Читать интересную книгу Проданная мафии (СИ) - Эванс Найн

Девушка пытается выспросить всё у Нила, что ошивается на кухне, в попытке спереть чего-нибудь вкусненького из холодильника, а тот только пожимает плечами и с улыбкой сообщает:

— Мы не так близко знакомы с боссом, чтобы читать друг другу вслух наши медицинские карточки.

Паркер чертыхается про себя и, наказав Уорнеру ничего не трогать, а не то снова поедет в магазин, направляется в подвал. Точнее, огромное место, разделенное на несколько секций, подвалом назвать язык не поворачивается. Здесь светло и просторно, и окон не меньше, чем наверху. Девушка уже как-то спускалась сюда, но не решилась ничего трогать: ни тренажёры, ни ретро игровые автоматы, ни фигурки, любовно расставленные на полках

Нэнси медленно ступает по ступенькам, будто кто-то может услышать её шаги из-за грохочущей музыки. Она останавливается где-то на середине лестницы и незамедлительно замечает Саттона вместе со вторым из близнецов. Они находятся на небольшом ринге и не замечают ничего вокруг, отчаянно стараясь победить в товарищеском спарринге.

Девушка, умеющая из самой дешёвой и, казалось бы, неприметной ткани сшить нечто потрясающе, замечает красоту везде. Её взгляд выцепляет даже нечто крошечное и неприметное, после чего вырисовывается целая потрясающая картина. И сейчас она тоже видит.

Капли пота сбегают по спине Чарли, впитываясь в резинку спортивных штанов. В них отражаются солнечные лучи, попадающие в подвал через окна под потолком, и на какой-то миг Нэнси зажмуривается, чтобы не ослепнуть от этой яркости. Её пальцы сжимаются на перилах, а глаза не перестают очерчивать крепкий стан мужчины, подмечая новые детали, создающие идеальную симметрию его фигуры. Мышцы на миг вздуваются под кожей Саттона, и Паркер сглатывает, ощутив сухость во рту.

Чарли ведёт плечами, почувствовав пристальное внимание, и бросает взгляд через плечо из-за чего пропускает новый удар Пола.

— Внимательнее надо быть, босс, — опускает Уорнер руки. — Оу, Нэнси, — замечает он девушку. — Пришла посмотреть, как я выиграю?

Саттон стягивает перчатки и двигает челюстью, проверяя, не сломал ли её старательный парень. На ринге нет никаких условностей. Здесь Чарли не начальник, а Пол не подчинённый, который щадит своего босса.

— Ты что-то хотела? — мужчина спускается с ринга и снимает с груши полотенце, набрасывая его на плечи.

Паркер всё так же стоит, не шевелясь. Смущение, накатившее на неё при виде Саттона, увеличивается от приближения мужчины. Щёки горят и она уверенна, что покраснела. Это так неловко и омерзительно, учитывая, что он почти её тюремщик.

— Я… — девушка сглатывает и наконец отворачивается, обращаясь в пустоту. — Хотела спросить, нет ли у вас аллергии на орехи? Ну, или вообще на что-то. Хочу приготовить ореховый пирог, и не знаю…

— Ореховый пирог? — останавливается Чарли на нижних ступеньках.

Он всё видит. И как лёгко дрожат её руки, и как на лбу появляется испарина от резко взметнувшейся температуры, и как становятся красными губы, словно стараются перегнать в этом щёки. Такая очаровательно неиспорченная жизнью. Незнающая ничего. Невинная.

— У меня нет аллергии на орехи, — улыбается Саттон. — Да и вообще ни на что нет аллергии, разве что на кошачью шерсть. Но я надеюсь, ты не соберешься как-нибудь запечь кошку.

Он смеётся над ней и Паркер вспыхивает, только уже от возмущения. Девушка смиряет мужчину суровым взглядом и, кивнув, резко разворачивается, почти убегая из подвала. Милая.

***

Это, наверное, самый спокойный день в жизни Чарли за последние лет тринадцать. Он позволяет себе воспользоваться советом лучшего друга и на некоторое время забывает про работу. Винсент обещал обо всём позаботиться, и как бы это эгоистично не выглядело, Саттон перекладывает на Росса все проблемы. Только на один короткий день, в который уместилось больше, чем за целый год.

