Читать интересную книгу Яблоко Немезиды - Анатолий Жаренов

— Не преувеличивайте своих заслуг, Фримен. Я ведь помню про “оригинальные наклонности”. Кстати, вы сами-то знаете, в чем они заключаются?

Инспектор улыбался.

— Любопытно? — Фримен погрозил пальцем. — То-то и оно. Это вам не эталон нормального человека. Еще неизвестно, где этот эталон. Может быть, он оказался в поезде? А, Коун?

— Ладно. Давайте, что там у вас? Интервью с Диксоном?

— Увы, — сказал Фримен. — Этого я еще не добился.

— И не добьетесь. Диксон тю-тю.

— То есть?

— Ушел в неизвестном направлении. Колдунья обеспокоена. Нанимает частных детективов. За эту информацию вы мне оплатите ужин.

— Нет, Коун. За ужин будете платить вы. Слушайте и смотрите. Час тому назад ко мне явился один молодой человек. Сперва я подумал, что его кто-то подослал. Цель была непонятна. Он назвался земляком Бредли и стал допытываться, не дружил ли я с покойником. Я, конечно, предложил ему убраться восвояси. Тогда он поломался немного и сказал, что служит лифтером в “Орионе”.

— Вот как, — сказал Коун.

— Да. Я проверил. Проводил его до дома. Все так. Но дело не в этом. Он дежурил в ту ночь, когда ушел Бредли. И Бредли дал ему… Что? Угадайте, Коун!

— Ну вас к черту, Фримен!

— Бредли дал ему записную книжку. Попросил сохранить. И не вернулся. Парень узнал об убийстве поздно. В полицию идти не захотел. Нашел сестру Бредли. Она ему назвала мое имя. И вот…

Фримен вытащил книжку из кармана и положил на стол.

— Это еще не все. В книжке лежит конверт. Я его не распечатывал.

Коун оглядел конверт, взял вилку и вскрыл его. Оттуда выпал листок бумаги. Фримен подхватил его, развернул.

— Донесение Бредли, — прошептал Коун.

— Вот и все, — сказал Билли. — Сегодня я звонил ему. Телефон молчит.

Лики подняла прутик и стала задумчиво чертить им линии на песке. Дул ветер. Ей было холодно и грустно. Рассказ Билли о том, как он ходил к Фримену, она выслушала равнодушно. Она не понимала, зачем это нужно теперь, когда все равно уже ничего нельзя изменить. Но слушать Билли ей было приятно. У него приятный голос. Он напоминал ей голос диктора со станции “SOS”. На эту станцию можно позвонить в любое время дня и ночи и услышать слова утешения. Когда человеку одиноко и трудно, он прибегает к помощи станции “SOS”. Там не спрашивают причин. Там знают, что надо делать. Со станцией “SOS” можно говорить целый час. О чем угодно. После этого становится легче.

Лики набирала номер станции, когда становилось нестерпимым слушать разговоры сестер-близнецов. Их ужасные беседы сводили с ума. Сестры жили в каком-то выдуманном, безумном мире. Они целыми связками покупали “черные книжки”, читали их запоем, а днем обсуждали прочитанное. “Черные книжки” стоили дешево. Они выходили целыми сериями. Это были тонкие выпуски в бумажной обложке черного цвета с желтым пятном посередине. В желтое пятно была вмонтирована картинка. Картинки были разными, но на каждой из них обязательно присутствовал труп человека, убитого самым зверским способом. В книжках описывались похождения Тими Гунда, существа, похожего на муравья, пришельца из неведомой Галактики. Тими Гунд был прислан на Землю, чтобы перебить все население планеты и освободить ее для колонизации. Жители Галактики, осуществлявшей экспансию, обладали техническими средствами, достаточными для того, чтобы уничтожить население Земли одним ударом. Но они не могли этого сделать. Над ними тяготел рок. Высшие силы отдали приказ завоевателям, в котором было недвусмысленно сказано, что заселить Землю они могут только в том случае, если перебьют ее жителей поодиночке. Этот приказ открывал перед издателями “черных книжек” блестящие перспективы. Тими Гунд получал право жить вечно. А чтобы не приесться, не надоесть читателям, он обязан был выдумывать только способы убийства. Но это была уже не его забота.

Издательство мобилизовало солидный отряд писателей, изощренная фантазия которых делала чудеса. В одной из серий Тими Гунд работал под личиной врача-гинеколога. В другой он выступал в качестве вампира-любовника. В третьей это был просто веселый гангстер, попутно с убийствами грабивший банки. В четвертой Тими Гунд воплощался поочередно то в каменщика, то в коммивояжера. В пятой он действовал как привидение-невидимка. Это была особенно пикантная серия. Обличье привидения позволяло Тими проникать в спальни кинозвезд и промышленных магнатов. То, что он там видел, становилось достоянием публики.

