К исходу дня в соответствии с приказом начальника артиллерии СОР полковника Н. К. Рыжи, утвержденным И. Е. Петровым, вся артиллерия Севастопольского оборонительного района была распределена по секторам, назначены начальники артиллерии секторов. В приказе подчеркивалось, что береговую и корабельную артиллерию привлекать для ведения огня только с разрешения штаба СОР по заявкам начальников артиллерии секторов.[205]
Итак, захватить Севастополь с ходу немецко-фашистскому командованию не удалось, как не удалось ему окружить в горах и уничтожить Приморскую армию. Высокая активность частей Севастопольского гарнизона, прибытие в Севастополь Приморской армии и решительные атаки войск СОР были расценены командованием 11-й немецкой армии как начало нашего наступления севернее Севастополя. «Благодаря энергичным мерам советского командования, — писал позднее по этому поводу в своих мемуарах Э. Манштейн, — противник сумел остановить продвижение 54-го армейского корпуса на подступах к крепости. В связи с наличием морских коммуникаций противник счел себя даже достаточно сильным для того, чтобы при поддержке огня флота начать наступление с побережья севернее Севастополя против правого фланга 54-го АК. Потребовалось перебросить сюда для подкрепления 22-ю пехотную дивизию из состава 30-го АК. В этих условиях командование армии должно было отказаться от своего плана взять Севастополь внезапным ударом с ходу — с востока и юго-востока».[206]
И действительно, получив отпор при попытке овладеть Севастополем с ходу, командование 11-й немецкой армии оказалось вынужденным перейти к подготовке планомерного наступления на город.
К исходу дня вице-адмирал Ф. С. Октябрьский получил директиву командующего войсками Крыма вице-адмирала Г. И. Левченко. В ней отмечалось, что в действиях противника наблюдается активность мелких групп. Он обходит узлы обороны проселочными дорогами и горными тропами в промежутках узлов обороны. Директива требовала немедленно организовать охрану и оборону проходов на проселочных дорогах и горных тропах, а также промежуточных узлов обороны. Требовалось также немедленно приступить к доусилению главного рубежа обороны и развитию его глубины. При этом особое внимание обратить на оборудование рубежа Камары, Верхний и Нижний Чоргунь, долина Кара-Коба, гора Сахарная головка, Камышлы, усилив его противопехотными и противотанковыми препятствиями.
«Общее руководство обороной по инженерной части возлагаю на моего заместителя генерал-майора Хренова».[207] Так генерал-майор Герой Советского Союза А. Ф. Хренов стал заместителем командующего СОР по инженерной обороне.
На директиве резолюция: «НШ, контр-адмиралу Жукову. 1. Заготовить приказ по данным вопросам. Установить последовательность работ. 2. График доложить мне совместно с Хреновым и Парамоновым. 09.11.41 г.
Октябрьский»
И. Е. Петровым как командующим СОР было отдано войскам боевое распоряжение № 0069, которое требовало «немедленно приступить к отрыву окопов в полный профиль на каждое отделение, на каждый пулемет и миномет отрыть ниши. Окопы тщательно замаскировать. Начальнику инженерной службы приказано обеспечить части шанцевым инструментом по заявкам частей».[208]
Состав инженерных войск с приходом Приморской армии в Севастополь пополнился. В городе сосредоточи-лись три управления военно-полевого строительства — 3, 5 и 82-е. Вскоре два из них были вывезены на Большую землю и осталось одно — 5-е (начальник майор Кулагин; позже его сменил подполковник Д. М. Шелест). На него замыкались семь строительных батальонов, носивших номера с 824 по 830, численность которых не достигала и 2,5 тыс. В Приморской армии, кроме того, были 82-й и 138-й отдельные саперные батальоны. Влит был в Приморскую армию и местный Севастопольский отдельный саперный батальон. Армия располагала также 20-м отдельным железнодорожным восстановительным и 29-м дорожно-эксплуатационным батальонами.[209]
Инженерную службу армии возглавил начальник инженерных войск полковник Г. П. Кедринский, а в секторах — дивизионные инженеры: подполковник Я. С. Молоткин, майоры В. И. Барсуковский, М. П. Бочаров и Я. К. Чураков.
Каким же составом Приморская армия пришла в Севастополь? В трудах исследователей на этот счет содержатся очень противоречивые данные. Одни утверждают, что в армии насчитывалось всего около 8 тыс. бойцов и командиров.[210] При этом они не дают ссылок на источники, на основании которых делают свои выводы. Другие сообщают, что общая численность Приморской армии составляла около 19 тыс. человек,[211] и тоже не указывают источник.
