Когда Адриана наконец смогла открыть глаза, ее накрыто волной ужаса. Она не понимала, как это могло произойти наяву. Она едва успела прийти в себя и тут же увидела, что Патрик сидит на полу напротив нее, носки его сияющих ботинок едва касались ее кресла. Он больше не улыбался, его глаза изучали ее. Она оглядела себя с удивлением, словно не узнавала собственного тела. Она была готова расплакаться. Адриана села и оправила юбку, натянув ее на колени. Казалось, все те места, которых касался принц, где она чувствовала его настойчивый рот, горели огнем. Вдруг она подумала, что все это нечестно. У нее совсем нет опыта, Патрик же был весьма искусен в любовных делах.
– Ты не… – Она едва ли могла связать несколько слов. – Я хотела сказать, если ты хочешь…
– Как заманчиво, но я предпочитаю страстные стоны поддельному энтузиазму.
Лишь сейчас Адриана поняла, что ей больше не удастся скрыться от Патрика, как она это сделала в Лондоне. В салоне самолета она не найдет темный угол. Больше нет никаких оправданий ее поступку.
Молчание между ними затянулось. В тишине можно было разобрать еле слышимое урчание двигателей. Адриана не знала, как поступить. То, что сейчас произошло, будет преследовать ее еще дольше, чем те мучительные недели, возможно, всю жизнь. С чего она решила, что ей удастся одолеть его? С самого начала Патрик управлял их отношениями. Она отрицала влечение между ними и тем самым позволила ему взять верх. Думала, что сможет задавить в себе чувства. Адриана добровольно следовала его сценарию.
– Почему ты сделал это?
Его губы дрогнули. Она так хорошо успела изучить мимику Патрика, что знала все движения его лица и их значение.
– Хотел узнать, какая ты на вкус.
Очень просто. Это так на него похоже.
Адриана почувствовала себя бесконечно беспомощной и несчастной. Она рассматривала толстый светлый ковер, лежащий на полу.
– Я полагаю, это был твой… первый? – прохрипел он.
– Мой первый?..
Когда до нее вполне дошел смысл его вопроса, в ней поднялась волна стыда. Адриана вновь склонила голову.
– Прошу прощения, если я не доставила тебе удовольствия. – Ее слова были полны болезненной агонии. – Просто не успела переспать с достаточным количеством мужчин, чтобы угодить тебе…
– Да, насколько я помню, был лишь один. – Патрик был серьезен, почти холоден. – Подозреваю, что пять минут бессмысленного пыхтения не доставили тебе удовольствия.
Адриана не верила своим ушам. Не верила в то, что все это происходит с ней наяву. Однако Патрик все еще смотрел на нее, ждал.
– Нет, конечно, это не был мой первый… – Ей не верилось, что она отвечала на такие откровенные вопросы. Однако после того, как его рот побывал между ее ног, был ли смысл устанавливать границы? – Возможно, я не веселилась так активно, как некоторые, однако я не принимала обета безбрачия.
– С мужчиной это не так, как ты могла делать сама с собой в постели. Правда?
Адриана вдруг вспомнила, за что именно она ненавидела Патрика. Прежняя позабытая ярость заклокотала в ее груди. Однако, вспыхнув, эта ярость, подобно бенгальскому огню, ушла, оставив за собой лишь пустоту.
– Адриана, – вновь обратился к ней Патрик, теперь он снова был почти ласков. На ее глазах выступили слезы. Она совершенно потерялась в своих чувствах и эмоциях. Ей больше не было на что опереться.
– Чего ты хочешь от меня? – Она не узнавала собственного голоса. Все предметы стали терять очертания. – Неужели ты хочешь, чтобы я стала тем, против чего боролась всю свою жизнь? Ты доволен собой?!
Он молчал. Она закрыта лицо руками, чтобы скрыть слезы, сбегавшие по щекам. Адриана не услышала, как Патрик приблизился. Лишь почувствовала, как он поднял ее и затем медленно опустил себе на колени. Поцеловал ее затылок. Он казался таким сильным, таким теплым. Его тело вселяло спокойствие и уверенность. Было бы так приятно забыться и на секунду – на краткую секунду – представить, что они – совсем другие люди. Что у них есть чувства. Что она стала первой женщиной, к которой он испытывает такую нежность.
– Нам не всегда удается оставаться теми, кем нас хотят видеть, – произнесла она.
Патрик легко гладил ее по спине. Адриана больше не могла прятаться, скрывать свои чувства. Все это было слишком сильно, эмоции захлестывали ее.
– Мне не кажется, что ты это понимаешь, – прошептала она.
– Армия была единственным местом, где я чувствовал себя нормальным человеком, – говорил принц, словно не слыша ее. Адриане на мгновение показалось, что он прижал ее к себе чуть крепче, словно драгоценность. Или же ей самой хотелось так думать? Больше ничего невозможно было понять. – Никому не было дела до того, что я – наследный принц. Их волновало лишь то, насколько хорошо я выполняю свою работу. Я был равным среди них. Это стало для меня настоящим откровением. – Он вновь провел пальцами вдоль ее спины, вызвав знакомую ей волну трепета. – Во мне теперь живут две личности. Но обе они – часть меня.
Казалось, Адриана начала оттаивать изнутри. Она не могла объяснить причину этого удивительного чувства. Время замедлило свой бег. Это был лишь сон, все это просто не могло происходить с ней здесь и сейчас.
– Да, – выдохнула она, – однако ни одну из твоих сторон не порицают с такой нескрываемой злобой.
Он глубоко вздохнул, она прикрыла глаза, отдаваясь такому простому наслаждению – чувствовать его теплую кожу рядом со своей.
– Ты знаешь, что это так, – заметила она.
– То, что они говорят о тебе, выставляет их самих в дурном свете.
– Да, но теперь я не могу отрицать этого. – Адриана отстранилась и посмотрела ему прямо в глаза. – Ты сам так сказал. Женщины моего рода и королевские наследники…
Патрик нахмурился, внимательно глядя на нее.
– Я могла держаться только потому, что знала: ничего не было. Они не правы. Я не сделала ничего плохого. Теперь же…
– То, что сейчас, произошло между нами, не сделало тебя распутной женщиной.
– Мне так не кажется…
Его глаза изучали ее лицо.
– Однако ты была готова пойти на это, защищая Ленца.
У Адрианы не было причин сейчас чувствовать себя оскорбленной. Патрик искренне считал, что она не может любить его.
– Это было совсем другое… – прошептала она, ее сотрясала мелкая дрожь. – Это лишь был план, поспешное решение… Это было…
Адриана не успела закончить. Когда их глаза встретились, она больше ничего не смогла сказать ему.
– Адриана, это была страсть.
– Страсть – лишь способ оправдать необдуманные поступки.
– Боже, ты говоришь как мой духовник без чувства юмора. – Ладонь принца остановилась на ее бедре. – Неужели ты не жила, не чувствовала себя сейчас как никогда прекрасной?