Читать интересную книгу Две недели в июле - Николь Розен

— Ты же знаешь, что Мелани со мной не разговаривает.

Она начинает раздражаться:

— Может, потому, что ты сам никогда ничего ей не говоришь?

— Остановись, дорогая. Мы уже сто раз это обсуждали. Между мной и Мелани полная несовместимость. И лучше оставить все как есть. Я не желаю ей зла и никогда ей его не причиню, но не проси меня притворяться, что я ее люблю…

Клеман усаживается за свой стол.

— Я думал о том, что твои родители сказали в тот вечер, когда мы ездили к ним.

— Что?

— Ты же знаешь, по поводу Клер. Твой отец жалел, что не познакомился с ней. Он еще произнес немыслимую фразу: пора Марку жить своей жизнью и перестать цепляться за нас. Нет, во что он вмешивается?

Бланш пытается сохранять спокойствие, но голос ее звучит резко:

— Он прав. Их надо познакомить с Клер. И Марку действительно пора изменить жизнь. Разве ты не видишь, куда он катится? Без конца новые женщины, и никак не может остановиться.

— Согласен! Пусть так! Но не с Клер же! Ты можешь себе на минуту представить, что между ними могут быть серьезные отношения?

— А почему бы нет?

— Но ты же сама говорила…

— Это было вначале. Я ее еще не знала. Я думала, что это очередная незначительная связь. Еще одно приключение. Но Клер другая.

— Я тебя не понимаю. У нее нет ничего общего с нами. Она не принимает ни одну из наших ценностей. Ей с нами скучно, это же очевидно, я это вижу за каждым обедом, в каждом разговоре. Ей безразлично все, что мы делаем, и все, во что мы верим. Как же мы можем делить с ней нашу жизнь?

— Все это не имеет значения.

Ей хочется закричать, но она сдерживает себя. Надо сохранять спокойствие.

— Все это не имеет значения, потому что все это можно изменить. Она любит Марка и сделает все, чтобы их отношения продолжались. Со временем она привыкнет к нам, поймет значение того, чем мы заняты, примет наши ценности. Она еще не успела по-настоящему узнать нас.

— Ты тешишь себя иллюзиями. Она на это не способна. Она из тех, кто бежит к психоаналитику, как только в жизни появляется проблема. Из тех, кто смотрит телевизор…

— Откуда ты это знаешь?

— Марк мне рассказал. У нее дома огромный телевизор, и сам дом самый обычный, самый обывательский. Все эти диванчики, низкие столики…

Бланш колеблется, но мужественно продолжает:

— Ничего, все это не важно. Конечно, на нее оказывали плохое влияние. Может быть, ее муж… Но она еще молода, она может измениться.

— Да ты что! В тридцать пять лет не меняются.

Она ненавидит его за то, что он противоречит ей, разбивает ее мечту. Она опасается также, что он будет действовать у нее за спиной и влиять на Марка. Бланш смутно чувствует, что именно отсюда будет исходить опасность для нее и для всех. Ей надо подумать. Может, ей удастся убедить Марка повлиять на Клемана. К его мнению он прислушивается гораздо больше, чем к ее словам. Ей не хочется оставаться с ним в комнате, хотя обычно в его присутствии она чувствует себя комфортно. Она не знает, что с ней происходит, но в этот момент она не может его выносить, страдает от его некрасивости. Эта некрасивость поразила ее еще в первый день, когда она увидела его в компании Марка. Потом она перестала ее замечать. Но сейчас это бросается ей в глаза каждый раз, когда она взглядывает на него.

— Пойду займусь вареньем.

12

Мелани

16 июля

Вчера удалось немного вздохнуть. Они оба уехали на целый день, и можно было ходить по дому и по саду, не опасаясь наткнуться на них. Теперь, прежде чем укрыться в моих любимых кустах, я должна убедиться, что там нет Марка и Клер. Я ездила к бабушке и дедушке, и это меня успокоило. Уже накануне поездки я почувствовала себя спокойнее, а там, не знаю почему, совершенно ушло то напряжение, которое я испытывала все это время. Так что теперь, когда я думаю о том, что увидела, а думаю я об этом часто, особенно по ночам, это еще волнует меня, но уже не так сильно. Я даже не понимаю, почему это привело меня в такое состояние. Ведь, в сущности, мне наплевать. Они могут заниматься любовью, где им заблагорассудится…

И прогулку эту придумала Бланш. У самого Марка и мысли об этом не было. Ему хорошо в доме. У него здесь свои привычки, своя мастерская, Бланш и Клеман под боком, да еще в придачу Клер. Не очень ему хотелось ехать, но, как и в прошлый вечер, отказаться было трудно. Это было бы действительно невежливо. Да и невозможно противостоять Бланш, если уж она что-то задумала. А она воодушевленно говорила: ты должен показать Клер наши места, ведь она их не знает. Не правда ли, Клер, ты их не знаешь? Ты увидишь, здесь так красиво, такие пейзажи, такие деревни на холмах. Увидишь, как хорошо жить в таком краю, в таком климате, с такими милыми людьми, в окружении такой красоты. Ведь жизнь в Париже должна быть ужасной. Шум, грязь. А экология. Там же задыхаешься, разве не так?

