Мэри повторила еще раз:
— Да, я бы хотела пойти с вами в церковь. Спасибо за приглашение.
В десять двадцать они присоединились к потоку людей, направлявшихся к церкви Маур — самой большой церкви в Лланллоне. Внутри нее стояло много сосновых хорошо отполированных скамей, каждая из которых была рассчитана примерно на шесть человек. Скамьи расходились лучами от большого пастырского кресла под балдахином, расположенного на возвышении и обращенного к пастве. Места на них вскоре заполнились прихожанами. Мэри подняла голову и тайком оглядела галерею, где с трех сторон рядами стояли лавки. Царила приятная непринужденная атмосфера, люди шепотом приветствовали соседей. Потом шепот затих, появился священник, с ним — дьяконы и впечатляющая группа городских старейшин, которые заняли свои места на полукруглой скамье, расположенной ниже пастырского кресла, лицом к прихожанам.
— Мы называем их Мозговым Трестом, — прошептал Хью, непочтительно прикрывшись сборником гимнов.
— Шш!
Гимн был объявлен на валлийском, потом священник посмотрел в сторону Мэри и отчетливо произнес:
— Номер три-четыре-шесть.
Неужели он перевел только для нее? Мэри почувствовала прилив признательности. Да, это еще один способ, которым валлийцы позволяют своим английским прихожанам почувствовать себя здесь как дома. Она открыла сборник церковных гимнов. Пение становилось все громче, Мэри без слов вторила мелодии, участвуя в общем песнопении.
Затем началась молитва. Прихожане склонились на своих местах, положив головы на руки. Мэри поступила так же. Молитва проходила на валлийском. Разумеется, она не могла ожидать, чтобы молитву для нее переводили, ведь не к ней она была обращена. Гимн, молитва, гимн… служба продолжалась. Затем священник поднялся и начал читать проповедь.
Мэри слушала внимательно, наслаждаясь мелодичностью валлийского наречия. Иногда священник делал паузу, тогда звучала фраза на английском, которая помогала ей следить за его рассуждением. Мэри хотелось бы слышать всю проповедь целиком. Она длилась около пятидесяти минут, прихожане слушали ее с неослабевающим вниманием. Затем они встали с колен для последнего гимна.
На выходе в высоком портике с колоннами к Мэри вновь и вновь подходили знакомые с приветствиями.
— Хорошее пение, не правда ли? — подошел мистер Морган, протянул руку и широко улыбнулся своей особенной улыбкой. — Такого не услышишь в приходской церкви.
Мэри улыбнулась:
— Действительно, не услышишь. Мне очень понравилось.
— Я хотел бы представить вам миссис Морган.
Мэри пожала протянутую руку и сказала, что рада познакомиться с миссис Морган. Это была женщина небольшого роста, одетая в строгое черное пальто. Рядом с ней стоял Кадвалладр, он выглядел безукоризненно чистым и нарядным.
— Ах, Мэри, как приятно вас видеть. Вы пришли с Хью? — Гвинет отделилась от группы прихожан и прервала беседу Мэри с миссис Морган.
— О, здравствуйте, Гвинет.
— Оуэн говорил мне, что вы хотите, чтобы я помогала вам в магазине. Конечно, я приду — стоит вам только попросить.
— Я… — Мэри уставилась на нее, не зная, что ответить. Затем собралась с мыслями и уточнила: — Не в магазине — в кафе. У меня есть несколько предложений, но я смогу оставить вам место, если вы захотите. — Мэри подумала, что Оуэн не терял времени даром и сразу передал Гвинет приятные новости. — Если вы как-нибудь зайдете, мы сможем это обсудить.
— Я зайду, — откликнулась Гвинет. — А сейчас мне надо идти. Оуэн придет на обед. До свидания, Мэри.
Если Оуэн обедает с Гвинет, значит, он едва ли окажется сейчас у тетушки Дайлис, подумала Мэри, когда они с Хью выезжали из Лланллона во второй половине дня. Со стороны Хью было очень мило поехать к тетушке вместе с ней.
Тетушка Дайлис радушно встретила Мэри и была очень вежлива с Хью.
— Я хочу услышать все о распродаже, — заявила она. — Давайте сядем в саду, и ты мне все расскажешь. Вас интересует распродажа мебели, мистер Тревор?
— Пожалуйста, зови его Хью, — попросила Мэри, озадаченная излишней вежливостью.
— Да, пожалуйста, — поддержал ее Хью. В его голосе не было обычной непринужденности.
— Распродажа прошла довольно успешно, — сообщила Мэри. — Мы закупили столы и кресла… — Она перечислила покупки, триумфально завершив рассказ историей с ванной.
Хью был ошеломлен.
— Ты не должна пользоваться ванной! Ты должна приходить к нам в Ти-Коч и пользоваться нашим душем!
Тетушка Дайлис возразила:
— Моя дорогая старая матушка всегда пользовалась старой ванной. Даже после того, как мы устроили душевую, она все равно предпочитала ванну у себя в спальне. Она была очень, очень утонченным человеком.
Через какое-то время Мэри поднялась:
— Нам надо ехать, тетушка. Хью пригласил меня выпить чаю на побережье.
— Но вы должны остаться на чай!
— Думаю, Оуэн составит тебе компанию…
— Да, он звонил, что придет.
Мэри взяла свою сумку, поцеловала тетушку Дайлис в щеку и сказала:
— Я навещу тебя через день-другой. А ты должна зайти и посмотреть на новые полы. Тростниковые циновки, которые мы заказали, доставят завтра, тогда можно будет расставлять мебель.
Когда они спускались на побережье по широкой аллее, Мэри немного повеселела. Тетушка Дайлис может считать, что она как мать для Мэри, но никто не давал ей права холодно относиться к ее друзьям.
— Давай выпьем чаю в павильоне на пристани, а потом потанцуем, — предложил Хью.
Жизнь становилась восхитительно простой рядом с Хью, и Мэри предалась сиюминутным радостям. Он был прекрасным танцором, они скользили по залу в полном согласии, и, когда Мэри ощутила, что он щекой прижался к ее волосам, она не отстранилась.
Совсем немного людей обедало в морском отеле. Это было самое величественное здание в городе, построенное на каменистом мысу. Они сели у широкого окна и любовались морем, которое в наступающих сумерках стало темно-синим и незаметно сливалось с более светлым небом, имевшим легкий розовый оттенок.
— Давай еще раз пройдемся вдоль берега, прежде чем поедем домой, — предложил Хью.
Прилив мягко полировал округлую прибрежную гальку, промывая под ней песок, разрушая песчаные дворцы и унося апельсиновые корки далеко в Ирландское море. Завтра песок опять будет гладким и чистым. Держась за руки, Мэри и Хью шли по траве выше берега, усыпанного галькой.
Потом Хью остановился, и прежде чем Мэри осознала, что происходит, он обнял ее и его губы прижались к ее губам. Она поняла, что отвечает на его поцелуй.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});