Они втроем снова вышли в празднично украшенный сад и присоединились к гостям. Нора надеялась, что пятна на платье не будут бросаться в глаза, когда Деирдре станет танцевать.
Виктор Дюфрен кивнул:
— Да. Однако я не планирую жить на плантации, а хочу открыть свою врачебную практику в Кап-Франсе. Это — портовый город, он очень удачно расположен. Кап-Франсе очень богат, он является торговым центром Сан-Доминго. Там находится резиденция губернатора и живет изысканное общество. Сейчас этот город называют «Парижем Антильских островов». Однако если все же посмотреть на портовый квартал… ну да, в Париже тоже есть свои темные углы. В любом случае в Кап-Франсе определенно найдется достаточно пациентов, и бедных, и богатых…
Деирдре слушала врача, широко открыв глаза.
— Париж Антильских островов? — заинтересованно спросила она. — Вы должны рассказать мне о нем. Давайте посидим в саду. Может, вы хотите ромового пунша? Наша повариха готовит его из…
— Деирдре, тебе, наверное, надо бы потанцевать, — перебила Нора дочь, одновременно окидывая взглядом сад в поисках мужа.
Она надеялась, что по крайней мере Дуг развлекал гостей, пока они с дочерью отсутствовали — она была занята Нафией, а Деирдре пыталась флиртовать с врачом. Нора не имела ничего против того, чтобы ее дочь общалась с Дюфреном, этот мужчина ей самой был очень симпатичен. Однако через пару дней он уедет на Эспаньолу и никогда больше не увидит Деирдре. Было бы лучше, если бы ее дочь использовала этот праздник для того, чтобы заинтересовать более перспективных и надежных кандидатов в женихи. Надо, чтобы Деирдре увидели, а она выглядела очень привлекательно, когда танцевала.
Деирдре бросила скучающий взгляд на бальный зал. По всей видимости, до сих пор ни один из присутствующих здесь кавалеров не произвел на нее достаточно сильного впечатления.
— Мадемуазель Деирдре, я, правда, не очень искусный танцор… скорее несколько неловкий… Однако если вы подарите мне один танец… — начал Виктор и запнулся.
Деирдре сияла, когда под руку с ним впорхнула в зал. И ей было все равно, что ожидала от нее мать, — в этот вечер она больше не смотрела на других мужчин.
Глава 5
— Неужели я только что стал жертвой галлюцинации? Или я действительно видел нашего молодого доктора Дюфрена, проехавшего мимо меня верхом на Аттике?
Дуг Фортнэм только что вернулся из Кингстона и теперь как раз заходил в комнату своей жены, расположенную в башенке над третьим этажом. Нора любила смотреть из окна на море. Из ее комнаты открывался вид на побережье, резко переходившее в джунгли, часть которых была освоена под плантацию всего несколько десятилетий назад. Игра красок — дикий зеленый лес, снежно-белый песок и лазурно-синее море — всегда трогали Нору. Еще будучи юной девушкой и живя в Англии, она мечтала оказаться на таком побережье.
И сейчас она стояла у окна и смотрела наружу — что в такой солнечный день, собственно, было не похоже на нее. Если не было дождя, Нора всегда находила себе занятие на открытом воздухе. Она облачалась в простое хлопковое одеяние, а не в шелковое платье с пестрыми цветами и кринолином, в которое была одета сейчас. Дуг, конечно, не ошибся: у его жены и дочери были гости.
— И не только, — сказала Нора.
Дуг был неприятно удивлен, когда она против обыкновения не обернулась к нему и не поприветствовала поцелуем.
— Посмотри сам!
Дуг подошел к Норе и сразу же увидел, что приковало ее взор. Вдоль пляжа неслись галопом кобылы Аллегрия и Аттика, последняя была любимой лошадью Норы. Теперь, однако, на Аттике скакал Виктор — месье Виктор, как Деирдре назвала его, когда просила Нору дать ему на время лошадь.
Однако по ее голосу Нора догадалась: в мыслях ее дочь уже давно отбросила формальное обращение.
Деирдре и ее кавалер явно устроили скачки — что не удивило ее родителей. Девушка использовала любую возможность для того, чтобы продемонстрировать свое искусство наездницы и быстроту Аллегрии. Неожиданным было только то, что черная Аттика сейчас на всем скаку пронеслась мимо Деирдре и ее белой кобылы.
Дуг рассмеялся.
— Только что доктор Дюфрен, наверное, преодолел последний барьер в ухаживании за нашей шалуньей, — заметил он. — Этот молодой человек, без сомнения, очень хорошо умеет ездить верхом.
Длинноногая кобыла Аттика была быстрее, чем низкорослая Аллегрия, но вела себя сдержанно. Если всадник не подгонял ее, она предпочитала приходить к финишу второй или третьей, а не обгонять другую лошадь. Однако Виктору Дюфрену все же удалось придать ей мужества. Деирдре, наверное, будет в восторге от его способностей — как только придет в себя после поражения…
— Этот молодой человек обладает определенными достоинствами, — заметила Нора без энтузиазма. — Он любезен, умен, он хороший врач, и у него приятная наружность. Неудивительно, что Деирдре в него влюбилась…
В вечер своего дебютного бала Деирдре ни на шаг не отходила от Виктора Дюфрена и, поскольку он, естественно, как и большинство гостей, остался ночевать в Каскарилла Гарденс, утром сразу же показала ему плантацию. При этом он снова вступил в разговор с Норой, сопровождая ее во время утреннего «врачебного обхода» по поселению рабов и совещаясь с ней по поводу лечения больных. Он произвел на нее великолепное впечатление. Виктор остался в Каскарилла Гарденс, когда лорд Боуден давно уже уехал, и развлекал Деирдре и Нору, пересказывая последние новости из Лондона и Парижа. В конце концов месье Дюфрен попрощался с ними, однако на протяжении следующих дней странным образом не нашлось ни одного корабля, который бы отправлялся на Эспаньолу. Зато некоторые дамы из Кингстона обратились за консультацией к молодому врачу — и, как оказалось, их состояние не позволяло оставлять их без дальнейшего лечения. Таким образом, Виктор задержался еще некоторое время и явно был очень рад, когда на следующей неделе в Кингстоне появилась Деирдре со своими родителями. У Дуга в городе были какие-то дела, а дамы якобы планировали отправиться за покупками. Виктор Дюфрен был счастлив видеть Деирдре и ее черную служанку и сопровождать их во время прогулки по торговым улицам, в то время как Нора с подругами пила чай. Теперь, в субботу, он снова появился в Каскарилла Гарденс — с новыми медикаментами для Норы и коробкой изысканного шоколада для Деирдре. Нора спрашивала себя, для какой родственницы он мог привезти шоколад специально из Европы. Однако Деирдре не нужно было дарить подарков, чтобы осчастливить ее. Ее глаза сияли, как только Виктор появлялся рядом с ней.