Просто рекламное агентство путешествий. Я видела, что Клер сдерживается, хотя и слабо протестует: мне нравится жить в Париже. Великолепный, удивительный город. Конечно, шумно, и экология хуже, чем здесь. Но к этому привыкаешь, да я в других местах и не жила. Увидев выражение лица Бланш, она тут же добавила: но вы правы, здесь очень красиво, и есть масса преимуществ…

Короче, все было решено, и Бланш довольна. Она достала путеводители, в течение нескольких часов разрабатывала им маршрут, варила яйца в дорогу. Как всегда, все решила за других. Дала им день свободы, но сохранила полный контроль. И утром я слышала, как она вышла из дома в тот момент, когда они заводили машину. Я просто рассмеялась. Надо обязательно о себе напомнить.

Об этой внезапной благожелательности она знает теперь гораздо больше. Позавчера вечером она спустилась в кухню, когда Бланш готовила еду. Сразу же почувствовала, как та забеспокоилась, увидев ее. Что она еще выкинет? Тогда она притворилась такой милой. Тебе помочь? Это был удачный ход. Бланш так и расцвела и поставила перед ней картошку.

— Ты не очень хорошо выглядишь, — сказала она. — Что-то не так?

— Я плохо спала. Наверное, от жары. У тебя не найдется какого-нибудь снотворного?

Она заранее знала, что ответит Бланш.

— Знаешь, снотворные таблетки — это опасно. К ним привыкаешь, начинаешь от них зависеть и уже не можешь без них заснуть. Попробуй что-то другое. Есть хорошие отвары, я приготовлю тебе сегодня после ужина. Хорошо также заняться йогой, это помогает. Успокаивает. Запишись на курсы.

Она видела, как обрадовалась Бланш, потому что снова могла давать ей советы, поиграть с ней в мамочку, и подумала, что бы она сказала, если бы узнала настоящую причину ее бессонницы? Она улыбнулась, сказав:

— Хорошо, согласна на отвар. Спасибо.

И начала чистить картошку.

Бланш стояла к ней спиной и жарила лук на сковороде. Мелани смотрела на ее грузный силуэт, на платье в мелкий цветочек, простого покроя, доходящее до лодыжек, на ее полные руки.

— Что ты думаешь о Клер?

Она спросила это легко, будто ненароком. Бланш выключила газ и села напротив.

— Что же, она совсем неплоха. Вначале мне было трудно ее принять, ты же знаешь своего отца, он просто коллекционирует подружек, и мне не слишком хочется с ними знакомиться, если это ненадолго. Но эту я нахожу вполне приемлемой. Может, это не совсем удачное слово. Я хотела сказать, приличной. Нет, тоже не то. В общем, она подходит. Ты не находишь?

Мелани ответила не сразу. Несколько секунд продолжала сосредоточенно чистить картошку, тщательно вырезая глазки кончиком ножа.

— Не знаю, — ответила она в конце концов. — В сущности, я ее не знаю. Мы с ней по настоящему и не говорили. Я только вижу, что она хорошенькая и что это именно тот тип женщины, который ему нравится.

Бланш немного побледнела, но быстро справилась с собой.

— Это правда, но это не все. Ты же понимаешь, что этого недостаточно. Я с ней разговаривала и поняла, что она умна и чувствительна. Думаю, что все может сложиться.

Мелани принялась за очередную картофелину.

— И как ты все это видишь?

— Что именно?

— Как будут развиваться события. Что произойдет?

Она почувствовала, что Бланш внутренне сжалась.

— Не знаю. Да они и сами не знают. Но будет нелегко. Они живут далеко друг от друга. У каждого своя работа и обязательства. У нее дети, их отец живет в Париже. А у твоего отца здесь работа, и почти невозможно ее поменять, у него…

Она безжалостно прервала ее:

— То есть ты хочешь сказать, что они никогда не смогут жить вместе. Так?

— Вовсе нет!

Бланш нервничает, это видно по движению ее рук.

— Будет трудно, я понимаю, — говорит она. — Но они найдут решение, хотя это может быть не скоро. Лучше всего, если Клер с детьми переедет сюда. У нее менее ответственная работа, ей легче найти другое место, а дети…