Читать интересную книгу Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России - Николай Кудрявцев

Одновременно Батый с главными силами, 15–20 тыс. воинов, «приидоша безвестно на Рязанскую землю лесом». Встав станом «на Онузе», Батый направил «послом жену чародеицу, а съ нею два Татарина» к рязанскому князю, прося у него десятину со всего, что есть в Рязанской земле. Рязанский князь Юрий Игоревич и его племянники Олег и Михаил гордо ответили послам: «Коли нас не будет всехъ, то все то ваше будеть»[111]. Юрий Игоревич послал за помощью к Юрию Всеволодовичу во Владимир и к Михаилу Всеволодовичу в Чернигов. Но ни тот, ни другой на помощь не пришли. «Юрьи же самъ не поиде, ни послуша князии рязаньскыхъ молбы, но самъ хоте особь брань створити»[112]. Отказ Юрия прийти на помощь и «биться особо» можно объяснить давней враждой, которая существовала между Рязанью и Владимиром. «Отъя Господь у нас силу, а недоумение, и грозу, и страхъ и трепеть вложи в нас за грехы наша»[113], — замечает летописец. Не получив помощи от соседей, рязанские князья в открытом сражении были разбиты. С оставшимися войсками Юрий Игоревич заперся в Рязани и пять дней выдерживал осаду монгольских войск. Но город, после его разрушения в 1208 г. суздальским князем Всеволодом Большое Гнездо, был плохо подготовлен к осаде. Рязань была взята 21 декабря 1237 г. Князь Юрий Игоревич с княгиней были убиты. Та же участь постигла и всех жителей Рязани. Татары же «изсекше люди, а иныхь пленивше, зажгоша градъ». О разорении Рязани летописец с горечью писал: «И кто, братие, отъ насъ не поплачется о семъ, кто насъ осталъ живыхъ, како они горкую и нужную смерть подьяша? Да и мы, то видевши, устрашилися быхомъ и плакалися греховъ своихь, день и нощь, съ въздыханием; мы же творимъ съпротивное, пекущеся о имении и о ненависти брани»[114].

Тем временем, Владимирский князь Юрий Всеволодович, получив известие о нападении монгольских войск на Рязань, стал собирать войска для отпора татарам. Батый после разгрома Рязани направил во Владимир посольство с предложением заключить мир. Однако Юрий отклонил мирные предложения и стал собирать войска, чтобы встретить Батыя у города Коломна. Кроме владимирской рати к Коломне подошли остатки рязанских полков во главе с князем Романом Игоревичем, а также ополчения отдельных городов. В частности, пронские и московские полки. Численность русских войск установить трудно. Известно лишь, что под Коломной произошел бой и «бишася крепко». Русские полки стояли станом у стен Коломны, за «надолбами». Вперед был выслан сторожевой отряд воеводы Еремея Глебовича. Монгольская конница подошла с юга, со стороны Оки и «оступиша» русские войска у Коломны. После ожесточенного боя монголы смяли русские дружины и «пригониша ихъ къ надолобамъ, и ту убиша князя Романа Ингваревича и Еремеа Глебовича, воеводу Всеволожа, и ту паде много людей, Всеволодъ Юрьевичь беже вмале въ Володимеръ»[115]. Под Коломной погиб и любимый сын Чингисхана Кулькан.

От Коломны в начале 1238 г. монгольские войска подступили к Москве, где в это время находился сын Владимирского князя Владимир Юрьевич. Москвичи стойко оборонялись под руководством воеводы Филиппа Нянки, но были побеждены и перебиты. «Взяша Москву Татарове и воеводу убиша Филипа Нянка, а князя Володимира яша руками…, а люди избиша от старьца и до сущего младенца, а град и церкови святыя огневи предаша, и монастыри ecu и села пожгоша, и много имения вьземше, отъидоша»[116]. После разгрома Москвы монгольские войска пошли на Владимир.

Столица Северо-Восточной Руси — город Владимир представлял собой сильно укрепленную крепость с мощными стенами и надвратными каменными башнями. С юга его прикрывала река Клязьма, с востока и севера — река Лыбедь с обрывистыми берегами и оврагами. Чтобы прорваться к центру города, врагу нужно было преодолеть три оборонительных полосы. Вначале валы и стены «Нового города», затем валы и стены «Печерного города», и, наконец, каменные стены детинца. Как только Юрий Всеволодович узнал о поражении под Коломной, он собрал совет, на котором «разсуждали, что делать». «Многие разумные, — по словам В. Н. Татищева, — советовали княгинь и все имение и утвари церковные вывести в лесные места, а в городе оставить только одних военных для обороны». Другие возражали, что в этом случае защитники «оборонять город прилежно не будут». Они предлагали «оставить в городе с княгинею и молодыми князи войска довольно, а князю со всеми полками, собравшись, стать недалеко от города в крепком месте, дабы татары, ведая войско вблизи, не смели города добывать»[117].

