Читать интересную книгу На острие свечи - Ольга Юнязова

– Значит, научишь? – обрадовалась Оксана.

– Ты просто не понимаешь, чего просишь. Да и как ты будешь это использовать?

– Да уж придумаю как. Ты же как-то используешь.

– Мне деваться некуда. И обратного пути уже нет. А ты не представляешь, с чем столкнёшься. А объяснить… Ну, как объяснить? – Зарина вздохнула и задумалась.

Оксана немного помолчала и ответила:

– У меня такое чувство, что ты предлагаешь от беременности избавиться. Типа, да зачем тебе это? И рожать-то больно, и возни-то потом с ребёнком много.

– Дело твоё, – пожала плечами Зарина. – Только если как убрать это состояние, я теоретически знаю, то, как тебя обучать, я даже не представляю.

– Значит, будем экспериментировать! Но избавляться от этого я не собираюсь!

– И всё-таки мне кажется, ты не совсем понимаешь, что получишь в результате. Ты, наверное, думаешь, что у тебя появится какая-то фантастическая интуиция, необычные способности, которые ты сможешь применять в бизнесе. Так?

Оксана пожала плечами.

– Для бизнеса у меня интуиция и так нормальная. Иногда я даже сама удивляюсь, насколько точно угадываю капризы рынка.

– Тогда чего тебе ещё нужно?

Оксана задумалась, пытаясь представить, что она будет делать с ясновидением.

– А ты как это применяешь? – спросила она. – Милиции помогаешь?

– Не только. Тебе вот, например, пытаюсь помочь. Другим людям, которые попадают в подобные ситуации. Но ты пойми, что я это вовсе не от доброты души делаю! Просто мне необходимо использовать эту силу, иначе она начнёт меня разрушать. Потому цыганки и вынуждены были скитаться по деревням в поисках тех, кому нужна помощь.

– А разве не в поисках тех, кого можно облапошить?

Зарина улыбнулась:

– Да. Одному помогли, сотню облапошили. Кто ж виноват, что среди вас тех, кому стоит помогать, всего один на сотню. А остальных сам Бог велел облапошить. Да и таких, как я, одна на сотню, а кушать хочется всем. Так что ты хорошенько подумай…

– Я не буду глушить эту энергию! – решительно заявила Оксана. – Если хочешь помочь – научи, что с этим делать. А там уж я разберусь, как её использовать.

Зарина допила кофе и начала рассматривать дно чашки.

– Ты умеешь гадать по кофейной гуще? – спросила Оксана.

– А чего тут уметь? Смотри, на что похожи разводы, и трактуй.

– У меня что-то похожее на свечу. К чему это?

– Пойдём, я познакомлю тебя с бари-дай. – Зарина встала. – Может, она что-нибудь посоветует.

Они вышли в коридор, поднялись по лестнице на последний этаж и оказались в просторном холле с огромными окнами, множеством разнообразных растений и фонтанчиком в центре. Зарина открыла стеклянную дверь и впустила Оксану в полукруглую застеклённую лоджию. В кресле, закутавшись в плед, сидела смуглая седая женщина и глядела вдаль.

– Здравствуйте, – сказала Оксана.

Бари-дай оторвалась от созерцания заснеженного горизонта и обернулась. Зарина села на подлокотник и что-то сказала по-цыгански. Старуха кивнула.

– Присаживайся. – Зарина показала на свободное кресло.

Оксана села и умоляюще посмотрела на бари-дай. Та тоже с интересом, чуть прищурившись, рассматривала Оксану.

– Даже не знаю, как вопрос сформулировать, – смутилась Оксана. – Может быть, вы знаете, что мне делать?

Старуха, не сводя с Оксаны глаз, чуть повернула голову и что-то сказала. Зарина встала, сорвала с одного из растений цветок и подала его Оксане.

– Красивый? – спросила старуха с сильным акцентом.

Оксана кивнула.

– Спрячь в кулак.

Аккуратно, чтобы не смять лепестки, Оксана прикрыла цветок пальцами. Старуха снова заговорила по-цыгански.

– Бари-дай сказала, что если он завянет, то она сможет тебе помочь, а если нет, то не сможет.

– Открой, – велела старуха.

Оксана разжала кулак и обомлела: цветок почернел и сморщился.

– Ууууу! – сочувственно покачала головой старуха.

– Но как?! – напугалась Оксана.

Бари-дай взяла маленькую мумию и с хрустом раскрошила. Потом на секунду прикрыла прах ладонью и вернула Оксане чуть помятый, но свежий, только что сорванный с ветки цветок. Потом она наклонилась и, заглянув ей в глаза, тихо сказала:

– Тебе два дня, чтобы найти то, что ищешь.

– А что искать? И где?!

– На острие свечи.

– На острие свечи?!

Старуха снова откинулась на спинку кресла и направила взгляд вдаль. Зарина жестом показала Оксане, что разговор окончен и пора уходить.

– Как она сделала этот фокус с цветком?! – спросила Оксана, когда они вернулись в комнату и к ней вернулся дар речи.

