Читать интересную книгу Бульдог. Экзамен на зрелость - Константин Калбазов

– Хм… А ведь не чай. Травяной сбор, – отпив глоток, подметил князь.

– Все так, братец. Чай, он для души полезен, а нынче лучше пить сбор. На воздухе много времени провожу, эдак и до болезней недолго. Это мне доктор наш настоятельно рекомендует, да и травница Степанида о том же твердит. Наумов, доктор наш, с ней спелся на славу.

– Видать, неглуп, коли не отмахивается от мудрости народной.

– Неглуп. Он при Блюментросте долгое время обретался, а тот, поговаривают, последние годы к травницам присматривается. А Наумов хочет создать труд по совместному применению старинных и современных методов лечения. Да только сдается мне, его все больше Алена влечет, внучка Степаниды, а не знания травницы, – с улыбкой закончила Анна.

– А может, и то и другое, а, Аня?

– Опять?

– Ну неужели тебе никто по сердцу не пришелся, сестрица? Да и нельзя так.

– Думаешь, не понимаю, что в девках засиделась? Да и что за жизнь без семьи и детей. Так, одно недоразумение, – поставив чашку, серьезно ответила Анна. Иван даже замер, боясь вспугнуть проявление благоразумия у сестры. – Прав ты. Только давай так: вот разберемся с долгами, получим прибыль, а там и решим, как быть. Коли не сыщется по сердцу, выйду по уговору.

– А чего тянуть-то, Анечка? Когда еще мы с теми долгами рассчитаемся. А жить можете и здесь, в имении. Мне все одно по службе в столице быть потребно. Как с тайными делами покончил, так семья при мне. А как с долгами разберемся, так и именьице какое справим, и на фабрику деньги найдутся. Мне в займе банк не откажет.

– Я гляжу, ты уж решил меня за бессребреника отдать, а, братец?

– Оно бы конечно… Так ведь иной тебе делами заниматься не даст, а ты без своих ткацких станов совсем зачахнешь.

– Знаешь, Ваня, когда я, не вылетев из отцовского гнезда, под твоим попечительством, так все ладно. Но коли в иную семью уйду, не дело висеть на твоей шее.

– Это ты-то на моей шее? – Иван от возмущения даже подался вперед, наваливаясь грудью на стол. – Да тут все на твоих плечах держится.

– Иван, и имение, и земли окрест, и фабрика принадлежат тебе. Я же только помогаю, в меру своих сил и разумения. Потому оставим этот разговор. Нешто так торопишься от меня избавиться? – вновь лукаво улыбнулась Анна.

– Ты знаешь…

– Знаю. Все знаю, Ваня. Даже то, что можешь выдать меня, не спросив моей воли. Но давай сделаем, как я о том прошу.

– Анечка… тут дело такое… Словом, когда у нас получится с теми долгами расквитаться, одному Богу известно. А я, как глава семьи, обязательства имею, и родители, взирая на нас, наверняка недовольны.

– Все. Дальше не продолжай. Два года, братец. Нам потребуется два года, чтобы в изрядный прибыток выйти. Стадо мериносов разрастается, шерсть дают просто на загляденье. Второе стадо куда обширнее. Уже сегодня половина шерсти у нас своя. А потому, будь уверен, через два года все будет ладком. И тогда, коли сама никого не присмотрю, все сделаю по твоей воле. Мое слово крепкое, ты знаешь.

– Не сбыться твоим планам, Анечка, – вздохнув, потупился Иван.

– С чего бы? – вскинулась Анна. – Уж не решил ли ты, что лучше меня знаешь, как управлять делами? Я все уж давно рассчитала… – Девушка вдруг осеклась и пристально посмотрела на брата. – Я чего-то не знаю?

– Мы должны будем взяться за казенный заказ, Анечка.

– Значит, его величество решил, что пришла пора отобрать льготу и вернуть прежнюю норму в тысячу аршин? Плохо. Но, с другой стороны, вполне объяснимо и не так страшно, – задумчиво проговорила она, скорее обращаясь к самой себе. Потом вновь взглянула на брата. – Что, еще хуже? Перейти полностью на изготовление казенного сукна? А что, армию собираются увеличить в несколько раз? Куда им столько сукна-то? Или решили продавать в Европу? Так мы и сами не лыком шиты.

– Посконь.

– Что посконь? – Княжна даже откинулась на спинку стула, силясь понять сказанное братом.

– Мы должны будем ткать посконь, Анечка.

– Погоди-погоди… Как посконь? Какая посконь? Ты вообще представляешь, о чем говоришь? У нас суконное производство, под него все делано.

– Армии нужна посконь, и очень много. О переходе на новую форму слышала?

– Слышала. Но только потребность в сукне ничуть не уменьшится. Насколько мне ведомо, под посконь будет заведено отдельное производство. И это дальние планы.