П. А. Моргунов, как он пишет, поставил задачу «определить наиболее точную цифру». И пришел к выводу, что в Приморской армии на 9 ноября 1941 г. было 18–19 тыс. человек, в том числе боевого состава 11–13 тыс. человек, плюс около 5–6 тыс. человек в тыловых, инженерных и других специальных подразделениях и в управлении армии. Автор выводит эти данные из документов Военного совета флота. Он так и пишет: «Это подтверждается и донесениями Военного совета флота от 11 и 13 ноября».[212]
Да, на второй день после приказа о вступлении в должность командующего СОР, т. е. 11 ноября 1941 г., командующий Черноморским флотом вице-адмирал Ф. С. Октябрьский и член Военного совета флота дивизионный комиссар Н. М. Кулаков в донесении в Ставку и наркому ВМФ сообщили, что «все части морской пехоты влиты в состав Приморской армии… Всего войск 23 тыс. штыков и сабель плюс до 4 тыс. артиллерийских частей».[213] Чем руководствовался Военный совет, назвав состав СОР (Приморская армия и все части морской пехоты) в 23 тыс., ответить невозможно. Одно несомненно, что эта цифра явно занижена.
Ссылка П. А. Моргунова на этот документ не выдерживает никакой критики. Если руководствоваться его же утверждением о том, что «во флотских частях на сухопутном фронте к 10 ноября имелось 18 тыс.»,[214] то получается, что на долю Приморской армии приходится всего 5 тыс.
Что же говорят на этот счет документы Приморской армии?
Четыре стрелковые и три кавалерийские дивизии и отдельные части Приморской армии, прибывшие в Севастополь, насчитывали в боевом составе 24 712 человек, да в частях боевого обеспечения и тыла было свыше 5000 воинов.[215] В армии было 10 танков Т-26, 28 122-мм и 8 152-мм гаубиц, 116 пушек разного калибра, более 200 минометов (от 50-мм до 120-мм), 546 автомашин и много другой боевой техники и оружия.
Эти данные не противоречат и данным флотского документа о том, что общая численность войск СОР, включая тыловые части и подразделения, составляла около 55 тыс.[216]
10 — понедельник
Активности противник не проявлял. Только небольшими силами на участках Шули — Верхний Чоргунь, Черкез-Кермен — х. Мекензия предпринял короткие атаки, но безуспешно. В 17 ч 35 мин 12 вражеских самолетов бомбили город, сбросив 42 фугасные бомбы. Был разрушен котельный цех Морского завода.[217]
Командование 11-й немецкой армии подтягивало к Севастополю новые силы и готовилось к плановому наступлению на главную базу флота. К исходу дня противник сосредоточил три пехотные дивизии немцев (50, 72, 132-ю), моторизованный отряд и румынскую мотобригаду, 13 дивизионов полевой артиллерии, более 150 танков и 300–350 самолетов.[218] Кроме того, подходили моточасти 22-й немецкой пехотной дивизии. Командование 11-й немецкой армии намеревалось прорвать оборону Севастополя последовательными ударами на различных участках, причем главный удар нанести с юга в направлении Варнутка, Кадыковка, вдоль Ялтинского шоссе на Балаклаву.[219] Эта задача возлагалась на 72-ю немецкую пехотную дивизию, усиленную сотней танков. Вспомогательный удар на стыке второго и третьего секторов, по фронту х. Мекензия — высота 269,0 с задачей выйти через долину Кара-Коба к Северной бухте, должны были нанести 50-я немецкая пехотная дивизия и 118-й моторизованный отряд, располагавшие 20 танками.[220] На участке третьего и четвертого секторов 132-я немецкая пехотная дивизия и румынская мотобригада должны были сковывать наши войска.
Командующий Черноморским флотом вице-адмирал Ф. С. Октябрьский отдал приказ № 10–11/ПОХ, которым извещалось, что решением Верховного командования на него возложено руководство обороной Севастополя. «Вступая в командование обороной Севастополя, призываю всех вас к самоотверженной, беспощадной борьбе против взбесившихся гитлеровских собак, ворвавшихся на нашу родную землю. Мы обязаны превратить Севастополь в неприступную крепость…»,[221] — говорилось в приказе (см. Приложение № 12).