головой.
– Я умею, я ей помогу, – заверила я Андрея, умудрившись в такой-то момент почувствовать укол безотчетной ревности.
– Тогда к левому борту!
Но прыгать нам не пришлось и в этот раз, потому что в этот же момент железный нос полной угля баржи врезался в наш деревянный корабль, все затряслось, задрожало, я рухнула на пол, в тень, и тут же все превратилось для меня в 3д фильм, в котором все вроде летит и рушиться – но все мимо и сквозь меня.
– Эля! – услышала я голос Андрея, – Элеонора Сергеевна, где вы?
– Ее просто не видно, – откашлявшись, произнесла Елена, все это тесное помещение заволокло дымом с баржи.
– Отлично, – проговорил Андрей, – скажите ей, чтобы следовала за нами, бежим!
И подхватив Елену, – своими руками подхватив! – Андрей выбежал на палубу, но я за ними не пошла. Может, из чувства противоречия, а может потому, что в голове у меня созрел другой план. Я ведь была не видима, не осязаема, я не дышала, ни взорваться, ни утонуть я не могла – пока была в темноте, и это неожиданно открыло для меня невероятные перспективы.
Призраком опустившись внутрь заливаемого водой трюма, проскальзывая мимо осколков и обломков, мимо смертоносных струй пара, я выискивала железный нос баржи – и нашла, он торчал, застряв в обшивке корабля, висевший под потолком фонарь бросал на него оранжевый отблеск. Нос этот дергался – видимо, Маврин пытался высвободить свое плавстредство. И пока это ему не удалось, пока наш корабль окончательно не затопило, я рыбой нырнула в недра этой баржи.
Там было темно, хоть глаз выколи, мотор стучал и скрипел, напрягаясь из последних сил, пройдя еще чуть-чуть, я оказалась в кочегарке, где голый по пояс, весь грязный и лоснившийся от пота Маврин старательно подбрасывал уголь в печь. Пистолет его лежал тут же – и мне бы взять его, выбросить, но было нечем. Но не только я была такой хитроумной.
– Руки вверх! – раздалось сверху.
В кочегарку, держа пистолет на изготовку, спускался Андрей.
19.
Андрей стоял на верхней ступеньке, его мужественная фигура темнела в рамке дверного проема, поза его была угрожающая, полная воинственной, хищной грации, в руках он держал пистолет…
Но красотой этой я любовалась лишь секунду, в тот же момент Маврин зверем метнулся вперед, Андрей выстрелил, но было очень темно, и он промахнулся, а Маврин был уже рядом, и тут же они оба, сцепившись, скатились с лестницы.
– Кто-нибудь! На помощь, помогите! – кричала я, и совершенно безуспешно, потому что мой призрачный голос не долетал ни до чьих ушей, а Маврин, жилистый и юркий, и главное, уже привыкший к темному и душному помещению, уже душил Андрея кочергой.
– На помощь! – вопила я, догадавшись, наконец, выскочить на свет, и позади меня звякнуло – Маврин отбросил кочергу, и через боковую дверь скрылся в недрах трюма.
Андрей лежал на полу, дышал ли он или нет, я не знала, и даже проверить не могла, потому что руки мои проходили сквозь него, а услышать его дыхание рядом с громко завывавшей печью возможным не представлялось.
Я выскочила на палубу – но там никого не было, Захаровский корабль тонул и заваливался на бок, грозя утащить с собой и баржу. Невдалеке какой-то плот или что-то вроде него спешно отплывал от места катастрофы, я различила белый китель капитана, и песочный пиджак Захарова. Кричать им было бессмысленно, они были уже далеко.
– Андрей! Андрей! Хороший мой, любимый, очнись! – кричала я Андрею, но в кои-то веки моя способность невидимости была совершенно не к месту!
В трюме что-то звякнуло, и, надеясь увидеть там хоть одну живую душу, я выскочила туда. И – да, души там были, даже две, Маврин и Елена стояли в пятне света, льющегося сверху, наставив друг на друга пистолеты, сколько они так стояли, было мне неведомо, да, в общем-то и не важно.
– Елена! – закричала я этому единственному необходимому мне сейчас человеку, – там Андрей без сознания в кочегарке!
Елена вздрогнула, и тут же Маврин дернулся, он не выстрелил, он по индейски метнул в нее пистолет – может у него просто кончились патроны, – и, пользуясь ее замешательством, ухватился за лестницу и по обезьяньи ловко выскочил наверх.
– За ним! – выкрикнула Елена, и я побежала за Мавриным, толком не представляя, что же я буду делать, если его догоню – но догонять мне и не пришлось.
Наверху меня тут же скрутили, схватили, и обернувшись я увидела ухмыляющуюся рожу Нефедова, а Маврин в это время со звучным «бултых» покинул судно.
– Вы чего! – закричала я на Нефедова, который и не думал меня отпускать.
– Нет, это вы чего, бесстрашная вы моя, – рассмеялся он, – я, конечно, понимаю, у нас тут женский приключенческий роман, но не до такой же степени, что вы собирались делать? Сразились бы с преступником голыми руками?
Я не успела ему ответить, потому что все заволокло дымом, и дым шел не из трубы, а откуда-то снизу – трюм горел.
– Надо уходить, – улыбнулся Нефедов, – тут есть лодка, давайте, я вас туда отнесу.
И он отнес бы, он все еще очень крепко держал меня – так крепко, что я и шелохнуться не могла, но мне не надо было в лодку.
– Там в кочегарке Андрей, его надо спасти! Елена пошла его спасать, они же сгорят!
– Да пусть оба они сгорят, – произнес Нефедов с совершенно неуместной шутливой интонацией.
И это так меня возмутило, что я извернувшись врезала ему – не сильно конечно, но достаточно, чтобы он зашелся своим неестественным смехом, и выпустил меня, и тут же в клубах дыма появилась Елена – Андрей буквально нес ее на себе.
– Здесь есть лодка, – все так же спокойно, как будто мы находились не на полыхающем, готовом взорваться/утонуть корабле, а где-нибудь на лощеном паркете, сообщил Андрею Нефедов, – позвольте мне проводить вас.
И небрежно-элегантной походкой Нефедов протопал к маленькой лодчонке, привязанной у борта.
– Вот она, – царственно показал он на лодку, явно сам ничего делать не собираясь.
Но Андрей был гораздо более разумным существом, он выпустил Елену ( «наконец!» – могла бы сказать я, если бы ее не шатало из стороны в сторону, она явно наглоталась дыма), и принялся отвязывать лодку, в три секунды все было сделано – лодка шлепнулась на воду, и Андрей, лихо спрыгнув, обернулся к Нефедову:
– Помогите Елене Александровне! – скомандовал он.
К счастью, на этот раз Нефедов выклабучиваться не стал. Он протянул державшейся за меня Елене руки, и спустил ее в лодку, я его помощи дожидаться не стала, так что в лодке мы все оказались практически одновременно – и вовремя, баржа, была уже вся в огне.
– Надо торопиться, – Андрей старательно налег на весла, и смертоносное место