Читать интересную книгу Юность олигархов - Павел Генералов

— Это чтобы у игроков крыша ехала и кошельки сами собой расстёгивались, — так объяснял Лёвка свой высокохудожественный замысел.

— Прикольно. Мне нравится, — одобрила Нюша.

Гоша, Нур и Катя сомневались насчёт столь авангардистских интерьерных решений.

— Пол сразу грязным будет, — заметил практичный Нур.

— Жёлтый потолок бывает только в жёлтых домах, — веско заявила Катя.

— Давно оттуда? — ощетинился Лёвка.

Гошу смущала кровожадность стен.

— Я ж психиатрию на отлично сдал! — против такого Лёвкиного довода серьезных аргументов уже не нашлось.

В первый день Лёвка сам решил посидеть за кассой, предвкушая барыши. Что–что, а деньги считать он любил:

— Здесь я буду хранить свое золото, — говорил он, поглаживая матовую серую поверхность новенького сейфа с кодовым замком.

— Лев Викторович, я жетоны по десять раскладываю? — тоненьким голоском спросила Верочка, новая девушка, дипломница Плешки, нанятая специально для обслуживания добровольцев, рискнувших сразиться с однорукими монстрами.

— Лучше по пять, по десять дороговато будет, — распорядился Лёвка. — У нас же пока не казино. А что, Вер, в казино к нам пойдёшь работать? — Лёвка уже владел сетью казино и ворочал миллионами. В своих фантазиях, естественно.

Верочка кивнула.

Первые тревожные звоночки раздались уже минут через двадцать после начала неравной битвы между людьми и машинами. Практически никто из игравших не подходил к стойке покупать новые жетоны. Похоже, однорукие по собственному хотению проводили какую–то замысловатую благотворительную акцию. Вместо того, чтобы обирать азартных игроков, уча их жизни, автоматы всё сыпали и сыпали им бесконечные выигрыши. То есть, автоматы, конечно иногда и выигрывали. Но именно, что иногда. Баланс складывался явно не в их пользу.

Звон сыплющихся жетонов приводил Лёвку в трепет. Но настоящий ужас он ощутил, когда первые трое слабонервных игроков, не веря в продолжительность счастья, подтянулись к стойке и высыпали перед кассиром горсти жетонов. За которые надо было отдать живые деньги.

— Ну, Котов, погоди! — рассчитываясь, бормотал он сквозь зубы и уже не улыбался клиентам акульей улыбочкой. — Я-те устрою выгодный бизнес! Твою мать!.. Быть тебе шапкой уже сегодня вечером!

Трое из первой партии исчезли, получив деньги. Они–то и разнесли по Луже слухи о золотом дожде.

Процесс развивался дальше.

Ещё никогда Лёвка не был так близок к инфаркту.

— Слышь, командир, похоже, в моём жетоны кончились. Чё–то он козлит! — подошёл к стойке наглый, лоснящийся от счастья пацан. Конопушки на его бледном лице сверкали, как золотые крупинки.

— Сам ты козлишь, придурок! — вызверился Лёвка. — Забирай деньги и вали, пока не отобрали!

Конопатый, совсем не ожидавший такого наезда, проворно схватил брошенные Лёвкой купюры и поспешил к выходу.

— Витя, закрывай заведение! — крикнул Лёвка охраннику в пятнистой форме, стоявшему на входе. — Всех выпускать, никого не впускать!

— Заведение закрыто! — рявкнул в толпу внушительный Витя, выпуская конопатого и придерживая тех, что рвались снаружи.

Витя держал оборону крепко, хотя толпа и напирала всякий раз, когда он выпускал очередного очистившего автомат счастливчика. Лёвка, скрепя сердце и тихонько матерясь, рассчитался со всеми.

Наконец, они остались втроем — обезумевший Лёвка, напуганная Вера и невозмутимый Витя. Ну, и подлые автоматы вдоль стен.

— Ничего не скажешь — удачное начало нового бизнеса! Какой мудак эти автоматы настраивал?! — он уже набирал номер Стасова телефона. — Стас! Ты что за хрень такую нам подсунул? Что–что! Эти твои гребаные автоматы нас вконец разорили! Какие двадцать процентов?! Они все до копейки спустили! Не по–голландски они настроены, а по–раздолбайски. Не в нашу пользу! Кто–то мне за это ответит! — пообещал он, не очень веря в собственные угрозы.

Бросив трубку и схватив горсть жетонов, он крутанул кресло и ринулся в последний бой с бездушными машинами. Те послушно подыгрывали, мигали всеми развесёлыми лампочками и жалобно звякая, изрыгали свои последние запасы жетонов в загребущие руки несчастного Лёвки.

— Эх, ещё бы кому их к оплате предъявить! — бормотал Лёвка, горестно подсчитывая убытки.