– Это не фокус, – усмехнулась Зарина.

– Хочешь сказать, что он и вправду высох, а потом ожил?!

– Если в двух словах, то это обычный цыганский гипноз.

– Обычный?!

– В наше время уже мало кто владеет им на таком уровне.

– А ты можешь?

– Нет. Да и ни к чему мне это.

– Она сказала, что если цветок завянет, то она сможет помочь.

– Значит, сможет!

– Но как?

– Она же сказала: у тебя два дня, чтобы что-то найти!

– Но что?!

– А что ты искала?

– Понятия не имею. Ничего не искала.

– Ладно. А что для тебя значат слова «на острие свечи»?

– Это мне однажды приснилось, но я уже почти ничего не помню.

– Как же не помнишь, если ты отреагировала на эти слова?

Оксана улыбнулась.

– Просто я, когда проснулась, сразу же сочинила стих по свежим образам. Он так и начинался: «На острие свечи мерцает нимб огня».

– А дальше!

– Да ну… – Оксана смутилась. – Там сплошной абсурд: «На острие свечи мерцает нимб огня, хрустальные лучи уходят вглубь меня. От сердца отразясь, они уходят вдаль, туда, где центр всего, за звёздную вуаль. Едины ночь и день. Я знаю – час настал, отдать свой свет и тень в Божественный Кристалл. Нести трёхмерный крест сквозь лабиринт времён.

Я тот, кто был, кто есть, и тот, кто не рождён», – протараторила она без всякого выражения. – Помню, что во сне были какие-то геометрические фигуры, которые перетекали одна в другую. Пирамиды, кубы, сферы, кресты. И всё это было словно какой-то язык. Помнишь, как у матросов – флажками? Вот так и там, каждая фигура что-то означала. И я читала по ним. И эта информация – она была понятна лишь там, во сне. Как только я проснулась, всё забыла.

– А при чём тут свеча?

– Я знала, что стою на вершине свечи. Я же говорю – абсурд. Стоило спуститься чуть ниже – захватит огонь, а подняться выше – взлетишь дымом.

И надо было удерживаться на этом острие, чтобы понимать тот язык, на котором со мной говорил… нуууу… в общем, кто-то.

– Взлетишь дымом, – задумчиво усмехнулась Зарина.

– Что означал этот сон?

– Ты меня спрашиваешь?! Я думаю, что в нём ты получила какую-то важную информацию.

– Ещё бы понять, какую! – усмехнулась Оксана. – Хотя… «кристалл», «трёхмерный крест», «лабиринт времён». Вскоре после того сна произошли события, которые объяснили суть этих символов.

И я как бы… ммм… ну, можно сказать, изобрела способ решать свои психологические проблемы.

– Интересно! – Зарина задумалась. – А может быть, и слова «должна найти то, что ищешь» тоже относились к какому-нибудь сну?

– Точно! – воскликнула Оксана. – Было! Во время приступа мне как раз снилось, что я ищу…

– Ну что замолчала? Рассказывай! Если не секрет, конечно.

– Да не секрет, просто я не помню, что я искала. Я шарилась на чердаке у Галины. Там было темно и пыльно. Я нашла подсвечник, зажгла свечу… Опять свеча!

– И что?

– И всё. Начала задыхаться и проснулась.

– Осталось только вспомнить, что ты должна найти.

– Шкатулку! – Оксана хлопнула себя по лбу. – Я должна найти шкатулку!

– Какую шкатулку?

– Это мне приснилось уже сегодняшней ночью. Я сижу в тюремной камере, прикованная цепью к стене.

– Ого! Наверняка это подсказка, как снимать тюремное проклятие! И что?!

– Открылась дверь, и вошёл монах.

Веки Зарины задрожали, и она прикрыла глаза.

Оксана почувствовала, как по спине побежали мурашки.

– Он сказал, что завтра казнь. Точнее, я как бы и сама об этом знала. Сидела и ждала.

– Подожди! Там был кто-то ещё.

– Как ты это видишь?!

– Не отвлекайся! Потом!

– С ним были ещё двое. Один держал факел, другой был тюремщиком, но это, по-моему, не важно.

– Ничего нет не важного! Каждая деталь может вести к разгадке.

– У тюремщика был ключ, и он снял с меня наручник. А Граф сказал, что я должна найти шкатулку.

– Граф?! – Зарина открыла глаза и удивлённо посмотрела на Оксану.

– Ну, монах этот. У него кличка Граф.

– Он так представился?

– Нет. Но я узнала его голос.

– То есть ты во сне поняла, что давно с ним знакома?

– Не совсем во сне. Ну ладно, скажу, – вздохнула Оксана. – Этот Граф часто является мне в фантазиях. Он как бы живёт в моём мозгу, иногда даёт советы, иногда что-нибудь рассказывает. В общем, я его придумала.

– Придумала?! Обычно девочки придумывают себе «добрую фею». Почему именно «граф»?

– Не знаю. Однажды этот образ возник, и… я чувствую к нему какое-то доверие и привязанность, хотя иногда он ведёт себя очень жестоко.