в покрывало, превозмогая боль от касаний к ранам.
Хочется камнем рухнуть на пол и не шевелиться, но я заставляю себя собрать последние силы в кулак и поскорее уйти. Если Рейгар не понимает, что с ним было, то я даже и не хочу понимать. И совершенно не желаю повторения событий.
− Лина, останься, − летит мне в спину.
Впервые я слышу такое предложение от мужа. И звучит оно именно тогда, когда я желаю этого меньше всего!
− И не подумаю! — отрезаю я и тяну на себя массивную дверь.
Но сил оказывается меньше, чем я рассчитывала, а дрожащие ноги предательски подкашиваются, и меня ведет в сторону.
В последний миг сильные руки подхватывают меня, защищая от удара об пол. И в то же время прикосновения причиняют боль.
− Отпусти, − жалобно пищу я, не в силах даже попытаться вырваться.
Но Рейгар непреклонен. Быстрым шагом он идет по темным коридорам нашего дома и относит меня в мою спальню. Осторожно кладет на постель и произносит:
− Я велю лекарю прийти к тебе прямо сейчас.
− Нет, − в ужасе мотаю головой.
С ранами я как-нибудь справлюсь, а вот если лекарь узнает о ребенке… Этого допустить никак нельзя.
− Лина, я не собираюсь спорить, − отрезает он.
− И что ты скажешь ему? — спрашиваю я, решая надавить на его гордость. — Хочешь, чтобы все узнали о том, что ты истязал свою жену?
− Я не хотел этого, клянусь Богами, − отвечает он, и я абсолютно уверена в искренности его слов, но это вовсе не повод отступить.
− Это не имеет значения. Разве кого-то будет волновать, специально, или нет? Факт налицо. Так что подумай о своей репутации.
− Аренс не тот человек, кто станет трепаться, − хмыкает Рейгар. — Все останется строго конфиденциально.
− Но это не значит, что он останется о тебе того же мнения, − возражаю я. — Может, и вовсе откажется быть нашим семейным лекарем. Да и вряд ли о таком станут молчать. Волей не волей, а он может поделиться этой информацией. Тебе не нужны такие слухи.
− И что ты предлагаешь? Просто оставить тебя в таком состоянии? — возмущается он, а я вижу, что смогла зародить в нем сомнения.
− Просто пусть доставит заживляющую мазь, − отвечаю ему. — Этого будет достаточно.
Рейгар долго и задумчиво глядит на меня, а затем спрашивает:
− В остальном все в порядке? Тебя больше ничего не беспокоит?
Забота и беспокойство не присущи Рейгару, и я вижу, с каким трудом дается ему этот вопрос. Но он все же не остался хладнокровным, равнодушным и осознает свою вину. И меня это удивляет.
− Все нормально, − киваю я.
И хоть на деле это не так, но жаловаться я не собираюсь. Сидеть рядом и жалеть меня он все равно не будет. Все, что сделает, так это приведет лекаря, визита которого я хочу избежать.
− Хорошо, − кивает он. — Тогда сейчас я пришлю к тебе служанку, чтобы позаботилась о тебе.
Даже возразить ничего не успеваю, как Рейгар выходит из моих покоев. Прикрываю глаза и даже не замечаю, как погружаюсь в сон. А позже просыпаюсь от болезненных прикосновений к моему телу. Открываю глаза и вижу Кару — одну из наших служанок, которая покрывает мои раны толстым слоем мази.
− Простите, что разбудила вас, − виновато произносит она. — Мне велели обработать ваши раны.
− Я поняла. Все в порядке, − киваю я.
Закончив с ранами, Кара ставит баночку с мазью на прикроватный столик и наливает из графина воду в бокал.
− Спасибо, − делаю пару глотков, возвращаю бокал и добавляю: — Можешь идти.
− Но лорд Этрис велел присмотреть за вами, − возражает она.
− Не нужно, − уже тверже отвечаю ей. — Я сейчас буду спать и не хочу, чтобы ты сидела у меня над душой.
− Хорошо, − кивает она. — Тогда я утром принесу вам завтрак и еще раз обработаю раны.
С этими словами Кара покидает мою комнату. А я с усилием поднимаюсь с постели, замыкаю дверь и достаю из-за тумбочки книгу, не желая откладывать ее прочтение на еще более долгий срок. Но, открыв первую страницу, испытываю настоящий шок. Этого я точно не ожидала!
Нет-нет-нет! Пожалуйста, только не это!
Крепко зажмуриваю глаза и молюсь, чтобы это была просто галлюцинация из-за плохого самочувствия. Поднимаю дрожащие от волнения ресницы и вновь смотрю в книгу.
Нет, мне не показалось. Символы на страницах никак не складываются в слова. А все потому, что язык, на котором она написана, мне неизвестен!
Боги, да за что же вы со мной так? Почему?! Почему заставили надеяться, а потом вновь бросили в бездну?!
Но малюсенькая надежда все еще сидит в глубине души, и я переворачиваю страницу за страницей, надеясь, что она может быть написана сразу на нескольких языках. Напрасно. Сплошь непонятные закорючки, которые изредка разбавляют иллюстрации с растениями, камнями и прочей чепухой, которая никак не отражает смысл написанного. А, может, и отражает, только мне этого не понять.
Кажется, это пик моего разочарования. Внутри все обрушивается, а руки опускаются. Может, в этой книге и не оказалось бы ничего для меня полезного, и я все равно разочаровалась бы, прочитав ее. Но теперь мне этого не узнать. Тайна, покрытая мраком, вызывает еще большую досаду, чем отсутствие полезной информации.
По щеке стекает одинокая слеза. Внутри как-то совсем пусто становится, будто с последней надеждой умерли и все мои чувства, а израненное сердце покрылось толстой коркой льда.
Вновь бесцельно листаю страницы и дохожу до самой первой. В черной узорчатой рамке написаны очередные непонятные символы, а над всем этим великолепием красуется дракон, извергающий пламя — символ династии драконов.
И тут в голову приходит безумная мысль. Рейгар ведь предложил мне обучиться чему-нибудь. Так пусть этим чем-то станет изучение древнего языка драконов!
Да, я наверняка не могу знать, что книга написана на нем, но логичнее всего предположить именно его. Но неспроста ведь первую страницу украшает дракон.
В конце концов, я могу хотя бы начать его учить. И начальные знания уже дадут мне понять, на правильном ли я пути. Отказаться-то я всегда могу, это дело добровольное.
Прячу книгу обратно за тумбу и ложусь спать, решив, что поутру непременно обсужу с Рейгаром вопрос моего обучения. Сложно будет говорить с ним после того, что случилось, да и не хочется.