Читать интересную книгу Майами - Марк Фишер

Портье и барменша не обменялись ни единым словом. Только тяжелыми взглядами, смысл которых был ясен только им. Портье занялся своими делами, а за стойкой появилась другая барменша, выглядевшая совершенно иначе, чем Мария Лопес: это была слегка потрепанная жизнью женщина лет пятидесяти, с белыми платиновыми волосами и заметно опавшей грудью. Она несла кассовый ящик. Николь поняла, что на сей раз удача ей улыбнулась: начиналась новая смена, и Мария несомненно должна освободиться через несколько минут.

Встреча товарок была не особо пылкой, – видимо, женщины не были лучшими подругами. Мария попросила клиентов бара расплатиться.

Перед Николь она выложила счет и сказала:

– Если можете, заплатите сейчас, мне пора заканчивать.

Николь положила десятидолларовую банкноту и в то время, когда Мария Лопес отсчитывала сдачу, сказала:

– Оставьте себе.

– Спасибо, – сухо отозвалась та, даже не улыбнувшись журналистке.

– Я в самом деле хотела бы поговорить с вами – сказала Николь, – мне нужно всего несколько минут. Если позволите, я подожду вас на выходе.

– И охота транжирить время. Оставь меня в покое!

Взяв визитную карточку Николь, проинспектированную портье, она порвала ее и бросила кусочки на поднос перед носом журналистки.

– Все ясно?

Николь поняла, что настаивать бесполезно. Она встала и покинула бар под внимательным взглядом портье.

Глава 17

На стоянке возле отеля Николь подождала пятнадцать минут и наконец увидела, как Мария Лопес выходит из отеля, прикрыв свои прелести небольшой шалью.

Дабы остаться неузнанной, Николь надела темные очки и поглубже натянула на голову кепку бейсбольной команды «Метц», забытую мужем в машине.

Она увидела, как Мария Лопес села в черный «камаро», такой же старый и изъеденный ржавчиной, как и ее ветхая «хонда». Естественно, журналистка не могла не обратить внимания на еще одно несоответствие: настоящая миллионерша не только не стала бы работать в жалком баре, но ни за что не села бы за руль подобной развалины!

К сожалению, предусмотрительность Николь ограничилась тем, что она нацепила темные очки и кепку, но не подумала о том, чтобы завести мотор, и в тот момент, когда Мария Лопес выехала на «камаро» со стоянки, машина журналистки лишь глухо урчала.

– О нет, только не это! Только не сейчас! Ты не можешь так со мной поступить! – умоляла она, обращаясь к своей «хонде».

Но новая попытка оказалась безрезультатной… Автомобиль Марии Лопес двинулся в сторону холма в северном направлении.

– Нет! Нет! – вскричала Николь.

Мотор наконец завелся, молодая женщина расплылась в улыбке: в конце концов старенькая «хонда» всегда ее слушалась! Однако, словно услышав этот беззвучный комментарий и обидевшись, машина снова заглохла. Николь от негодования прорычала что-то невнятное.

И мотор заработал. Она до отказа надавила на педаль газа и резко свернула направо к холму, даже не удосужась проверить, свободна ли дорога. При этом «хонда» едва не столкнулась с белым «кадиллаком», заруливавшим на стоянку. (Впрочем, здешний паркинг напоминал агентство по продаже белых «кадиллаков» десятилетней давности!)

Водитель, престарелый лилипут, чья голова едва виднелась поверх руля, неистово жал на клаксон и в то же время, вытаращив глаза, давил на тормоза, лицо его раскраснелось – хорошо, если его мочевой пузырь не лопнул под наплывом эмоций!

– Виновата, дедуля! – извинилась Николь и ринулась в погоню за Марией Лопес.

«Камаро» притормозил возле одного из многочисленных торговых центров Флориды, расположенного в нескольких минутах езды от отеля. Чтобы снять наличные деньги в банкомате филиала Американского банка, официантке-миллионерше потребовалось несколько секунд. Затем она вернулась в свою дребезжащую машину и без остановок доехала до заурядного жилого дома на маленькой улочке между холмом и автодорогой.

«Если она живет здесь, то жилище, должно быть, убогое, – подумала Николь. – Хотя, возможно, она просто навещает кого-то». Дверь подъезда захлопнулась. Николь в нерешительности выждала несколько мгновений. В окне третьго этажа мелькнул знакомый силуэт, Мария отдернула занавеску, словно находилась у себя дома.

Что же предпринять?

Выйдя из «хонды», Николь направилась к дому и толкнула входную дверь. В подъезде резко пахло каким-то пряным варевом, что заставило Николь еще раз усомниться в том, что миллионерша, пусть даже со скромными запросами, могла бы выносить жизнь в подобном гадюшнике. Этот вариант явно отпадал.