Юрий Всеволодович вместо того, чтобы принять решительные меры к обороне Владимира, отправился на север собирать новые войска. Князь оставил в городе семью и часть войска во главе с воеводой Петром Ослядяковичем. Население из окрестных сел и городков, напуганное слухами о татарах, стало стекаться в столицу. Из этих людей вполне можно было бы набрать дополнительные силы и пополнить немногочисленную дружину. Но ничего для организации ополчения и подготовки города к осаде сделано не было. 3 февраля монгольские войска подошли к Владимиру. Батый потребовал добровольно сдать город. Услышав отказ, татары убили на глазах братьев захваченного в Москве Владимира Юрьевича. Началась подготовка к штурму. «Татарове начата пороки рядите до вечера, а на ночь огородиша тыном около всего города Володимира». В решительный момент, накануне общего штурма, руководившие обороной сыновья князя Юрия Всеволодовича Всеволод и Мстислав бежали из города. По сообщению южнорусского летописца, князь Всеволод Юрьевич «оубояся» и «самъ из град изииде смаломъ дроужины и несы со собою дары многии, надеяще, боялся от него живот прияти»[118]. Но Батый не принял дары и убил братьев. 7 февраля начался общий штурм города. Стенобитные машины пробили городскую стену «у Золотых Ворот, у святого Спаса». Одновременно укрепления «Нового города» были прорваны еще в нескольких места. К середине дня 7 февраля «Новый город» был захвачен. Защитники «Нового города», охваченные паникой, бросились бежать в «Печерний город», куда вслед за ними ворвались преследовавшие их монголы. Оборонять «Средний город» было уже некому, «многих тут побили и пленили»[119].

Великий князь Юрий Всеволодович в это время стоял станом на реке Сити, вблизи реки Мологи. Вместе с ним были его брат Святослав и племянники Василька, Всеволод и Владимир Константиновичи. Кроме того, сюда в великокняжеский стан бежали князья из мелких городов и княжеств, подвергнувшихся татарскому погрому. Юрий ждал и «брата своего Ярослава с полкы»[120], с которым у него была договоренность. Но ни брат Ярослав Всеволодович, княживший в Киеве, ни племянник Александр Невский, княживший в Новгороде, на помощь не пришли.

Монголы начали поход против Юрия Всеволодовича немедленно после взятия Владимира. Вначале они «по великомъ князи погнаша на Ярославль». Однако от Ростова основные силы во главе с Бурундаем повернули прямо на север, на Углич. Видимо, от пленных монголы получили более точные сведения о местоположении великокняжеского стана. Утром 4 марта татарские авангарды подошли к реке Сити. Юрий «повеле своему Жирославу Михайловичу совокупляти воинство и окрепляти люди, иготовятися на брань». Затем послал трехтысячный отряд Дорожа «пытати Татар»[121]. Но было уже поздно. Татары опередили. Их появление оказалось полной неожиданностью для князя. Сказалась беспечность Юрия, который стоял станом на Сити «не имеющоу сторожии»[122]. Отряд воеводы Дорофея Федоровича (Дорожа), выдвинутый для ведения разведки, не смог предупредить неожиданного нападения татар с тыла. «Князь же Юрьи посла Дорожа в просаки в трех тысячах мужъ и прибежа Дорож, и реч: а оуже, княже, обошли суть нас около Татары». Русские полки не успели даже «ополчиться». «Нача князь полки ставити около себя, и се внезапу татарове приспеша, князь же не успев ничто же, побеже»[123]. Сражение, несмотря на внезапность нападения татар, было упорным. Русские полки «поидоше противу поганым и сступишася обои, и бысть сеча зла». В конечном счете, войско Юрия Всеволодовича не выдержало удара монгольской конницы и «побегоша пред иноплеменники». Во время преследования многие русские воины были убиты, погиб и сам князь Юрий Всеволодович. Князя же Василька Константиновича Ростовского татары «руками яша, и того ведоша съ собою до Шеренского леса, нудяще его въ своей воле жити и воевати съ ними; онъ же не повинуся имъ и ни вкуси ничтоже, яже суть въ рукахъ ихъ, но и много хулна изрекъ на царя ихъ и на всехъ ихъ. Они же много мучивше его, предаша смерти, марта въ 4, въ средохрестие, повергоша тело его на лесе. Тоже виде некая жена, повела мужа богобоязниву; вземше тело его, обвиша плащеницею и положиша въ скровение месте»[124]. Остальные русские князья спаслись бегством.