Интересно, а мы сядем напротив друг друга, то есть на разных концах стола, как в старинных фильмах, или все-таки придется довольствоваться тем, что я еще не невеста и сидеть где-то посередине? Наверняка и на этот счет имеется какое-то правило, мне пока недоступное.
Мужчина хоть и злился, но джентльмен в нем явно преобладал, а потому меня не бросили с заявлением, мол, вот твой первый экзамен, покажи, куда ты должна сесть. Наоборот, подвели к мягкому стулу по левую руку от массивного то ли кресла, то ли стула, что по центру с противоположной стороны от входа, и помогли присесть.
— Благодарю, — произнесла я, помня, что вежливость еще никому в этом мире не помешала.
А вот выбесить может, еще как причем.
Я решила на все, что этот тип будет творить, отвечать предельно вежливо. Не хочу давать ему повода называть меня истеричкой или сумасшедшей. Пусть лучше о себе в таком ключе задумается, если так и не сможет вести себя нормально.
Засуетились слуги, расставляя приборы и блюда. Я наблюдала за всем молча. Хотя на мой вкус, слишком много блюд для завтрака и слишком много столовых принадлежностей. Одних вилок пять штук… Полагаю с этим могут возникнуть трудности. С другой стороны, Макс же не планирует сидеть голодным? Буду наблюдать и повторять, если уж совсем тяжко придётся.
— Сок? — предложил мужчина.
— Да, вишневый, пожалуйста.
На самом деле я не знала, есть ли у них такой сок, но несколько красивых графинов на столе уже стояло, два из них были наполнены чем-то темно-красным, это мог быть как и томатный, так и вишневый, и даже гранатовый сок.
Слуга метнулся к бокалу и наполнил его до середины. Вот жмот, мог бы и полный налить, меня вдруг такая жажда мучить начала, что я едва утерпела, чтобы одним махом не осушить содержимое.
К тому же на меня пристально смотрел князь, а доставлять ему удовольствие внеплановым кашлем я точно не собиралась. Вот не поперхнусь, ни за что!
Я себя заставила пить маленькими глоточками. Мне понравилось — и не кислый, и не сильно сладкий. То, что надо.
— Раньше вам нравился омлет с беконом и гренками, — между тем заявил мужчина, — повара расстарались.
С наших блюд одновременно открыли крышки. И если у меня оказался воздушный омлет с ломтиками ветчины, бекон все-таки куда тоньше режут, то у князя большой кусок среднепрожаренного мяса. Без гарнира. Однако…
— Приятного аппетита, — пожелал он и схватился за нож и вилку.
— Благодарю, — улыбнулась я и взялась за маленькую вилочку, у меня вообще фетиш был на аккуратные столовые приборы. Не люблю, когда они тяжелые или слишком большие. — И вам приятного.
— Самира, если вы желали салат, то не нужно об этом молчать, — я не успела даже коснуться омлета вилкой, как была остановлена холодным заявлением князя. — У вас в руках вилка, предназначенная для салата. Столовая вилка чуть длиннее.
Пока мужчина говорил, слуга метнулся к еще одному блюду, ловко заменил мою тарелку на другую. И в ней действительно находился салат. Правда, я так и не поняла какой. Упомрачительный аромат омлета заставлял жадно сглатывать слюну. Я с такой проследила за тарелкой, а потом плюнула на все. Так ведь действительно можно и голодной остаться! Вилку я не ту взяла, надо же. Будь он джентльменом — и не подумал бы мне замечание делать.
— Верните мне омлет, — спокойно попросила слугу и даже приветливо ему улыбнулась. И только после этого обратилась к князю: — Я не люблю тяжелых приборов, а столовое серебро не самая легкая вещь в мире. И принимать пищу я буду тем, что мне удобно и не вызывает дискомфорта. Если это очередной намек на то, что вам жаль еды, то говорите об этом прямо.
Макс яростно выдохнул, но сумел сдержать свой негатив. Видимо, ему это стоило некоторых усилий. Слуга и не подумал пошевелиться. Увы, мои просьбы, никто не спешил выполнять.
Я пожала плечами, допила сок и собралась вставать из-за стола. Судя по всему, мужчина слишком вжился в роль обиженного жениха, что ни трезво мыслить, ни тем более быть вежливым не мог. Впрочем, вряд ли ему это вообще требовалось. Он мне никто, я ему никто, что бы он там себе не напридумывал, а значит, и удерживать меня у него нет не единого права.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Вы слышали приказ, — холодно бросил он, — подайте леди омлет. Самира, и далеко вы собрались?
— Полагаю, лучшим решением стал бы мой дом. Тот самый, где когда-то выросла Самира. Я — не ваша жена, удерживать меня и издеваться надо мной вы не имеете права.
Тарелка с омлетом благополучно грохнулась, точнее ее грохнул слуга. За что был награжден таким пламенным взглядом от князя, что затрясся не хуже желе.
— Вон! — рявкнул князь.
— Да, пожалуйста, — фыркнула я и наконец поднялась. — Не могу сказать, что ваше общество доставило мне удовольствие, но всего вам доброго.
Слуги дружной вереницей исчезли за дверями.
Я была возмущена поведением князя, однако недовольство мое было вызвано и собой. Все-таки у кого мне еще можно узнать, где находится отчий дом Самиры? И какой она статус занимает в этом мире и стране?
— Сядь, — я даже до конца встать не успела, как меня настиг приказ Макса, а в следующий момент холодные ладони легли мне на плечи. — Самира, я предупреждал…
— А я уже говорила, что меня зовут Надеждой. И той девочки, которую вы наказывали, больше нет. Без понятия, что случилось с ее душой. Но я — не она.
— Ты и есть Самира. Сядь и поешь. Принесут новую порцию омлета.
Кушать хотелось. А вот ругаться — ни капельки.
Я вздохнула и медленно выдохнула, заставляя себя успокоиться. Можно подумать, от того, что я расскажу этому типу, что Самира до встречи с ним была влюблена, его отношение к бедняжке изменится.
Я все-таки села на этот грешный стул и даже демонстративно взялась за ту самую салатную вилку.
— Я пригласил вас на завтрак, чтобы увериться в том, что вы сможете участвовать в официальных приемах. Однако вижу, что вместе с памятью о себе вы утратили и память о том, как следует себя вести за столом.
— То есть вы решили мне устроить экзамен на глазах у слуг? Полагали, что они разделят с вами веселье? Вам сказать или вы и сами догадаетесь, что ваше поведение далеко от достойного?
— А ваше образование оставляет желать лучшего.
— Уберите свои руки, — Макс так и не отнял свои ладони от моих плеч, — неприятно, знаете ли. Что касается столового этикета: некоторые приборы мне знакомы, как и их употребление, однако, в домашней обстановке я не считаю правильным строить из себя манерную леди. Вижу, что ошибалась, и перед вами нельзя быть собой, надо изображать ледяную статую, а еще лучше робота.
— Робота?
— Механическая кукла, которая запрограммирована на определённые действия. — Сухо ответила я и сама спихнула его руки со своего тела.
А то посмотрите-ка, лапать он меня вздумал.
— Ты даже слишком живая, — ехидно выдохнули у меня над ухом, — хотя я бы не отказался от того, чтобы ты так и продолжила спать.
— Ну, конечно же, вам же, такому большому и сильному, легче обвинить в своих бедах молоденькую девочку, чем признать, что вам изначально было плевать и на Самиру, и на то, какие чувства она испытывает к миру и к вам в частности!
— Что вы хотите сказать?
— А что непонятного? Вы хоть узнали, почему Самира сломя голову неслась по площади и чуть не была затоптана вашим конем? Осчастливили ее отца, скрыли ото всех, что выбрали невесту. Знаете, кто так поступает? Трусы! Не ее вина, что у вас не хватило храбрости признать, что она ваша пара или как вы там это называете.
— Вижу, к тебе вернулась память, дорогая невеста?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я все еще сидела на стуле, только уже не перед столом. Князь рывком вместе со мной повернул его к себе. И теперь мой лоб упирался прямо ему в живот.
— Мне снятся сны, князь. А еще я умею думать. Вы оказались слабаком, который не только не оценил такого подарка, как Самира, но и не сумел ее защитить, в том числе от самого себя. Вы боялись быть опозоренным? Ну, так вы сами себя и опозорили. Полагаю, на этом завтрак можно считать оконченным. Я сыта по горло вашим поведением. Не скажу, что было вкусно, но достаточно — совершенно точно.