Так Ариана стала обладательницей заветного адреса.
«Хорошо бы найти городской номер телефона и связаться с ней заранее. Столько лет прошло, она давно могла переехать», — размышляла она.
Согласовать приезд Стаса тоже оказалось легко.
— Мама, папа, — начала Ариана тем же днем за обедом, — можно у нас остановится на пару дней мой коллега Стас? Он приедет писать статью про реставрацию городского музея. На работе знают, что я отсюда, вот он и попросил помочь ему сориентироваться на месте.
— А Стас не хочет написать про нашу гостиницу? Ей тоже бы не помешала реставрация. Будет материал, основанный на собственном опыте, — сразу предложил папа.
— Сережа, ты там давно был? Одни клопы и тараканы. Нельзя отправлять человека в такую дыру. Что потом об Арианочке на работе подумают? — запричитала мама. — Нет уж, дорогая, зови его к нам. Нас это не затруднит, заодно покажем бабушкин альбом со старыми фотографиями музея. — Как это не затруднит? Гостевую ему приготовь, накорми-напои, поди еще на вокзал отправите встречать, — ворчал папа. Больше, конечно, из вредности, чем из-за настоящего нежелания пустить гостя в дом.
— Он на машине, — улыбнулась Ариана.
Нужно будет сказать Стасу, что он теперь столичная звезда журналистики. И ссылку на сайт музея отправить, а то с папы станется его проверять.
— Мажорчик, значит, — прищурился папа. То, что в его гараже тоже стоит машина, его почему-то не смущало. — Ладно, пусть приезжает, мы ему покажем настоящую жизнь.
«О да, это будет забавно», — развеселилась Ариана, глядя на зловеще ухмыляющегося папу.
Она представила, как отец заставляет Стаса, приехавшего в неизменно белой рубашке, топить печь или заполнять дровяник. Настроение стремительно поползло вверх. Утереть нос Мистеру Всезнайке — что может быть чудеснее?
***
Стас приехал сразу после Рождества. Его темно-синий Тигуан вызвал у папы завистливый вздох и укрепил решимость испытать столичного выскочку. Уже в первый день он заставил гостя расчищать во дворе снег.
— Чтобы вашей машине, Станислав, было удобно заехать в гараж! — папа изначально обращался к нему именно так — полным именем и на Вы.
Запланированные коварства папа подделывал под просьбы:
— Станислав, мне нужно дров подрубить на завтра. Не составите компанию, пока женщины ужином занимаются?
Стас воспринимал его задания с поразительным спокойствием и дружелюбием. И оказался совсем не белоручка: и дров нарубил, и баню затопил.
— Мамины родители жили в деревне, и я постоянно проводил у них летние каникулы, — рассказал он в первый вечер за ужином. — Дед считал, что настоящий мужчина должен уметь работать руками и не бояться грязной работы.
— Хороший был мужик твой дед, правильный, — уважительно отозвался папа.
По мере того как Стас достойно проходил его испытания, снисходительное отношение менялось на уважительное. И вскоре папа перешел на «Стас» и «ты». Мама была очарована гораздо раньше, когда после первого обеда Стас сказал, что такого вкусного борща не ел никогда в жизни, и предложил помыть посуду.
— Какой чудесный молодой человек, — улучив момент, шепнула она дочери. — Он женат?
— Нет, но у него есть девушка, — ответила Ариана и с облегчением увидела, как затухает мамин энтузиазм. Еще сводничества ей не хватало.
После ужина Ариана предложила Стасу немного прогуляться, чтобы обсудить цель его приезда. Они шли по тускло освещенной улице, безлюдной и настолько тихой, что было слышно, как снег скрипит под ногами. На небе ярко горели звезды, как бывает только ясными морозными ночами, и Ариана по привычке отыскала ковш Большой Медведицы и созвездие Кассиопеи.
— В Москве звезд совсем не видно и дышится не так легко, — вздохнула она.
— Да, здесь хорошо, — согласился Стас. — У тебя замечательные родители, и дома очень уютно.
— Спасибо! А твои родители?
