— Что есть, то есть. К слову, о слухах: Бинн намекнул, будто ты жаждешь поделиться какой-то историей, в которую якобы вляпалась сразу после приезда.
— Вообще, конечно, не жажду. Бинну давно бы пора усвоить, что есть твои дела и мои, причём это не одни и те же дела.
— Значит, точно во что-то вляпалась, — подытожил пламенный монолог возлюбленной Аштаркам. Далра закатила глаза и явно хотела сказать очередную резкость, но передумала: вздохнула и нежно дотронулась до руки своего мужчины.
— Послушай, Аш, я собираюсь быть очень-очень осторожной, и не играть в этом деле первую скрипку…
— Мне уже страшно. Продолжай.
— Нет, ну опасностью для меня здесь даже отдалённо не пахнет. К слову, я собиралась тебе всё рассказать, нравится мне это или нет.
— То есть, без моей помощи не обойтись, — понимающе кивнул Аштаркам.
— Ну… в общем, да, — Далра вымученно улыбнулась. Аштаркам хмыкнул, быстро развернул к себе возлюбленную и впился в губы требовательным поцелуем. Затем, усадив её к себе на колени и крепко обняв, шепнул:
— Давай ты мне просто всё расскажешь, а? Обещаю сразу не убивать. Я всё-таки соскучился.
— Хорошо, — Далра задумчиво нахмурилась, явно подбирая слова: — Ты ведь знаешь, что я не совсем сама по себе, а на службе?
— Лорды-протекторы? — понимающе кивнул Аштаркам, помрачнев.
У сказительницы действительно не было от него тайн. Её первое появление в Падашере знаменовалось разгромом некоего тайного общества, пытавшегося вызвать древнего демона, и Аштаркам принимал в этом разгроме посильное участие. Сама Далра тогда прибыла в Падашер в поисках подруги, вляпавшейся в неприятности… и тоже состоявшей на службе у Лордов-протекторов.
Где-то невообразимо далеко — у Аштаркама в голове не укладывалось, где именно, хотя Далра объясняла, — находился загадочный Город-между-мирами под названием Гелистория. Некоторые его обитатели обладали невообразимой способностью в мгновение ока перемещаться между различными измерениями, в каждом из которых жили разумные существа — чаще всего люди, но далеко не всегда. В некоторых измерениях обитали расы, по возможностям равные богам. Именно такие создания и создали в своё время Гелисторию. Теперь они управляли городом и называли себя Лордами-протекторами.
Зачем им это было нужно, никто толком не знал. Далра предполагала, что Лордов-протекторов изгнали из их родного мира, но Аштаркам думал иначе. Всем нравится играть в куклы, даже взрослым, давным-давно сменившим детские причёски на головные уборы, соответствующие статусу. А если игрушки ещё и живые, тем более разумные…
В общем, Лордов-протекторов Аштаркам не любил, хотя неохотно признавал, что эта неприязнь глубоко личная. Те, кто мог перемещаться между мирами, шли на службу Лордам-протекторам, иначе их выставляли из Гелистории. А некоторым больше некуда было идти. В том числе и Далре, удравшей из дома довольно рано, когда пьяный отчим полез к ней с грязными намёками. От ужаса девочка впервые переместилась в иной мир… и попала в Гелисторию.
Лорды-протекторы не досаждали своим подопечным сверх меры, но время от времени давали им трудновыполнимые задания. После выполнения полусотни таких заданий человек (или иное существо) мог считать себя свободным от службы. Насколько знал Аштаркам, Далра разменяла уже четвёртый десяток подобных деликатных поручений.
Сейчас она, кривовато усмехнувшись, кивнула:
— Лорды-протекторы, да. Когда-то один из них бывал в Падашере… насколько я понимаю, ничего хорошего из этого визита не вышло, и он был вынужден обратиться за помощью к местной знати. Точнее, к Хафесте, сыну Дималишия. Тот помог, и в награду получил некий артефакт, принадлежавший… моему нынешнему заказчику. Артефакт сильно облегчал Хафесте ведение дел… что-то вроде предсказывания ближайшего будущего. Пара дней, не дальше, и только самые важные события, но порой и это значимо. Теперь, когда Хафеста умер, мой заказчик хочет обратно свою безделушку.
— Ого! — Аштаркам иронично изогнул бровь. — А звезды с неба он не хочет?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Пока нет, — Далра явно сделала ударение на слове «пока». — Если вдруг передумает — что ж, мне придётся постараться.
Аштаркам угрюмо кивнул и поинтересовался:
— У кого хоть эта безделушка осталась — у Амбиогла или…
— Или. Она до сих пор находится в доме Хафесты, то есть, сейчас ею владеет старший брат. Не знаю, правда, умеет ли он пользоваться этой штуковиной. Похоже, если и умеет, то паршиво…
— Ну, Хафеста умер в одночасье, мог и не поделиться с детьми тайной. Итак, девчонка Куддара и её хахаль тебе понадобились ради этого?
Далра поморщилась:
— Не только. Рани вообще мне нравится, я буду рада ей помочь… Но небезвозмездно. Я правда обрадовалась, что всё вот так удачно сложилось.
После долгой паузы Аштаркам задумчиво спросил:
— Любовь моя, можно я возьму назад своё обещание? Вот то, насчёт убийства…
— Ни за что! — расхохоталась Далра. Бывший жрец тоже рассмеялся:
— Ты несравненное создание, радость моя! И когда-нибудь в поисках вдохновения ты развалишь этот город по камешку. Это, чувствую, будет та ещё история.
— Ага, эпическая поэма в трёх частях. Но пока сей светлый миг не настал, мне и правда понадобится твоя помощь.
— Да куда я денусь! — лениво отмахнулся Аштаркам и вновь прижал женщину к себе. На миг оторвавшись от её губ, он горячо шепнул:
— С приездом в Падашер, дорогая!
Связных мыслей для ответа у сказительницы уже не оставалось.
* * *
Верный Самрук, как ему и было приказано, постучал в дверь старшей госпожи за час до Пробуждения Хольтара. Джамина какое-то время не могла понять, что происходит, затем торопливо поблагодарила раба и нехотя сползла с постели. Пришла пора одеваться и ехать в порт.
Ещё в полночь Зин-Зан была переведена в подземелье. С утра Джамина собиралась продать наложницу на первый попавшийся корабль, но для этого следовало вывести её из дому незаметно, не попадаясь на глаза посторонним. Подземный ход, показанный Кушпой, годился для этого дела лучше всего.
Как бы ни была хороша и послушна рабыня, а доверять ей хозяйка не собиралась. Мало ли что за мысли бродят в этой хорошенькой головке! Вдруг у неё здесь имеется какой-нибудь купеческий сынок, давно по ней сохнущий, и именно сейчас рабыня о нём вспомнит? Посему рабыня была посажена на крепкую цепь. Впрочем, подвергать Зин-Зан излишним страданиям Джамина тоже не стала, справедливо рассудив, что раз уж решила быть доброй, так следует идти по избранному пути до конца. Она оставила рабыне тёплую одежду и меховое одеяло для защиты от ночного холода. Судя по сбивчивым благодарным речам Зин-Зан, добро девчонка оценила по достоинству.
Лёгкий завтрак стоял на подносе за дверью: фрукты, свежеиспечённая лепёшка, стакан сока… Воздав еде должное и прихватив пару фруктов для Зин-Зан, Джамина пошла на конюшню, где её ждала заранее приготовленная двухместная коляска с откидным верхом. Вчера Самрук дошёл до пределов, приличествующих рабу, доказывая, что госпожа не должна ехать одна, но Джамина настояла на своём. Пороть управляющего не стала — в конце концов, он был прав; ограничилась строгим внушением. Верх на коляске упрямый Самрук поднял сам, на что Джамина тайком и рассчитывала.
Вскорости резвая, но послушная кобылка вынесла коляску за ворота. Конечно, управлять лошадью самостоятельно для любой девушки считалось дурным тоном, однако на сей раз Джамина сознательно пренебрегла приличиями — гораздо важней было сохранить тайну.
Утренний Падашер всегда радовал девушку. Восходящее солнце заливало побеленные стены домов, отчего те казались нежно-розовыми. Первые лучи света отражались от острых шпилей, возносящихся над храмами и дворцом Правителя Падашера, но если в полуденное время на них просто невозможно было смотреть, то сейчас шпили сияли, словно упавшие на землю звёзды, как подарок богов заблудшим людям, не знающим дороги. Воздух ещё не наполнился пылью, был свеж и чист, и Джамина вдыхала его полной грудью, благодаря богов за новый день и умоляя их быть к ней милостивыми.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})