В глубине души он прекрасно понимал, что винить он должен только самого себя. Фраера, как всегда, сгубила жадность. Это ведь именно он, Лёвка, решил сэкономить на настройщике автоматов, посчитав, что механизмы и так, сами по себе заработают.

Они и заработали. В полный минус. То ли голландцы их и вправду настроили для бесплатно–благотворительного развлечения старичков в каком–нибудь доме престарелых, то ли при перевозке что–то окончательно в настройке сбилось. Но результат был налицо: полная задница. Даже стрелки перевести было не на кого. А такого расклада Лёвка особенно не любил!

***

Непорядок Полтородядько углядел сразу. И даже усами зашевелил: шум и гам стоял около сине–красно–желтого павильона «Царь–игры». Любознательный старший сержант уже неделю наблюдал возню вокруг него. Как его раскрашивали в дикие нечеловеческие цвета, как привозили и разгружали огромные ящики с иностранными надписями, и как вокруг суетился щенок Сидоров со своим вертлявым прихвостнем. Кто бы и сомневался, что виноват во всём был Сидоров!

— Так, мужики, по какому поводу собрание? У нас здесь что, филиал Думы? — предвкушая развлечение, подошёл к толпе Полторадядько.

— Да вот, закрыли! — пожаловался тощий мужичок в вязаной шапке, натянутой по самые глаза. Глаза так и бегали: вправо–влево, вверх–вниз.

— Давай, толком говори. То, что закрыто, я и сам вижу. — С обратной стороны стеклянной двери был прилеплен листочек с надписью «Закрыто по техническим причинам». — А-а! — догадался Полторадядько. — Всё ясно. Здесь сборище обманутых вкладчиков!

Он внутренне ликовал — наконец–то! Наконец он схватит за жабры этого зарвавшегося карася! Ишь, что удумал — народ обманывать! Может, выдать гадёныша на линчевание?

— Что, многих обчистили? — с пристрастием спросил он конопатого пацана, стучавшего зубами от холода, но упрямо толокшегося возле заветной двери.

— Дяденька милиционер, — прикинулся конопатый невинной крошечкой–хаврошечкой. — Пусть открывают, скажите им, а то они меня прогнали, а я — что? Я — ничего… — ныл бестолковый пацан.

— Я спрашиваю, многих обчистили? — повысил голос Полторадядько. — Пострадавшие есть?

— Да не обчистили!

— Доиграть не дали!

— Мне такой фарт шёл!

— Пусть открывают! — галдели мужики, как бабы в базарный день.

— Тьфу! — в сердцах сплюнул Полторадядько. Пострадавших не наблюдалось, зато дуболомов, мечтавших попасть в игорный зал, было что–то слишком много. Мёдом им там что ли было намазано?

— Открывайте, милиция! — забарабанил он в стеклянную дверь, и толпа радостно взвыла. — Назад! — осадил, обернувшись, Полторадядько, когда дверь приоткрылась. Хрен их разберёт, этих оглашенных, еще затопчут при исполнении служебных обязанностей.

Охранник с сонным лицом пропустил его вовнутрь, моментально прикрыв дверь:

— Вы б лучше, старший сержант, с чёрного хода зашли, — пробасил он.

— Сидоров где? — не реагируя на полезный совет, Полторадядько прошел в зал. Тоже мне советчик нашёлся. Явно на побегушках у щенка, хотя и звание определил точно, — не очень логично додумал свою незатейливую мысль Полторадядько.

— Георгий Валентинович в кабинете.

Ишь, Георгий Валентинович! Жорик, и только!

— В чём дело? Отчего непорядок? — строго поинтересовался он, едва войдя в крохотную комнатушку за стойкой, добрую четверть которой занимал новенький серебристый сейф, гладкий и огромный как рыба–кит.

Рядом с сейфом сидели Сидоров, вертлявый и стриженая блондинка, которая, в отличие от всех прочих в этой компании, Полторадядьке втайне очень нравилась. Как женщина, конечно. Блондинку, как он знал, звали Кэт, хотя у нее был вовсе не иноземный, а южно–русский говор.

— Непорядок? — изумился Гоша. — Скорее маленькие технические неполадки. Видите, — он обвёл рукой комнатёнку, — наладчиков ждём.

Полторадядько осмотрел комнату, но кроме присутствующих и сейфа ничего не обнаружил. Блондинка улыбнулась ему так соблазнительно, что Полторадядько покраснел. И сам на себя рассердился:

— Да–акументики па–апрашу! — настоящим милицейским голосом приказал он.

— Наши? — Гоша удивлённо поднял брови.

Ещё издевается!

— На это вот! — Полторадядько кивнул на дверь.

— На дверь? — ещё больше удивился Гоша.

Полторадядько набычился. На блондинку он старался не смотреть:

— На помещение! — рявкнул он. — На оборудование! На право торговли! — и, не зная, как ещё ущучить наглого Сидорова, аж задохнулся. Вспомнил безмятежного охранника и рявкнул вдогонку, в общий котёл: