Вольгович.
— Я, пожалуй, подумаю, — ответила я, направляясь к двери.
Когда дверь захлопнулась за нами, я увидела небольшое помещение без окон, стены в светлых тонах. Кровать, на которой лежал мальчик лет десяти, теперь он напоминал абсолютно нормального ребенка, только изможденного сильной болезнью. У него было бледное лицо, капельки пота покрывали лоб. Мальчик спал или был без сознания. Все его тело было в проводах, которые тянулись к приборам измерения, как в бразильских сериалах. Рядом с кроватью, на кушетке сидела Кхира, под её глазами пролегли тени, небольшая бледность кожи, показывала, насколько тяжело ей далась эта ночь.
Она посмотрела на меня, крик о помощи читался в её глазах. Я не решительно посмотрела в ответ и начала движение в её сторону. Вольгович подошел к приборам, сверил какие-то данные. Повернулся к нам и спросил:
— Как давно он уснул?
Несколько минут назад, — прошептала Кхира.
— Показатели стабилизируются, будем надеяться, что лихорадка миновала, — перевел взгляд на Кхиру, — можете отдохнуть в моем кабинете, привести себя в порядок. А если потребуется, я вас позову.
Химера замотала головой:
— Я не оставлю Тахира. Мне спокойнее с ним рядом.
— Хорошо, — не стал настаивать Вольгович, — Егор должен был сделать запрос в Великокняжеский архив, мы пока ищем катализатор, подобной трансформации. Пока мальчику ничего не угрожает, но как болезнь поведет себя дальше, мы не можем предсказать.
— Когда я смогу забрать его домой? — спросила Кхира.
— Боюсь, что о выписке не может быть и речи! — строго ответил Вольгович.
— Но мы не можем здесь находится долго! — парировала химера.
— Да, и вам стоит уладить этот вопрос, — продолжал наступать Вольгович.
— Мы и так слишком рискуем, находясь здесь! — злилась химера.
— Да, мы тоже рискуем, помогая вам! — ответил Вольгович.
Химера убрала руки за спину, но я видела, как она сжала их, и процедила сквозь зубы:
— Мой брат и я очень признательны за то, что вы сделали для нас. И вы правы, мне стоит отдохнуть, — перекидывая взгляд на меня, химера продолжила, — Саша, можешь сопроводить меня?
— Да… — растеряно протянула я.
— Замечательно, она быстро вспорхнула с кушетки, обхватила меня за руку, и мы направились в противоположную сторону от кровати к ещё одной двери, которая находилась справа от входа. Эта была комната, точно также обставленная, как и палата, где недавно находилась я. Похоже, что дизайнер был один на всех.
Как только мы зашли, Кхира развернула меня к себе и на своем языке начала говорить:
— Я не знаю, почему Тахир зовет тебя, но у нас есть три дня. Я редко кого прошу об одолжении, но я умоляю, помоги.
— Я бы рада помочь, но я не знаю как. Я не врач, — всплеснув руками, ответила я.
— Должна знать! Тахир не ошибается! Он не обычный ворон, в его жилах течет первородная кровь. Его мать единственная, за несколько веков, смогла выносить и родить его. Он унаследовал не только силу нашего отца, но и дар прорицателя от матери.
— А где же сейчас его мать? — почему-то спросила я.
— Её больше нет с нами, она подарила жизнь Тахиру, в обмен отдав свою.
— Мне жаль, я тоже потеряла маму, — проговорила я.
— Твоя мама первородная? — заинтересовалась химера.
— Не знаю, что это значит?
— В нашей стае существует легенда о зверолюдях. Когда-то трое братьев правили Миргородом. Жили они в согласии и здравии. Но зависть поселилась в сердце одного из них, и он развязал войну. Братья губили жителей своих селений, уничтожали посевы, травили колодцы. И тогда люди взмолились, обращаясь к Солнцу, Луне и Земле. И небесные светила ответили на их призыв, посылая на землю обетованную, воинов, то ли людей, то ли зверей. Не могли они продолжать род свой и рожать себе подобных. Как только мирная жизнь настала, не было места зверолюдям среди обычных людей, и смиловались Солнце, Луна и Земля, и дали созданиям своим продолжать род от себе подобных и смертных мужей и жен. В селениях стали появляться необычные дети. Их боялись и пытались истребить. Зверолюди ушли в дремучий лес, спасая своих детей. С тех пор пролегла граница между нашими землями. А мы стали стражами. Никто из смертных не смел просто так пройти на нашу территорию, никто из наших детей не смел появиться за Гранью. Так продолжалось несколько столетий, но наши стаи росли, и каждая жаждала новых территории. Войны начались среди стай. И теперь Грань была спасательным местом для наших детей.
Мы — стражи держим нейтралитет со всеми. Нам нельзя находиться на чужих землях, нам нельзя помогать и принимать помощь. Но я не смогла найти другого решения. Я обещала беречь Тахира. Его мать была из рода первых зверолюдей, чистокровных воронов, женщины в их стаи очень ценились, их оберегали и отдавали замуж только по зову крови, — с какой-то нескрываемой горечью закончила она.
Я начинала понимать, что это я вляпалась по самую…
— Но я ничем не отличаюсь от обычных людей! — начала возражать я.
— Ты женщина, у женщин дар спит, или он не настолько очевиден, как у мужчин! Я переняла частичный дар отца, так как моя мать была человеком. Я не могу перевоплотиться в ворона, я не могу видеть, ощущать этот мир, как мои собратья! Но Тахир указывает на тебя, значит у тебя есть дар! Слышишь?
— Но… — начала было я.
— Так! Саша, у нас есть ровно три дня, чтобы узнать твой дар, инициировать его, развить и помочь Тахиру, понятно?
— Понятно, самый быстрый способ — это ДНКа-тест. Но я боюсь, — честно призналась я.
— Я не знаю, что там за тест! У нас существует обряд, нужно пройти огонь, воду и медные трубы. Надежный способ, — предложила Кхира.
— Неее, не надо! Я лучше ДНКа! — запротестовала я.
— Но если твой дээнкА не поможет, будет по-моему, поняла?! — с угрозой произнесла Кхира.
— Да… — пролепетала я.
Хрен редьки не слаще, что то зараза, что это.
Глава 17
В дверь постучали, мы с химерой переглянулись. Она ответила:
— Что-то с Тахиром?
— Нет, нужно поговорить.
Химера настороженно встала с кровати, я со стула, мы двинулись в сторону палаты, где лежал Тахир.
Мальчик все также спал, легкий румянец стал появляться на его щеках. Вольгович стоял у мониторов, что-то проверяя. С другой стороны стоял Велесов, опираясь руками об стол, на котором лежал сверток, напоминающий карту, казалось, что он никого не замечал. Лицо его было сосредоточено, натянутые скулы выдавали беспокойство. Мне так захотелось подойти, обхватить его шею руками, прижаться к его мощной груди, вдохнуть его медовый запах, прошептать