— Они живут в городе. Дом в деревне, о котором я рассказывал, продали вскоре после смерти деда. К сожалению. Я любил этот дом, с ним было связано столько счастливых воспоминаний. Если бы это случилось сейчас, я бы нашел способ его сохранить. Хотя без деда стало все не то, он был сердцем и душой дома.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Мне жаль. А ты живешь с родителями?
— Нет, отдельно. У нас не такие теплые отношения, как в вашей семье, и говорить о них неинтересно. Лучше скажи, твой отец всем гостям устраивает курс молодого бойца?
— Нет, только тебе, — засмеялась Ариана. — Это так заметно? Видимо, ты ему особенно приглянулся.
— Я польщен.
— Или он решил устранить конкурента в поедании борща.
— Это больше похоже на правду. Он переживает за тебя, и мама тоже, — вдруг сказал Стас. — Когда они смотрят в твою сторону, их мысли приобретают тревожный окрас. Они думают, что ты несчастна, и винят себя за это. Я не читал их специально, но некоторые мысли такие насыщенные, что лежат на поверхности. Даже усилий не нужно прилагать.
Ариане было неприятно об этом узнать. Ей казалось, что, приезжая домой, она выглядит веселой, радостно рассказывая об успехах в учебе и работе. В общем, ведет себя как человек, вполне довольный жизнью. Плохая из нее, выходит, актриса.
— Не время предаваться самобичеванию. Лучше обсудим план действий. Если я журналист, то, хочешь-не хочешь, завтра придется идти в музей. А вечером предлагаю заняться подвеской. Времени не так много, послезавтра я должен быть в Москве.
— Хорошо. Тогда пойдем домой, уже поздно, ты устал, наверное.
— У охотников повышенная выносливость, но ты права, пора идти.
— А разве ты не менталист?
Еще одно удивление в копилку. Со Стасом, кажется, только так и получается.
— Ага. Ментальный дар основной, это побочка. Как у тебя с артефактами. Так нечасто, но бывает. Дед был охотником. Дар передается по наследству, его нельзя заполучить искусственным путем. Хотя некоторые одаренные пытались, экспериментируя с кровью и генетикой. Позже такие эксперименты запретили, и теперь Совет тщательно следит, чтобы никто не нарушал закон. — Совет?
— В него входят самые уважаемые и сильные одаренные. Он следит, чтобы никто не применял силу незаконно, наказывает оступившихся, обучает новичков. Кланы отчитываются перед ним. А еще в штаб-квартире Совета самая богатая коллекция артефактов.
— А где она находится?
Они уже подошли к дому, но Ариане не хотелось прерывать интересный разговор.
— В центре, где еще. Обычные люди думают, что это старинный перестроенный особняк, выкупленный каким-то бизнесменом.
— Ты часто там бываешь?
— Приходится, — поморщился Стас. — Они регулярно проводят собрания с лидерами кланов. Я стараюсь появляться на них как можно реже, только когда совсем не отвертеться.
— Почему?
— Не люблю бессмысленные разговоры и лицемерие. Совет задумывался как гарант равноправия и безопасности нашего мира, но сейчас, похоже, об этом забыли. Каждый стремится отхватить себе кусок власти побольше и втоптать в грязь конкурентов.
— Все настолько плохо? Не хотелось бы туда попасть.
— Мне тоже не хотелось бы, чтобы ты туда попала. Ты для них лакомый кусочек, Ариана. Чувствующая, к тому же артефактор. Но тебе нужно учиться, а Совет обладает знаниями и возможностями.
— А ты можешь меня учить? — вырвалось у Арианы. Все-таки Стас уже вызывал некоторое доверие, в отличие от незнакомого Совета.
— Всему, чему смогу, научу, — твердо пообещал он. — Но мой дар другой, и я многого не знаю. К тому же сокрытие инициированного одаренного — нарушение закона. Давай решать проблемы по мере их поступления. Ты пока еще даже не вступила в полную силу. Это просто сборище надутых павлинов, не съедят же они тебя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ариана покачала головой. Если все так, как описал Стас, то давления не избежать. А может, и неприятностей. Бабушка же скрыла ее существование. Хорошо, что ее уже не смогут наказать.
— А Лика представлена Совету? — задала последний вопрос Ариана.
— Послезавтра вечером. Из-за этого я и должен вернуться.