Слева на стене висели металлические почтовые ящики. Внимательно вглядевшись, Николь практически сразу обнаружила имя: «М. Лопес». Как ни странно, официантка точно жила в этом доме, в квартире номер двести девять!

Николь решила, что стоит еще раз попытать удачу с интервью. В баре, под прицелом наблюдателей, Мария Лопес вела себя неприступно, однако, возможно, вдали от посторонних глаз, и в особенности от подслушивавшего портье, который, казалось, ее терроризировал, все обернется по-другому.

Журналистка все еще колебалась, но тут в здание вошел юноша, явно испанец по происхождению, и позвонил именно в двести девятую квартиру.

Голос Марии Лопес откликнулся в домофоне с некоторым запозданием.

– Soy el Hermanito… Tienes el dinero? – произнес юноша.

Вне всяких сомнений – это был испанский язык. Николь говорила на нем недостаточно бегло, но все же могла кое-как изъясняться, и этого было достаточно, чтобы понять, что это брат Марии, которого интересует, есть ли у нее деньги. Похоже, Мария заскочила в банк по дороге домой, предвидя его приход.

Раздался сигнал, и молодой человек поспешил открыть внутреннюю входную дверь. Николь увидела, как он помчался вверх, перепрыгивая через ступени, вместо того чтобы дождаться лифта.

Итак, интервью без свидетелей временно отпадало. Мария была не одна.

Может быть, стоило выждать? Но сколько?

Все же Николь предпочла не тратить времени зря: теперь барменша в любом случае откажется говорить с ней.

Расстроенная, она вернулась к машине, утешая себя тем, что все-таки день прошел не зря: теперь по крайней мере известно, где живет Мария Лопес.

К тому же журналистка окончательно уверилась, что в этой истории немало несуразностей: так, новоиспеченная миллионерша по непонятной причине подает напитки в жалком баре, разъезжает на доисторической рухляди и живет в жалкой каморке, пропитанной кухонным чадом.

Глава 18

По дороге домой Николь не переставала перемалывать в голове все, что ей открылось сегодня. И как это нередко случалось, когда она заходила в тупик, она подумала о единственном человеке, который мог ей помочь выкрутиться из этого дела, – о месье Б.

Преданный, блестящий и незаменимый месье Б.

Ее единственный союзник в этой истории, вызвавшей такое раздражение у ее мужа, а также у заведующего редакцией.

Ей так не терпелось расспросить своего корреспондента, что, входя, она даже не потрудилась заглянуть к Роджеру, закрывшемуся по привычке в своем кабинете.

Она устроилась за компьютером и отправила сообщение месье Б.

Он был на месте!

– Мне нужна информация о некой Марии Лопес.

– Адрес?

Николь нашла записанный ею адрес дома и сообщила месье Б.

Несколько мгновений ожидания и затем поразительный ответ:

– Материала довольно много. Что именно вас интересует?

– Все, что прямо или косвенно связано с делом Симпсона.

– Мне кажется, вам подойдет следующее: полиция уже однажды интересовалась ею.

– Было полицейское расследование?

– Да, которое, впрочем, не было завершено: детектив, который вел дело, не смог собрать достаточно улик против нее – он погиб, несчастный случай на дороге. Расследование в итоге было остановлено. Но в моем распоряжении есть собранное им досье.

– Гениально! Как вы умудрились?

– Войти на сервер полиции Майами так же легко, как в «Макдоналдс»!

– Супер.

– Мария Лопес – настоящая черная вдова.

– Черная вдова?

– В течение последних шести лет она побывала замужем трижды.

– Три раза за шесть лет? Но это же просто помешательство! А как ей удавалось так быстро разводиться?

– В этом не было необходимости. Ее мужья каждый раз умирали еще до развода.

– Любопытно. Что она с ними делала?

– Она выходила замуж только за мужчин в возрасте.

– А причина их смертей?

– Первый, некий Ричард Элмонд, умер от инфаркта в возрасте восьмидесяти трех лет, в отеле Лас-Вегаса, где они только что поженились. Он был напичкан виагрой, а поскольку страдал заболеванием сердца, то данное обстоятельство сталО роковым. Странный способ завершать свадебное путешествие. Было судебное разбирательство по поводу завещания, которое он изменил незадолго до женитьбы. Его дети утверждали, что он был не в своем уме, когда переписывал документ, однако в конце концов все утряслось, и Мария Лопес отхватила двадцать два миллиона из семидесяти пяти, составлявших состояние покойного. Право же, есть чем утешиться в горьком вдовстве!