— Для меня новость, что женщины делятся на типы и категории. По каким, интересно, критериям, позволь узнать?
— Вот по каким, — тихо шепнул он и склонился над Анной.
В одно мгновение Дэймон завладел губами Анны. От неожиданности она пошатнулась, и он обнял ее за талию. Поцелуй показался Анне долгим и мучительным, она пыталась отодвинуться от Дэймона, но он притягивал ее все ближе, сжимал в объятьях все крепче. Ей уже нечем было дышать, а он сильнее и сильнее впивался в ее губы. Казалось, он решил одним поцелуем показать девушке глубину своей страсти.
— Да как ты смеешь?! — сдавленно крикнула Анна, когда Дэймон наконец оторвался от ее губ. — Убери от меня свои руки! Я позову охрану!
Он как будто не слышал. Его ладонь крепко сжимала ее запястье, он снова привлек ее к себе и прошептал:
— Я не могу больше ждать, поехали ко мне. Мой автомобиль ждет у выхода.
— Я тебя не задерживаю. До свиданья. Я поеду к себе и на своей машине.
— Увы, это невозможно. Я отпустил твоего шофера.
— Вы недопустимо много себе позволяете, мистер Коварис!
Похоже, Дэймон действительно не слышал слов Анны. Он обнял ее, притянул ее голову к себе и прошептал:
— Я не уеду без тебя, я поклялся. Я пообещал себе, что вернусь только с тобой.
— Это смешно и нелепо, ты не можешь ничего требовать от меня. Я отказываюсь тебя слушать.
— Не нужно ничего говорить, милая. Не хочешь ко мне, едем к тебе.
— Ко мне? Ты перелетел океан, чтобы снова донимать меня своими грязными приставаниями?
— Не хотелось бы разочаровывать тебя, милая, — голос Дэймона изменился, теперь он звучал холодно и резко. — У меня много своих дел в этом городе. Просто Кезия говорила, будто я могу встретить тебя здесь. Вот я и подумал, почему бы не совместить полезное с приятным.
— Действительно, почему бы не совместить? Вынуждена тебя оставить. Надеюсь, ты найдешь для приятного времяпрепровождения кого-нибудь более подходящего, а мне пора. Благодаря твоей заботе мне придется теперь ловить такси.
— Предпочитаешь отсиживаться в номере? А ведь мы могли бы ужинать и завтракать вместе.
— Ты — самый самонадеянный и бесцеремонный человек, с которым меня угораздило встретиться!
— Профессия того требует. Но я хочу быть только твоим, Анна, это что-то да значит.
— Стоило бы подпрыгнуть от счастья, но я очень устала. И хватит с меня этих пустых разговоров! — она направилась к выходу.
— Анна, постой, — Дэймон взял ее за плечи. — Признайся, кто тебя обидел, из-за кого ты стала такой холодной, кто причинил тебе боль? Твой отец? Он был груб с тобой? Прошу, ответь!
— Что за дурацкие фантазии? Мой отец никогда не был со мной груб. Он может быть невнимательным, эгоистичным, небрежным, но… Он любит меня, и он, в сущности, отличный человек.
— Тогда кто сделал это с тобой? И кто называл тебя Энни?
— Прощай, Дэймон. Не знаю, что ты задумал, но мне это явно не нравится. Пустой разговор. Ты мне чужой и ближе никогда не станешь, поэтому не рассчитывай на мою откровенность. Я тебе не доверяю.
— Ты не права, милая.
— Ну что я должна сделать, чтобы ты перестал преследовать меня? С чего ты взял, будто тебе по силам овладевать всеми женщинами мира, даже вопреки их желанию? Что за болезненное стремление? Оставь меня, Дэймон! В последний раз прошу, оставь!
— Это невозможно. Я бы хотел, но, поверь, не могу. И тебе бы давно стоило понять, что это не пустая прихоть. Я мог бы овладеть тобой и когда подвез тебя домой из клуба, и после, когда заманил к себе на ужин. Понимаешь, я мог силой овладеть тобой, я был близок к этому, но мне нужно больше, чем просто твое тело.
— Одного секса вам мало? Что еще желаете, сэр?
— Не передергивай!
— Изъясняйся понятнее.
— Ты не даешь мне сказать! Я пытаюсь построить с тобой близкие отношения. Позволь стать тебе другом. Впрочем, это не значит, что я оставлю свои попытки завоевать тебя. Но ты должна довериться мне, впустить меня в свой мир. Мне надо знать, почему тебя так пугает возможность близости, почему ты избегаешь ее?
— Меня умиляет твоя уверенность в собственной привлекательности. Ты не допускаешь мысли о том, что я не хочу этих отношений только потому, что не хочу их именно с тобой? Может быть, ты сам мне неинтересен? Знаешь, я ровным счетом ничего не потеряю, если отвергну твои назойливые ухаживания.
— Если правда все то, что ты мне сейчас сказала, значит, я совершенно не разбираюсь в женщинах. Но это не так, милая. Я вижу, тебя тоже сжигает страсть. Это очевидно, тебе не удастся скрыть свои чувства за своими нападками на меня. Да, я самонадеян, самоуверен, подчас высокомерен, но, согласись, именно поэтому ты и хочешь меня. Однако что-то сдерживает тебя, не позволяет раскрыть твои чувства, и это что-то имеет корни в твоем детстве. Здесь не нужно быть Фрейдом.
— Может, ты и прав, только не стоит выдумывать всякую ерунду. Ларс мог быть плохим отцом, но он хороший человек. И не смей говорить о нем плохо!
— Твоя преданность отцу вызывает восхищение. Но, быть может, одним нечаянным взглядом, словом или поступком он задел тебя, и поэтому твоя жизнь сложилась вовсе не так, как могла бы?
— При чем тут я? По-моему, тут скорее надо вести речь о моей матери, это ей он разбил сердце, а не мне. Это ей он регулярно изменял на протяжении долгих лет и от нее, а не от меня, ушел, в конце концов, к другой женщине. И что это вообще за допрос посреди фойе общественного здания, да еще в столь поздний час?
— Ни я, ни кто другой не сможет помочь тебе, если ты не расскажешь.
— Доктор, излечи себя сам, черт побери! Если ты разбираешься в строительстве, это вовсе не означает, что ты имеешь право копаться в человеческих душах!
Дэймон равнодушно выслушал очередную отповедь Анны, подошел к ней сзади, положил ладони на плечи и стал медленно и нежно массировать напряженные мышцы. Девушка никак не прокомментировала его действия.
— Теперь лучше? — спросил он ее, поцеловав в шею.
Анна повернулась к Дэймону и вернула ему поцелуй, это вышло как-то само собой, безотчетно. Но уже в следующую секунду она обвила руками его сильную шею, таинственно улыбнулась и, закрыв глаза, откинула голову назад, ожидая поцелуя.
Анна чуть приоткрыла пухлые губы и вздохнула в предвкушении. Дэймон поцеловал уголок ее рта, коснулся губ, подбородка, шеи.
— Дэймон, — с придыханием шепнула девушка, — ты изводишь меня. Мне трудно устоять, очень трудно.
— Не стоит так торопиться, мы в общественном месте, — он нежно провел рукой по ее спине, стараясь унять ее волнение.
Анна лихорадочно перебирала пальцами пуговицы на рубашке Дэймона и целовала жесткую щетину на его подбородке.