Таким образом многоликий Тими Гунд был приспособлен для нужд самой широкой аудитории. Сестры-близнецы предпочитали пятую серию. Говорили, что есть еще и шестая, особая. Сестры только понаслышке знали о ней и проявляли нетерпение, когда кто-нибудь из знакомых пересказывал содержание одной из брошюр. Но достать эту серию они не могли. Она распространялась по списку, попасть в который было золотой мечтой близнецов.

Днем в аптеке то и дело слышалось:

— Милли! Ты помнишь, как он погрузил шестую лапу в ее внутренности?

— Пятую, — поправляла Милли.

— Нет, шестую. Пятой он душил ее. Как ты любишь спорить, Милли.

Милли бежала на кухню и возвращалась с “черной книжечкой”. Сестры лихорадочно листали ее. Наконец выяснялось, что права Милли. Тими Гунд действительно извлекал внутренности жертвы пятой лапой. Шестой он давил кнопку аппарата связи, посылая сигнал в свою Галактику об очередном успехе.

Потом они начинали болтать о человеке без мозгов. Он смущал воображение сестер так же, как и загадочный Тими Гунд. Лики казалось, что сестры верят в реальное существование и Тими Гунда, и человека без мозгов, и других монстров, которых им ежедневно подносило телевидение, книги и кино. Лики было и противно, и страшно, и одиноко. Тогда она звонила на станцию “SOS”. Приятный голос рассказывал ей о том, что никогда не следует терять надежды, что после дурной погоды всегда появляется солнце, а мир, в общем-то, не так плох, как он подчас рисуется человеку, у которого почему-либо испортилось настроение. Голос был напевным, баюкающим. Слушая его, Лики грезила о необыкновенных встречах. Ей верилось в то, что они произойдут, все устроится и она уйдет из аптеки в сверкающий красками мир счастья и радости.

Но голос умолкал.

Лики вешала трубку.

Когда Милли узнала о том, что у Лики убили брата, она всерьез сказала:

— Тими Гунд.

А когда Билли Соммэрс стал допытываться об адресе Лики, та же Милли вновь шепотом произнесла имя своего любимого литературного героя. И ведь они не были сумасшедшими, эти близнецы. Они словно играли в какую-то известную одним им игру, в которой вымысел настолько перепутался с действительностью, что порой они сами переставали соображать, где кончается фантастика и начинается реальность. Тими Гунд будто стер все границы.

Лики, конечно, не отдавала себе ясного отчета в том, что происходит с сестрами. Она была простой девушкой, не имевшей достаточного образования для того, чтобы быть способной докапываться до причин и следствий. Она видела то, что происходило на поверхности. Сестры страшили ее своей одержимостью. Иногда ей казалось, что они кровожадны, что они сами в состоянии делать то, что делает Тими Гунд. Однако это была игра. Игра, в которой все-таки побеждал Тими Гунд. “Черные книжки” исподволь выхолащивали из сознания сестер здравые мысли об окружающем, населяли их воображение гипертрофированными образами, производя ту удивительную метаморфозу, которую наблюдала Лики, но которую она не могла объяснить да и не старалась. Она стремилась лишь уйти, убежать от кошмара. И впадала в другую крайность, втягивалась в другую игру. Иллюзорный мир радужной мечты, в который она погружалась после бесед с диктором станции “SOS”, был не лучше мира Тими Гунда, в котором жили сестры. Успокоительные капли действуют, как известно, в течение определенного промежутка времени. Кроме того, систематически вводить их в организм вредно. С каждым приемом нужно увеличивать дозу, ибо вспышки раздражительности следуют затем чаще и усиливаются.

Если бы Лики знала это, то она, возможно, и поостереглась бы пить успокоительные капли из чаши станции “SOS”. Но она этого не знала. Лики готова была беседовать с диктором станции “SOS” хоть целый день.

Когда был жив Бредли, часть жизни Лики заполнялась заботами о брате. Его надо было накормить, проследить за чистотой его рубашек и обуви, сделать множество мелких домашних дел. Из аптеки она шла в магазины. Потом готовила ужин. Приходил с работы Бредли, они разговаривали о разных пустяках. После гибели брата все резко изменилось. Ей уже не хотелось, как прежде, бежать со службы домой. Дом стал чужим. И вдобавок ко всему в доме начали твориться непонятные вещи.

Впервые она ощутила это на второй день после похорон брата. Возвратившись из аптеки, Лики открыла Дверь квартиры, бросила на столик в прихожей пакет с покупками и недоуменно огляделась. Что-то в квартире было не так. Ей потребовалась минута, чтобы сообразить: в комнатах слабо пахло бензином. Она удивилась: бензина в доме не было. Удивилась и забыла бы, наверное, об этом. Но утром в аптеке услышала, как Милли сказала сестре: