удовольствием. И кота кормить, и цветы, наверное, поливать. Да и с бабушкой у него хорошие отношения. Не случись беды со Светланой Моревой, так бы, глядишь, и рассмотрела бы она своего стажера, может, и получились бы у них отношения, семья.
– Мойте руки, Лев Иванович, – раздался с кухни голос Дубова. – Тут еда есть, я ведь завтракаю здесь, чтобы не опоздать на службу. Вам с пюре две котлеты или три? Чай будете или компот? Бабушка у меня вкусный компот варит. Малиновый. Ах ты, зараза!
– В смысле? – удивился восклицанию Гуров.
– Это я Ваське, – огорченно отозвался курсант. – Под ноги лезет, я ему мимо тарелки уронил… теперь подтирать надо… Вы идите на кухню, я быстро!
Компот был действительно замечательный. Не холодный, а именно охлажденный до такой степени, что им приятно было запивать горячее картофельное пюре и подрумяненные котлеты. Они с аппетитом ели, а Гуров успевал осматриваться по сторонам. Чисто, очень аккуратно и, по-старинному, везде салфеточки – на телевизоре, на комоде, на журнальном столике.
– Так что ты про участковый пункт узнал? – спросил он, с удовольствием доедая ужин.
– Участковый пункт на углу Бирюзовой и Волжской. Возле парка. Территория городского кладбища относится к ним. Я на схеме видел своими глазами, не нужно было даже спрашивать ни у кого. Их там четверо. Старший участковый майор Гришанин, капитан Лозовский, капитан Мирошин и лейтенант Савченко.
– Два капитана? – вздохнул Лев. – Значит, придется визуально устанавливать того, кто приезжал в тот день на место происшествия.
– Сегодня время приема граждан, – с набитым ртом буркнул курсант. – У Лозовского с шестнадцати до двадцати, у Мирошина с восемнадцати до двадцати двух. Они оба будут в помещении участкового пункта. По крайней мере, так у них в расписании написано.
– Сейчас у нас без пяти девять, – глянув на наручные часы, сказал Гуров. – Лозовский у нас уже закончил прием граждан. Ладно, успеем хотя бы захватить на месте Мирошина. Все равно будет понятно, кто из них двоих тогда приезжал на кладбище и забрал пистолет, из которого стрелялась Светлана. А вообще, надо было раньше сказать о расписании, могли бы потерпеть с ужином. Ты бы Ваську покормил на пару часов попозже, не помер бы рыжий.
– Я забыл, если честно, – потупился Дубов. – Но если хотите, я вам завтра их всех на смартфон сфотографирую. Посмотрите.
– Не надо такого риска. Не хватало еще, чтобы кто-то тебя заподозрил.
– Послушайте, Лев Иванович! – Рука Дубова замерла со стаканом компота возле рта. – А пуля? Где пуля из пистолета, из которого Светлана Алексеевна стрелялась? Ведь оружие надо идентифицировать. Вы говорили, что номер на нем был спилен.
– Молодец! – похвалил Гуров. – Правда, спохватился поздновато. Про пулю ты должен был сразу сообразить, как только узнал о попытке самоубийства. Пуля у меня. Мне ее Сергей Сергеевич Полынов отдал. Он же операцию делал, вот и сохранил, хотя никаких указаний ни от кого не получал. По собственной инициативе сохранил.
– Но кто-то же должен был в полицию звонить, когда на «Скорой» доставили женщину с огнестрельным ранением?
– «Скорая» и сообщила. Поэтому участкового и прислали. Но вот только в журнале сообщений в дежурной части никакого упоминания об этом нет. Позвонил диспетчер дежурному в управление, те позвонили в участковый пункт по территориальной принадлежности. Выехал участковый, а дальше, что называется, все спустили на тормозах. И никто ничего делать по этому происшествию не хотел и не собирался. Вот так-то, курсант!
Лев допил компот и со стуком решительно поставил на стол стакан, намереваясь закончить ужин и отправляться в участковый пункт, чтобы под любым предлогом умудриться взглянуть на Лозовского и Мирошина. Но тут ему вспомнилась реакция Дубова на сообщение о самарском контакте в телефоне Моревой.
– Слушай, Петя, ты говорил, что тебе фамилия этого Базанова из Самары показалась знакомой. Ты ничего не припомнил интересного или важного?
– Вы знаете, голову сломал, – смущенно почесал затылок Дубов. – Что-то крутится такое, а вспомнить не могу. А фотографии у вас нет?
– Есть и фотография.
Гуров достал из кармана свой смартфон, вошел в электронную почту и стал перебирать сообщения от Крячко. Нашел нужное, где были прикреплены файлы с фотографиями, и открыл. Петя взял из рук сыщика смартфон, посмотрел на экран и замер. Гуров не мешал вспоминать, чувствуя, что в голове Дубова уже проясняется. Курсант что-то вспомнил.
– Лев Иванович, – положил телефон на стол Дубов и хмуро посмотрел на Гурова. – Знаете, а ведь этот человек, который на фотографии, кажется, проходил у нас в управлении в разработке у ребят из уголовного розыска.
– Что? – удивленно уставился на курсанта Лев. – Ну-ка, давай со всеми подробностями!
– Боюсь, что подробностей у меня будет маловато. Он у нас в «обезьяннике» сидел. Я еще на улицу бегал, понятых приглашал, чтобы составить опись изъятых у него вещей. А привезли его, как я понял, потому что у него в машине наркотики нашли. Ну, вроде бы пакетик.
– И когда это было?
– Ну, пару месяцев назад, наверное. Если вы про хронологию, связанную с Моревой, то раньше, чем у нее начались проблемы. Я помню еще, как она что-то шутливое отпустила в мой адрес, когда я на улице перед управлением людей останавливал и приглашал побыть понятными в дежурной части. Да, она веселая еще тогда была. А где-то вскорости у нее все и началось…
– Так у Базанова в дежурной части при досмотре личных вещей наркотики нашли?
– Нет, наркотики нашли и с протоколом изъяли где-то на дороге, еще в городе, а потом уже при помещении его в камеру изъяли все личные вещи, все, что в карманах было, ну, вы же знаете, порядок такой!
– Странно, Петя, – задумчиво пробормотал Лев. – Я все материалы по наркотикам за этот год просмотрел, и там не было никакого Базанова. И лица такого не было, там все дела как минимум с ксерокопиями паспортов подозреваемых.
Глава 4
Отказаться Гуров не мог. Это было бы не только подозрительно, это выглядело бы и откровенным неуважением к местному руководству. Конечно, если бы его, полковника из центрального аппарата МВД, приехавшего в местное управление в