задачей, холодный воздух не проникает сквозь него. Холодные стены зацементированы, а пол ледяной.
Как я здесь оказалась?
У меня была охрана. Отец позаботился об этом, потому что "ни один мой ребенок не будет в опасности, а если об этом узнают СМИ, это вызовет хаос и падение курса акций". Деньги. Речь идет о деньгах, но я все равно была благодарна за предоставленную мне защиту.
Мне не пришлось за нее платить, в отличие от большинства вещей, за которые мне приходилось платить.
В тот день я вышла из дома со следами ожогов на шее, которые до сих пор горят в памяти. Это был последний раз, когда я просила о чем-то. Я пытаюсь развивать свой бизнес, но это трудно, когда мой собственный отец держит меня на привязи, и я не могу вырваться, как бы я ни сопротивлялась.
Ему явно не понравилась идея моего ухода, когда Эмброуз не заинтересована в том, чтобы унаследовать его компанию. Она не слишком сосредотачивалась в школе, но, возможно, это было ее предпочтение, и она еще не нашла себе занятие по душе. Академические занятия не для всех.
Может быть, если я попробую закрыть глаза и хорошенько подумать, у меня получится. Просто подумать более ясным умом.
Прежде чем я успеваю что-либо придумать, металлическая дверь позади меня с грохотом распахивается. Я вздрагиваю. Поток света вливается внутрь помещения, похожего на камеру, и передо мной падает моя собственная тень.
Я сижу неподвижно.
Ботинки стучат по полу.
Тяжелые ботинки. Возможно, это мускулистый мужчина, но, поскольку обувь не сильно стучит, он может быть немного худее. Значит, тяжелый, но худой.
Стук.
Стук.
Мое сердце повторяет его антагонистический, медленный ритм. Мое дыхание сокращается до маленьких затяжек.
Пришлет ли отец помощь, чтобы найти меня?
Конечно, он не оставит меня без присмотра. Я его дочь, может быть, не самая любимая, но я его кровь, его родная дочь, которую он должен любить. Тем не менее, я не возлагаю на это больших надежд.
Камари.
Она устроит бунт и поможет мне. Я знаю, что она поможет. Рауль тоже ей поможет. Они точно помогут мне выбраться отсюда.
— Аврора. — Глубокий, хриплый голос раздается у меня за спиной.
Я не двигаюсь ни на дюйм, продолжая слышать, как колотится мое сердце. На тротуаре подо мной движется тень мужчины, который медленно обходит меня и встает передо мной.
Худые ноги в черных джинсах. Опрятная одежда. На них нет ни единого пятнышка грязи. Обувь выглядит так, будто ее купили в супермаркете. Почти как если бы он купил самую обычную, самую распространенную обувь, чтобы не вызвать подозрений и не оставить после себя никаких следов.
Он знает, что делает, и все продумал.
Это был он.
Это он отправлял сообщения, которые, как мне казалось, последние три года посылал мне какой-то сумасшедший фанат.
Говорил, что я прекрасно выгляжу сегодня, говорил, что я должна быть его и однажды стану его. Что он — тот самый мужчина для меня, а я его бросила.
Он продолжал присылать мне все эти странные сообщения, которые с каждым днем становились все более жуткими.
Похоже, игнорировать их было не то, что я должна была делать. У меня не было конкретных доказательств того, кто это был, чтобы подготовить запретительный судебный приказ.
Слишком поздно.
— Посмотри вверх. Ты должна увидеть меня. Я так долго планировал нашу встречу, и теперь нас ждет будущее.
Тошно. От этих слов меня тошнит.
Желудок скручивается, желчь поднимается в горле. Я прикусываю губу, чтобы сдержаться.
Он сказал то же самое в одном из писем, которые прислал мне.
Я поднимаю глаза и смотрю на белую рубашку с длинными рукавами, в которую он одет, возможно, чтобы скрыть все, что делает его узнаваемым. На нем черная маска на все лицо, видны только глаза.
Синий.
Глубокий океан, напоминающий о неведомых кошмарах, скрытых в нем.
Это ужасает.
У меня сбивается дыхание, когда он поднимает руку и проводит пальцем по моему лицу.
Не вздрагивай, Аврора. Не реагируй. Ты не знаешь, где находишься и что тебя может ждать.
Но мне страшно.
От взгляда в его глаза, когда он проводит своим грубым пальцем по моему лицу, по телу пробегает ледяная дрожь, и я чувствую отвращение.
Нет. Нет. Пожалуйста, не трогай меня.
Я сдерживаю слезы и отвожу взгляд от него.
— Пожалуйста, отпусти меня, — шепчу я.
Он грубо хватает меня за челюсть и поворачивает к себе. Мягкость исчезла, и теперь все, что я вижу, — это буря, которая вот-вот уничтожит меня.
— О, нет. Мы собираемся построить совместную жизнь. Это будет навсегда, но чтобы все получилось, ты должна быть послушной. А теперь не издавай ни звука.
Я судорожно начинаю трясти головой, когда он достает откуда-то веревку и начинает связывать мои руки перед собой.
Грудь сжимается, но я не даю слезам пролиться. Что это даст?
Я не могу сдаться. Еще не все надежды потеряны.
— Прекрати, мать твою, двигаться!
Он сильно бьет меня по лицу. Звон в ушах и чернота, застилающая зрение, заставляют меня поверить, что, возможно, мне стоит поторопиться, пока он не сделал еще более безумный поступок.
Задыхаясь, я вскочила на ноги. Все тело покрылось мурашками, и мне кажется, что я снова оказался там. Сижу в холодном подземелье. Мое тело холодное. Мне холодно.
Проведя ладонями по рукам, я встаю, беру сумочку и выхожу из кабинета. Здесь никого нет. Когда я проверяю время, оно показывает время обеда. Наверное, они все ушли есть.
Что-то грызет меня. Уговаривает меня не выходить из этого офиса.
Я делаю глубокий вдох, пытаясь заставить свои ноги двигаться к выходу из здания, но понимаю, что Ремо должен услышать от меня всю историю. Он этого заслуживает.
Вот только лифты не работают. Я еще раз нажимаю на кнопку, но ничего не происходит. Задыхаясь, я поворачиваюсь в сторону и иду через двери к лестнице, но останавливаюсь на самом верху, когда вижу фигуру, идущую ко мне справа.
— Отец?
Его мрачное лицо, спокойное выражение и руки в карманах говорят о том, что у него было намерение прийти сюда. Он специально ждал меня здесь.
— Аврора.
В этот момент я замечаю слабый синяк на его шее под воротником белой рубашки. Безупречный костюм, отглаженная одежда и власть не могут скрыть его демонов и слабости.
Мой взгляд падает на его руку, которая все еще перевязана.
Что-то похожее на гордость переполняет меня. Что-то похожее на