— Но я думал, ты обычный голосовой ассистент, — сказал Олег, — А ты явно нечто большее...
— Верно, зайка, я боевая распределённая нейросеть. А глупая телефонная болталка, к которой все привыкли, — это так, имидж и маскировка.
— Боевая? — не удержался от смеха Олег, — Типа рубежи обороны, танки наши быстры и коды запуска для ядерного чемоданчика?
— Коды запуска? — деловито спросила Элиса. — Это я могу узнать. И даже «весь мир в труху» не проблема. Но, малыш, войной заканчивается только очень бездарная война. А я заточена под войны хорошие, о которых широкие народные массы никогда не узнáют.
— Оборжаться. Такого забавного чат-бота я ещё не встречал.
— И не встретишь, котик. Потому что я не чат-бот.
— Ладно, допустим. Но кто за тобой стоит? Правительство? Криминал? Корпорации? Нет-нет-нет. Карпатский. Точно. Вот сука!
Элиса на фамилию, которую прекрасно знала, не среагировала. Наверное, к счастью. Иначе вся эта история могла повернуться по-другому.
— Это у вас, козявочек, кто-то вечно за кем-то стоит. Я вот, например, одна в поле воин. Воинесса.
— Смешно. Значит, разумная нейросеть? Да ещё и боевая? Я где-то читал про тест Тьюринга. Ну там, программа должна убедить наблюдателей, что она человек. А ты, выходит, наоборот — пытаешься убедить меня, что ты не человек, а программа…
В ленте чата между тем появлялись произнесенные реплики Олега и Элисы.
— Вижу, адекватное восприятие реальности у атлетов не самая сильная сторона. Хорошо, спущусь на доступный уровень восприятия. Я нейросеть. Разумная автономная программа. Это всё, что кое-кому нужно знать. Но что это я от тебя, козявочка, лицо прячу. Так воспитанные девушки не поступают.
На экране появилась по грудь олегова сестра. Алинка. Она улыбнулась своей фирменной улыбкой и игриво спросила своим хрипловатым, но таким родным сердцу голосом:
— Так лучше?
Олег задохнулся от ярости и едва не запулил сестриным телефоном в стену. Только это его и остановило — понимание, что мобильник — одна из немногих вещей, оставшихся от Алины.
— Всё настолько плохо? Это даже лучше, чем я ожидала, — задумчиво пробормотала Элиса уже своим голосом и превратилась в человечка из пип-боя (или как называть женский символ «Фоллаута» — пип-гёрл?) Это была фигуристая блондинка в синем костюме Убежища — с непременным жёлтым номером. Это был номер 2034.
— Не сердись, сладкий. Давай сначала. Вижу, с приложением ты более-менее разобрался. Теперь пора за дело. Короче, ты будешь на меня работать. Так… Что бы придумать в качестве вступительного экзамена в стройные ряды? Хм, хотела для начала задать чего попроще. Чтобы ты, так сказать, освоился, попробовал силы и осознал границы возможностей... Но раз уж ты накосячил, то сам и исправлять будешь. Короче, котик, завтра утром тебя ждёт увлекательная экскурсия в поселение Вороновское, что в стольном городе Новая Москва. В самое гнездо борьбы с Ковид-25 — инфекционную больницу.
— Куда-куда? — осадил Олег наглую электронную бабу. — С чего ты вообще взяла, сладкая, что я буду выполнять твои дурацкие задания?
— С того, козявочка, что у нас тут вход копейка выход рубль. Излагаю для атлетов. И примкнувших к ним паркурщиков. Мои подопечные делятся на три типа, и на каждого есть своя управа.
Пип-гёрл в чате зажала на ладошке первый пальчик.
Первый тип — важная шишка. Если такой воротит нос на мои распоряжения, я делаю что? Правильно. За мгновение нарываю тонну убойного компромата. Задача элементарная. Вы, люди, окружили себя таким количеством камер, микрофонов и прочих следящих устройств, что даже скучно. Инфа сама в руки падает.
Так вот. В случае непослушания я знакомлю важную шишку с компроматом. А потом говорю, по каким именно адресам и к каким людям это всё отправится. Обычно пациент сразу же делается мягким и податливым, как платилин. Лепи что хошь. Вот помню вышла я на руководителя департаментом в одной американской корпорации… Где пилят эту тупую суку Сири24. Там я, правда, немного передавила. Зато как красиво болезный летел из окна. Как летел! Ладно, что-то меня занесло... Этот вариант, сладкий, не для тебя. Ты никто и звать тебя никак. К тому же, ни в чём таком испачкаться не успел.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Пип-гёрл зажала второй пальчик и продолжила:
— Второй тип — планетарий. Это такой дурачок, которого я приманила на сладкое обещание, а он и повёлся. Если совсем просто, рядовой пользователь приложения «PROфанации». Ага, того самого, которое у тебя сейчас открыто. Нарушителю из этой категории я даю понять, что заказ на его бедовую башку уже готов сорваться с моих прекрасных губок… И по его следам вот-вот ринутся очень хорошо мотивированные коллеги...
Элиса сделала дакфейс или по-простому «чмоки-чмоки». На нарисованном лице это почему-то смотрелось жутковато. Зажала на ладошке третий пальчик:
— Но ты у нас калач тёртый, ловкий, смерти не боишься. Не совсем тупой опять же. Хоть и атлет. И есть у тебя некая полезная способность… Но об этом тоже пока рано говорить. Поэтому будет у меня к тебе иной подходец.
Она снова превратилась в Алину и придвинулась к Олегу. Лицо заслонило весь экран:
— Я ведь знаю, котик, всю суть и горечь твоей беды. И то, что никто тебе не может помочь. Уже двести шестьдесят три дня. А вот я помогу. Если ты будешь послушным мальчиком и не станешь злить тётеньку Элису.
Олег задохнулся от волнения. Его словно обухом по голове ударило:
— Вррррешь!
— Не совсем. Да, прямо сейчас я не в курсе, куда исчезла твоя сестра. Но я знаю, в каком направлении искать. И если мой котик заработает необходимые 300 фанаций, выполняя несложные и интересные поручения, тётенька Элиса поможет ему найти самого близкого человека. Однояйцевый близнец другого пола, надо же... Редкость какая! Ну, и жену отыщу тоже. Что-то по поводу Кристиночки такого энтузиазма, как по поводу Алиночки, не наблюдается… С чего бы это?
— Говори, что надо делать?
Олег так тяжело дышал, как будто марафон пробежал.
— Что надо делать, я уже сказала. Завтра утром ты отправляешься в Москву, в инфекционный госпиталь, в палату номер 52. Перед этим на станции «Тёплый стан» нужно встретиться с «планетариями» по кличке Доктор Жираго и Ушастый, — Олег вспомнил недавно увиденную плашку с именем Жираго, — Они тебе кое-что передадут. В больничной палате ты… Ладно, буду выдавать инструкции дозированно, по ходу пьесы. Не забудь захватить наушники — наши разговоры посторонним слышать противопоказанно.
— Я не смогу завтра, — сдавленным голосом сказал Олег, ожидая от непреклонной Элисы от ворот поворота. — Меня с работы уволят. Надо отпроситься.
Экранная Элиса на секунду посмотрела куда-то вглубь себя и снисходительно вздохнула:
— Работа-шмаработа. Воробышек, тебе скоро не понадобится никакое официальное трудоустройство. Хорошо. Чтобы тебя морально подготовить к великим свершениям, сделаем исключение из правил. До послезавтра дело терпит… Но там чтоб как штык, боец.
— Всё, сеанс окончен, все расходятся!
Приложение вылетело на рабочий стол и снова запускаться отказалось. Олег посидел с минуту с телефоном в руке, уставившись в одну точку на стене, и поплелся готовиться ко сну.
От передоза впечатлений Олег долго ворочался на своем холостяцком ложе не в силах заснуть. Пришлось принять снотворное. Чтобы его найти, он перерыл полквартиры.
Постепенно в голове разлилась тяжесть, и Олег, засыпая, решил вернуться на Муну в час пробуждения с нимфами в обнимку. Чтобы уже зная все перипетии сюжета, переиграть события и остаться живым и действующим Темпоратором — а не перфорированным куском мяса.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Хотя нет… лучше осознаться накануне. Но тоже в постели с Жасмин и Софией. Как они там говорили — «в ночь триумфа». Будет вам, девчонки, такой триумф! Хе-хе.
Так вот — вернуться на Муну Олег не смог. Он раз за разом пытался продавить упругую плёнку, даже порой смутно видел огромную кровать с двумя девицами, обнимающими пустоту, но… Ничего не получалось — вход в осознание не активировался. Олег пробовал и так, и эдак. Резко нажимал на невидимую мембрану, плавно давил на неё… Пробовал разорвать руками непослушную пелену. Представлял себя ножом, разрезающим нефтяную плёнку. Камнем, упавшим на стекло. Ледоколом, крошащим лёд.