Я ещё минут двадцать муштровал курсантов, пока добился вместо блеяния, хоть не очень дружного, но хорового ответа на приветствие. Теперь можно было переходить к третьей стадии. Первые две — задавливание силой и похвалой, постановка всей группы на их статусное место — прошли нормально. Теперь у меня был чётко обозначенный статус учителя, у них бесправных учеников. Пока они не осознали, что ниже меня по статусу в этой школе, пока не поняли, что они никто, а я над ними царь и бог — двигаться дальше было нельзя.
— Итак, господа, я буду учить вас тому, чему вас не обучат ни в офицерской школе, ни в академии, нигде — только здесь, у меня. Некоторые вещи покажутся вам гадкими, отвратительными, просто мерзкими, но они, возможно, когда-то спасут вам жизнь и свободу. У буду учить вас убивать голыми руками, ножом, дамской шпилькой, верёвкой и древесным сучком, всем, что под рукой. Курсант Ардак, выйдите из строя!
— Курсант, скажите, вот у вас выпала из руки сабля. Или — у вас нет возможности её выхватить, а на вас налетел враг — ну, допустим, грабитель в переулке, что вы будете делать? Ну, после того, как вы уже закричали караул — стража, ай-яй я протестую! — что будете делать?
Строй засмеялся, а Ардак покраснев, ответил:
— Я постараюсь ударить его как можно сильнее!
— А вы знаете — как это, сильнее? Встаньте в строй. У вас уже отняли саблю и нахлопали ей по попе.
Курсанты засмеялись, а я продолжил:
— Вы должны уметь одним ударом сломать ему руку или ногу, вырвать кадык или выбить глаз — тогда у него больше не возникнет мысль напасть на боевого офицера, или просто благородного дворянина! Этому я и буду вас учить. Разбейтесь на пары, я вам буду показывать, что делать. Вы — идите сюда! — показал на второго буяна — вы встанете в пару со мной. Итак, господа, начнём с самого простого:….
Первый день занятий прошёл нормально. Ланкаста время от времени выходил из своего кабинета, смотрел на занятия, удовлетворённо кивал головой и снова исчезал. Я видел, что ему нравилось, как всё проходит. Наконец, настало время обеда, я с удовольствием заглотил свою порцию супа, каши с мясом, взял у повара ещё добавки и сел на место. Курсанты с уважением поглядывали на меня, и лишь униженный мной хулиган злобно сверкал в мою сторону галлами и что-то шептал своим прихлебателям — впрочем — тихонько, чтобы я не слышал. Это уже было достижением.
После обеда курсанты занялись фехтованием под руководством Ланкасты, а я был на время предоставлен сам себе, пока фехтовальщик не оставил курсантов выполнять упражнения под надзором одного из учеников и не позвал меня за собой:
— Пошли, будем учить тебя благородному делу, а не выкалыванию глаз разбойникам — Ланкаста весело усмехнулся и подмигнул мне.
Мы прошли в зимний зал, где в стойках стояли отполированные палки, изображавшие мечи, Ланкаста велел выбрать мне палку, подходящую по размеру:
— Попробуй несколько, разной длины — ты высокий, тебе нужен меч соответствующей длины. Пробуй. Какой ляжет тебе в руку — тот тебе и будет родным. Потом ты уже будешь знать, какой длины меч тебе нужен. Итак, ты выбрал. Приступим к базовым упражнениям…
Так потянулись дни, недели. Днём я тренировал курсантов, тренировался сам, вечером обучался у матушки Марасы составлять лечебные мази, воздействовать на растения в огородике — чтобы они росли пышно и не хирели, а ночью — «охотился».
Скоро пошли слухи, что в канализационных тоннелях под городом завелось чудовище, ядовитый паук или скорпион, который убивает своим жалом всех, кто туда заходит. Это мне сообщила тётушка Мараса, вернувшись с базара. У меня был выходной день и я наслаждался покоем и ничегонеделаньем, перед ночной охотой, когда она подняла меня криками:
— Витор, сынок, иди обедать! Иди, иди — на голодный желудок не спи! Ты и так худющий — так и девушки не полюбят! Иди скорее! Смотри, чего я принесла — свежих огурцов, грудинки, иди пообедай — супчик ещё утрешний есть! А я чего тебе расскажу! — ты просто упадёшь! Ну — я в смысле интересно — смущённо добавила она, вспомнив, видимо про мою больную ногу.
Я, кряхтя и ругаясь, потащился вниз — есть не больно хотелось, но и расстроить сердобольную хозяйку тоже не хотелось. И вообще — солдатский принцип — можешь чего-то пожрать — жри. Завтра может и не придётся. Можешь поспать — спи. Завтра и поспать не дадут…
Скоро, я ел суп со щавелем и заедал его бутербродами со свежей копчёной грудинкой — тётушка покупала её у какого-то своего знакомого торговца с большой скидкой, и по-настоящему копчёное мясо было очень вкусно, в отличие от земной грудинки — мазаной «Жидким дымом».
— Ты представляешь, что рассказывают? В тоннелях под городом завёлся какой-то оборотень! Выглядит как паук, бросается на всех, кто туда спускается! Втыкает жало — у него на хвосте есть такое — народа уже поубивал — ужасть!
Я с трудом прожевал вставшее в горле мясо, откашлялся и спросил:
— Тётушка, а откуда знают, как оборотень выглядит-то, если он всех убивает. Кто спускается?
— Хммм…мда. Правда. А как узнали? Ну, узнали как-то, люди же на базаре врать не будут! Говорят — выглядит как седой старик, а вместо руки — жало! Ты чего раскашлялся? Не в то горло попало? На-ка, запей вот квасом — я сегодня из погребца достала, холодный только — смотри горло простудишь — опять буду тебя мазать той мазью! Ты не простыл случаем? Дело-то к осени, скоро дожди зарядят, а ты всё окно не закрываешь — вот и простужаешься!
Я запил квасом — аппетит у меня пропал совершенно. Кто видел? Ведь просто так ничего не бывает, и базарные разговоры тоже! Кто видел? Ведь никого не оставлял в живых! Нет, а что хотел — бродить в городе по улицам, и чтобы никто не увидал? Нехорошо. Ох, как нехорошо. Надо завязывать с охотой на какое-то время. Так. Надо было переключаться на что-то другое. Карта тоннелей у меня уже в голове — хватит по ним шариться, надо думать как денег заполучить.
— Спасибо, тётушка! Пойду жирок набирать — спать буду.
Я поднялся и поковылял к лестнице.
— Погодь ты — я тебе самое интересное-то не рассказала! Говорят — это какой-то нищий по тоннелю бродит! Его убить хотели, а он колдуном стал и теперь под городом ходит, в паука обращается и бегает! Седой его звать!
— Интересная история — проговорил я деревянным голосом, надеясь, что не сбледнел с лица — пойду посплю. Тётушка, не поднимайте меня, ладно? Отосплюсь хоть.
— Ладно, сынок, иди, иди…я тихо буду ходить, спи. Замучил тебя этот Ланкаста — то ты с этими богатенькими скачешь, то с Ланкастой дерёшься — вон, в синяках весь! Мне соседка рассказывала, как вы там с ним палками машете. Спи, спи давай. Всё, молчу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});