После холодного душа мужчина снова оказывается на первом этаже, но кроме стола, накрытого к ужину, никого не застаёт. Он выглядывает в окно, но на заднем дворе тоже никого нет. Иногда Чарли может застать там Нэнси, беседующую о чём-то с близнецами. В такие моменты она выглядит расслабленной и даже довольной своей жизнью, что самую малость коробит Саттона. Он ощущает себя злобной мачехой, которая не даёт жизнь падчерице.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Чарли обходит первый этаж, спускается в подвал, заглядывает в комнаты на втором этаже и возле самой последней видит чуть приоткрытую дверь на чердак. Ответ напрашивается сам собой.

Чердак такой же облагороженный, как и подвал. Тут нет никаких игральных столов, ковров, большого количества света, но все вещи разложены по сундукам и коробкам, а у противоположной от двери стены находится стол, на котором стоит швейная машинка.

Саттон оглядывает большое пространство. Нэнси оказывается в углу около высокого зеркала в пол. Она крутится перед ним, разглядывая своё отражение в старомодном платье, которое необычайно ей идёт.

— Не знал, что тут швейная мастерская, — шутит Чарли, проходя по чердаку.

— Простите, — спохватывается Нэнси, принимаясь оправдываться. — Я нашла машинку в одной из коробок, и у меня не было вещей, поэтому я подумала, что никто не станет ругаться, если перешью кое-что для себя. Я сейчас же всё верну на свои места. Простите, пожалуйста.

И снова этот её взгляд, под которым Саттон чувствует себя, как заправский психопат, от которого следует держаться подальше. Это раздражает.

— Не нужно, — удерживает Чарли себя в руках, не позволяя себе сорваться на девушке.

Чего он в принципе ожидал? Что она прыгнет к нему в объятия и станет ласковой, как котёнок? Или что будет называть своим спасителем и попытается быть как можно ближе? Абсурд. От этих мыслей его начинает тошнить.

— Тебе очень идёт, — разворачивает мужчина Паркер обратно к зеркалу, застывая за её спиной. — Ты очень красивая, — опускает он голову, лаская взглядом её фигуру, обтянутую кремовой тканью, что в купе с соблазнительным, сладким запахом делает её похожей на… — Ты напоминаешь мне зефирку.

Нэнси не шевелится, а Саттон невесомо проводит ладонями по её обнажённым рукам: от плеч, ниже к запястью, оттуда к немного вспотевшим ладоням. Волнуется. Он сам ощущает лёгкий трепет.

— Мне бы хотелось, чтобы ты всегда носила платья, — шепчет Чарли, продолжая гладить руки девушки.

Паркер вздрагивает от того, как мужчина прижимается к ней плотнее. Открытая спина даёт полностью почувствовать его горячую кожу, даже сквозь ткань футболки. Колени Нэнси подгибаются и непонятно, каким образом мужчина предугадывает это и удерживает её за предплечья.

— И тебе не нужно перешивать их, — встречаются их взгляды в зеркальном отражение. — Можешь купить себе новые. Какие пожелаешь.

Наверняка ей давно никто ничего не покупал. Не заботился о ней. Почему-то Саттон понимает это, не задав ни единого вопроса. Она похожа на ту, что заботится о других и забывает про саму себя. Да, она выглядит опрятной, но у неё нет ухоженных ногтей, милых побрякушек, что нравятся девушкам и она радуется этому платью так, словно это лучший подарок на Рождество.

И Чарли хочется увидеть её лицо в тот момент, когда он подарит ей что-нибудь. Что-нибудь дорогое, ужасно непрактичное, но что ей обязательно понравится. Она удивится? Засмущается? Попросит его вернуть всё в магазин? Или потупит взор и тихо-тихо поблагодарит? Ему хочется это увидеть, до сведённых пальцев хочется. Так же, как и поцеловать её.

Паркер наверняка не знает, но предполагает, что какой-то из продуктов, привезённых Нилом, был просрочен. Она точно отравилась, и её мозг ничего не соображает. Он будто плавает в горячей воде и её разум затуманен, как при горячке. Как ещё объяснить то, что она не сопротивляется действиям мужчины, и покорно оборачивается ведомая его руками.

Нэнси ведь собиралась драться с Чарли, если он придёт в её спальню. Она собиралась сражаться за собственное тело, если мужчине взбредёт в голову взять её силой. Она собиралась кусаться и царапаться и, может, даже умереть, но ни за чтобы не поддалась. А теперь…