрозой.
Подхватил подопечную под мышки и, выдернув, поставил рядом с собой. С трудом сохранив равновесие, она поправила подол платья, состроила невинную мордашку и сообщила:
– Увидела, как дорогой опекун нагло сбегает с бала, и просто не смогла его отпустить без присмотра. Сам подумай, куда ты без меня? Пропадёшь ведь!
– Нисколько не сомневаюсь, что моя защита была твоей главной, а точнее единственной целью, когда ты лезла в багажник.
– Вот именно! – Аська гордо распрямила плечи.
– Асения!!!
– Ну прости, бес попутал!
– А ты бы его не слушала!
Со стороны кладбища донеслись жуткие завывания. На воспитание вредной пигалицы времени нет! И отправить её с кучером домой не могу: сам же изведусь, гадая как она добралась. В общем, сейчас, как это ни парадоксально, учитывая куда я собираюсь лезть, самое безопасное для неё место – за моей спиной.
– Ладно, паразитка, пойдёшь со мной, и не смей высовываться. Чтобы постоянно была рядом, ясно?
– Да, командир! Клянусь, я паинька!
17
АСЕНИЯ.
Похоже, мне нереально везёт! В темноте и спешке герб на карете, разумеется, не рассмотрела, кто бы мог подумать, что угожу в экипаж Блеквуда? Даже представлять не хочу, как отреагировал бы кто другой на его месте, обнаружив неучтённого пассажира. А Уильям ничего, держится. Может, он уже привык к моим выходкам?
Рассказывать опекуну, как на самом деле оказалась в ящике, я не собираюсь. Тогда ведь придётся сознаваться, что я кронпринцу нос разбила. Не думаю, что он за это по головке погладит. Да и говорить о том, сколько за брак со мной предложили заплатить, нет ни малейшего желания. Вдруг герцог меня сам в багажник запихает и Квентину отвезёт, передав из рук в руки?
– А мы куда? – поинтересовалась, семеня за мужчиной.
– На кладбище! – бросил он, не оборачиваясь.
– Зачем?!
Странновато как-то – сбежать с бала, чтобы погулять среди надгробий. Хотя... кто его знает, может, он там, в тишине и спокойствии потрёпанные мной нервишки восстанавливает?
– Всплеск запрещённой магии поднял умертвий и скелеты, надо упокоить.
А ну да, чего это я? Обычное же дело! Он издевается?!
– А почему нам?
– Не нам, а мне! Тебя залезать в багажник моей кареты никто не просил. Хочешь отправлю домой?
– Нет, я с тобой! Сказала же: ты без меня пропадёшь!
– И как я раньше справлялся? – протянул герцог ехидно.
– Это у тебя Аси не было, вот и мучился. Я бы даже сказала – страдал!
Уильям споткнулся, посмотрев на меня как на чудо света. Подарила ему милую улыбку, паинька же!
Забавно, но зная, что придётся столкнуться с мертвяками, я совершенно не боялась. Перед балом и то больше нервничала. Из чего делаем вывод: женихи хуже умертвий и оживших скелетов вместе взятых!
Пройдя по подъездной дорожке храма, Уильям свернул вправо, обходя здание. Сначала могилки встречались редко, а нежити вообще не наблюдалось. Но стоило обогнуть храм, картинка изменилась. Кладбище оказалось совсем не маленьким. И буквально кишело мертвяками. Полуразложившиеся трупы в ещё приличной на вид военной форме и скелеты в лохмотьях с белеющими сквозь дыры костями оплетало зелёное сияние. Это нагоняло жути.
– Почему они светятся? – спросила я шёпотом.
– Магия. Если человек умирает с нерастраченным резервом, рано или поздно мы можем получить магически одарённую нежить, – ответил герцог, окидывая изучающим взглядом противников.
– Они ею и пользоваться могут?
– Без заклинаний – как ты понимаешь, с произношением у этого контингента не очень. Но щит выставить и сформировать файербол в состоянии. Так, Ася, постарайся постоянно находиться за моей спиной. Скорее всего, и побегать придётся, ты не отставай, договорились?
– Мог бы и не просить, я и так ни на шаг от тебя не отойду. Отношения у нас, конечно, не самые тёплые, но ты мне нравишься больше трупаков!
– И где только слов таких понахваталась, – проворчал опекун, хмуро покосившись в мою