мне. Она беспокоится о человеке по имени Азар, и я вытаскиваю его образ из ее рассеянных мыслей и помещаю его в свои собственные. Если я увижу его, я уничтожу его, клянусь я себе.
Я проверяю свои запястья на прочность удерживающих меня цепей. Когда я был погружен в свои мысли — обезумевший — я не понимал цепей, только то, что они мешали мне улететь, и они злили меня. Теперь я вижу, для чего они нужны. Этот Азар точно знал, как приковать меня. Он знал, что крылья дракони уязвимы и нежны у основания, именно там шипы вонзаются мне в спину. Он знает, что ошейник, застегнутый на моей шее, разорвет мне горло, если я попытаюсь измениться. Он держит меня в плену в моем двуногом обличье.
Но с какой целью?
Я просматриваю мысли своей пары, пытаясь что-то понять. Она думает о другом мужчине. Бойд. Ее брат, ныне покойный. Ей грустно, что он умер, но только из-за того, что он собой представлял. Когда она думает о нем, ее охватывает сильное негодование.
Интересно, есть ли у меня брат или сестра?
Мои мысли… пусты. Я пытаюсь думать о своем прошлом, но там ничего нет. Как будто мой разум затуманен, и я не могу разогнать туман. Интересно, как долго я был безумен? Я только сейчас начинаю приходить в себя, и мне кажется, что…
Как что? Мне не с чем это сравнить.
Я тихо рычу от разочарования и снова вырываюсь из наручников. Моя кожа — уязвимая в моем двуногом обличье — кровоточит и рвется о металл.
Стоящий рядом мужчина-человек что-то рычит мне, но я не понимаю его слов. Я разговариваю только с моей Эммой.
И ее мысли тревожат. Она беспокоится, не совершила ли она ошибку, связавшись со мной. Что я слишком привязан к ней, и она не знает, во что «вляпалась». Что я буду хотеть большего, чем она может дать. Однако она меня не боится, и это хорошо.
Ее опасения — глупые. Скоро она поймет, что я хочу только защищать ее и заботиться о ней. Я и раньше имел дело с пугливыми женщинами, и для меня не имеет значения, что у нее есть сомнения. У меня их нет. Я докажу ей, что я подходящая пара для нее.
Как только я освобожусь, конечно.
Я снова дергаю за свои цепи, рыча от разочарования. Я хочу увидеть Эмму. Я хочу снова посмотреть на свою вторую половинку, насладиться ее чертами, глубоко вдохнуть ее аромат. Того короткого времени, что мы провели вместе, было недостаточно. Мне нужно больше.
Однако я должен быть терпеливым. Я не могу напугать ее, чтобы она спряталась от меня, не тогда, когда я в ловушке. Я должен заставить ее понять, что она моя, и я буду защищать ее от всех остальных, кто ей угрожает.
Но сначала я должен как-то освободиться. Я бросаю взгляд на существо — человека — рядом. Он игнорирует меня, и мне не нравится его запах. Я не хочу, чтобы он был здесь. Я хочу свою пару. Я мысленно тянусь, чтобы прикоснуться к ее сознанию, но когда я это делаю, она спит, и я чувствую ее изнеможение.
Я расслабляюсь в своих оковах, хотя мне приходится стиснуть зубы. Я буду ждать ее. Она того стоит. А сейчас ей нужно поспать. Вместо этого я буду наблюдать, учиться и знакомиться с этим местом как можно лучше. Теперь мой разум прояснился, и я чувствую себя так, словно вижу это место впервые в этот день.
Я должен узнать все, что смогу.
Эмма
Странно, когда в твоих мыслях поселяется незнакомец. Еще более странно, когда этот незнакомец не такой уж и человек. Я сплю большую часть дня, но каждый раз, просыпаясь, я чувствую Зора в своих мыслях, его едва уловимое присутствие — напоминание о том, что у меня больше никогда не будет ни минуты наедине с собой.
Впрочем, я разберусь с этим как-нибудь в другой раз. У меня есть другие проблемы. Через некоторое время мне удается подняться с кровати и проверить свою голову. Никакой инфекции. Рана выглядит затянутой и причиняет мне меньше боли, чем вчера.
«Твоя болезнь из-за моего огня, не более того».
«Ладно, спасибо, что выслушал, — фыркаю я про себя, но стараюсь отделить эту мысль от других. — Как долго это продлится?» — спрашиваю я его.
«Недолго. Ты должна отдохнуть и восстановить свои силы. Ты нужна мне, а ты сейчас не сильна».
Простая уверенность в его мыслях немного нервирует, но он прав в том, что мне нужно поспать. Я возвращаюсь в постель, а когда снова просыпаюсь, уже рассвело, и старина Джерри в моей комнате проверяет мои бинты.
— Как, черт возьми, ты сюда попал? — бормочу я ему, плотнее закутываясь в свои пропахшие плесенью одеяла.
Даже при приветствии мне приходится ругаться с Джерри и остальными, потому что они рассматривают это как признак силы.
— Я сам пришел сюда. Лежи спокойно.
Я бросаю взгляд на свою дверь, но замок не взломан. Старина Джерри, должно быть, забыл запереть ее, когда уходил вчера, а я была слишком больна, чтобы заметить. Мне не нравится эта мысль. Сюда мог зайти кто угодно, и я не доверяю никому из этих парней, чтобы они не ограбили меня пока я сплю… или еще хуже.
— Спасибо, — заставляю я себя пробормотать.
«Ты в опасности? — эта мысль проносится в моей голове, полная тревоги. — Мне прийти за тобой?»
«Подожди, нет! Все в порядке! — Должно быть, я думала слишком «громко». — Все в порядке, я обещаю. Просто оставайся там, где ты есть. Мы не можем допустить, чтобы они узнали, что мы общаемся, иначе это подвергнет тебя опасности. Просто сохраняй спокойствие, хорошо?»
«Тебе легко говорить, — ворчит он, и даже в мыслях это звучит сварливо. — Не ты прикована цепями в этом странном месте».
Мне приходится сдержать неохотную улыбку в ответ на это. «Ты прав, мне легко это говорить. Но, пожалуйста, просто доверься мне, хорошо? Ты