– Потребность в новой форме возникнет уже в этом году. Мы на грани войны с Турцией и, возможно, с Персией. Петр Алексеевич отводит большую роль новой форме ввиду жаркого климата в тех краях.

– А нам-то что с того? – Возмущенная девушка вскочила со стула и заходила по комнате, как разъяренная львица в клетке. – Получается, что в угоду его императорскому величеству мы должны разориться? Погляди в расходные книги, благодаря твоим заботам там все набело писано.

– Я уже обещал, что ты возьмешься за это дело.

– Иван, ты меня слышишь?! – не выдержав, закричала девушка, чего раньше никогда себе не позволяла. – Земля не пашется, у людей только огороды и скотина. На полях одна трава, все отошло под пастбища и сенокосы. Зерно, как и иное, закупаются. Посконь же твоя идет по десять копеек за аршин. Ты понимаешь, что мы пойдем по миру с протянутой рукой? Да что мы, ты о людях подумал? Ведь перед Господом нашим за них ответ держим. Откажись.

– Не могу. Ты сама…

Но княжна уже не слушала. Резко обернувшись, она стрелой вылетела из комнаты. Иван так и остался с открытым ртом, не успев закончить фразу.

Господи, как она ждала этой встречи! Как хотела еще хоть разок его увидеть. Но судьба распорядилась так, что видеться они могли лишь мельком. За все эти годы они встречались только шесть раз. На той самой ассамблее и чуть позже, когда едва не погиб Иван. Третий раз – когда ее, грязную и изможденную, прямо из камеры вывели на допрос к начальнику КГБ Ушакову. Потом были еще три встречи – он навещал их имение, живо интересуясь тем, как она ведет сложное хозяйство своего брата.

Все эти три раза случались ассамблеи, которые проходили в их доме. Но даже тогда она не могла удовлетворить своего желания и пообщаться с ним. Государь никогда не задерживался надолго. День посвящался делам и проходил в ее общении с прибывшим с Петром окружением. По большей части это были управляющие или владельцы мануфактур. Вечер отдавался слетевшимся как мотыльки на свет дворянам Псковской провинции. С первыми лучами солнца император неизменно убывал.

И все же она всегда с нетерпением ждала очередного его визита, проживая долгий срок, тянущийся подчас больше года, с надеждой и каждый раз убеждая себя, что это несбыточно. Боже, за что ей это? Ведь знает же, что у государей особая жизнь, посвященная долгу перед государством. Стать любовницей? Нет, этого она не допускала даже в мыслях. Но и получить иначе этого юношу, превратившегося в высокого, стройного и сильного мужчину, она тоже не могла.

Так на что же она надеялась? Хороший вопрос. А она и сама не знала. Просто жила и лелеяла свою мечту. Странно для столь целеустремленной и деятельной натуры? Еще как странно. Вот только сердце и рассудок ходят лишь по одним им ведомым дорожкам, и подчас те никогда не пересекаются.

Она ждала его всегда. Ждала и сегодня. Не желала видеть. Ненавидела. Но ждала. В последний раз. Такого предательства она простить не могла. Одним пожеланием, используя верноподданнические чувства князя Туманова, перечеркнуть дело многих лет ее не столь уж и длинной жизни. Нет, этого она ему не простит никогда.

Хватит ждать чуда. Она уже не маленькая девочка и в чудеса не верит. Брат говорит о Шереметеве. Что ж, уважаемый и древний род. Правда, некоторое время граф пребывал в опале и отслужил три года в Низовом корпусе. Но нынче получил отставку по военной коллегии и служит при дворе.

Государь не забыл того, что Петр Борисович был его товарищем по детским играм. Как и того, что тот всячески пытался отвлечь его от общения с Иваном Долгоруковым, хотя и не преуспел в этом. Да и к заговору он никоим образом не был причастен, пострадал вместе со всем полком.

Придворный, с хорошими перспективами. Красавец. Достаточно богат. Не обделен умом. На ней сам остановил свой выбор, заприметив на ассамблее в Санкт-Петербурге. Брата все обхаживает. В имении у Тумановых, не в пример этому предателю, бывал куда как часто. Оказывает всяческие знаки внимания. Что еще нужно?

А вот и он сам. Сидит на коне как влитой. На этот раз прибыл со свитой государя. И как это император оставил двор без его пригляда? Насколько ей было известно, Петр Борисович держал в своих руках бразды правления всем императорским двором. Хотя тот и был невелик, но все требует догляда и управления.

При виде княжны Шереметев учтиво поклонился, насколько это было возможно в седле. Она ответила тем же, а потом назло всем, а скорее себе, так как остальным до этого не было никакого дела, одарила его лучезарной улыбкой. Нет, не ошиблась она. И впрямь запала в сердце графу. Вон как засветился и приосанился.