печатными буквами, судя по всему через трафарет, было написано: «Если осуществишь задуманное – УМРЕШЬ!»
Глава 5
На службу она ездила на старом «Рено». Страшненьком, но надежном. Его еще французы собирали, а поддерживал в надлежащей форме отец-автомеханик. Варвара и сама в машинах разбиралась, могла их починить, но на это у нее времени не было. А папа всегда его находил для ласточек, своих и дочки. После работы шел в гараж и ковырялся то в одной, то в другой, то в третьей. Четвертую не трогал – ею был спортивный «Мустанг» дочери, и его обслуживанием занимался фирменный центр.
Эта тачка была давней мечтой Вари. Несбыточной, как ей виделось. Откуда взяться миллионам, если ее родители небогаты, а она мент. «Рено» ей отец подарил на двадцатилетие, и девушка думала, что в лучшем случае лет через десять поменяет его на «Ниссан» или «Фольксваген». Если дела пойдут очень хорошо, на чуть подержанную «бэху».
Но в двадцать четыре года она стала счастливой обладательницей «Мустанга». Его ей подарил жених. Мог себе это позволить.
Они вместе учились в институте. Он – на экономиста, Варя – на юриста. Она не прогуливала лекций, читала дополнительную литературу, посещала семинары… Вкалывала! Он же мало уделял внимания занятиям. Мог проспать пары, забыть о курсовой. И все равно умудрялся успевать. Его всегда допускали к экзаменам, и принимали их даже те, кто заваливал чуть ли не всю группу. За это сокурсники дали ему кличку Лафа. Хотя не только удача помогала парню. Он был невероятно умен, все схватывал на лету, мог быстро читать, умножать трехзначные числа в уме, как и решать экономические задачи. Когда Варя не знала его хорошо, думала, он платит преподам. Но у Лафы не было на это денег. Он приехал из села, поступил на бюджет, поселился в общаге и стал влачить жизнь бедного студента.
Познакомились ребята на вечеринке. Лафа сразу проявил к Варе симпатию, но она на нее не ответила. Наслышана была о феноменальном студенте, и имела о нем свое представление. Как потом оказалось, неверное. Отношения между ними завязались спустя полгода и все благодаря «Рено». Лафа куда-то опаздывал, Варя согласилась его подвезти, машина заглохла в лесу, и они просидела в ней четыре часа. Девушка тогда выяснила, что Лафа за город ехал не развлекаться, а работать – рыть траншею под канализационные трубы, а он узнал о ее хрустальной мечте иметь «Мустанг».
Получив дипломы бакалавров, молодые люди устроились на работу. Варя в полицию (учиться она продолжала, но уже заочно), а Лафа в букмекерскую контору помощником бухгалтера. Оба получали гроши, но были счастливы. Жили у Вари. Родители выделили им комнату и полку в холодильнике – решили, что дети сами должны вести хозяйство. Правда, все равно подкармливали их супом да домашними пельмешками, чтоб те желудки не испортили бутербродами да роллами из «Якитории».
Так прошел год. Варя уже строила планы на будущее: как они поженятся, снимут свое жилье, обставят его. Заглядывая дальше, видела первого ребенка, квартиру, взятую в ипотеку, новую машину, выплату кредита, второго ребенка. В воображении Вари ее семья была дружной, но небогатой. Традиционной, если можно так сказать. Но Лафа мечтал о другом: красивой, насыщенной жизни преуспевающего, но не погрязшего в работе и быту человека. В ней было место и Варе, и их будущим детям, но он не видел их в декорациях квартиры эконом-класса, взятой в кредит на двадцать лет. Лафа не хотел, чтобы его жена работала в ментовке, ездила на «Рено», а пусть бы и на «Фольксвагене», водила ребятишек в обычную школу и лечила их в районной поликлинике. Поэтому первостепенной задачей для него было выбиться в люди.
Естественно, у Лафы получилось. Счастливчик с блестящим умом не долго прозябал в помощниках бухгалтера. Чудом устроился в крупную инвестиционную компанию на должность офис-менеджера, но быстро поднялся до заместителя начальника отдела. Параллельно он вкладывал свои деньги в ценные бумаги, играл на бирже. В двадцать четыре сорвал большой куш, провернув рискованную операцию. Варя предполагала, что жених (они так и не заключили брак, хоть помолвка и была) купит квартиру. На окраине, маленькую, зато свою. Или вложит деньги в строительство. Но нет, Лафа подарил ей автомобиль мечты.
Жест красивый, что не говори, но… такой глупый! У них ни кола, ни двора… ни гаража, ни выкупленного парковочного места. «Мустанг» из другой жизни, той, о которой пока только мечтал Лафа.
– Надо наслаждаться моментом, – говорил он. – Кайфовать, исполнять мечты.
– И жить на чужой площади?
– Почему нет? За границей многие так делают.
– Но мы в России. Тут все хотят иметь свой угол.
– Вот пусть этим углом и довольствуются. А мы с тобой будем жить в хоромах. И купим их обязательно, потому что я планирую стать очень богатым.
Лафа зарабатывал все больше, но и тратил соответственно. Рестораны, что он посещал, стали дороже, как и магазины, спа-центры, салоны, будь то парикмахерские или автомобильные. Варю он всегда звал с собой, готов был оплачивать ее красоту, досуг, но она служила в полиции, ей не нужны были брендовые шмотки, украшения, ламинированные волосы и ресницы, а машина мечты уже имелась, жаль гонять на ней редко получалось. Походам в ресторан или на прием Варвара предпочитала посиделки на кухне. Любила бывать у родителей, друзей детства, коллег. С последними пила недорогую водку, уплетала макароны с сосисками, и чувствовала себя значительно лучше, чем в авторском ресторане с бокалом Пино-гриджо. Лафа много путешествовал. При любом удобном случае улетал за границу. Мог на пару дней сорваться в Прагу попить пива или в Марсель поесть буйабес. Варя не могла составить жениху компанию, она была невыездной. Вместе они отдыхали только в Сочи или Светлогорске. Лафе это не нравилось, он уговаривал Варвару уволиться из органов. Он не понимал, что ее там держит. Ни денег, ни уважения, ни времени свободного, из бонусов только ранняя пенсия. Но пока доживешь до нее, все нервные клетки истратишь. Варя пыталась объяснить, что для нее кайф – это работа. Именно эта, тяжелая, плохо оплачиваемая, а не какая-то другая.