Сомневаюсь, что когда-либо еще бывала такая сцена между королевой и ее подданным, однако Роберт был не простым подданным, и мы понимали причину его ярости.
Внезапно в кабинете воцарилась тишина, и мы все недоумевали, что именно она означает. Когда Роберт вышел, он не глядел ни на кого, однако вид у него был уверенный. Всем было любопытно, что же произошло между ними. Вскоре это открылось.
Дело было в следующем: недопустима была сама мысль, что королева Шотландии выйдет замуж за простого сына графа. Следовательно, лорду Роберту надо было повысить титул. Елизавета решила наградить его невероятными почестями и присвоить ему титул графа Лейстера и барона Денби – титул, который доныне принадлежал лишь людям королевской крови; графства Кенилворт и Эстел Гроув отныне принадлежали ему.
Все втайне усмехались, так как знали, что, конечно, королева не уступит никому своего «милого Робина». Она собиралась оказать ему почести, и ей показалось удачным сделать это через сватовство к Марии – одновременно она очень тонко и хитро унизила ее.
При дворе все поняли ее хитроумный маневр, однако люди, далекие от двора, могли воспринять его по-иному. Королева сама предложила в мужья королеве Шотландии Роберта Дадли, следовательно, все грязные слухи об ее участии в убийстве Эми Дадли были ложью! Вне сомнения, королева не имела интереса в смерти жены Дадли, поскольку не вышла замуж за него даже тогда, когда имела все возможности, более того, она предложила брак между ним и королевой Шотландии!
Умница королева достигла своей цели. Роберт без лишних сплетен получил почести и титулы, а народ навсегда оставил сплетни об участии королевы в убийстве жены Дадли.
Я присутствовала на церемонии посвящения Роберта. Это была крайне торжественная церемония, которая происходила в Вестминстерском дворце. Редко приходилось мне видеть королеву в столь счастливом настроении. Роберт, конечно же, выглядел великолепно в сверкающем камзоле, атласных панталонах и элегантном серебряном шелковом жабо. Он высоко держал голову: ведь он должен был выйти из этого зала более могущественным и богатым, чем входил в него. Всего несколько дней тому назад, услышав о намерении королевы отослать его в Шотландию, он полагал, что его надежды разрушены. Но теперь ему было известно, что в действительности такого намерения у нее не было и то была лишь уловка, чтобы без лишних осложнений вознаградить его, то было заверение в ее любви, а он боялся ее безразличия.
Елизавета вошла в зал с сияющим лицом: любовь к Роберту преобразила его и сделала почти прекрасным. Перед нею шествовал, неся Меч Королевства, очень высокий и очень юный мужчина, почти мальчик. Мне прошептали на ухо, что то был лорд Дарили. Я вскользь взглянула на него: мое внимание было всецело приковано к Роберту, хотя, если бы я знала, какую роль он сыграет в моей дальнейшей судьбе, я рассмотрела бы его повнимательнее.
Все взгляды, конечно, были сосредоточены на блистательной паре, на двух главных актерах на сцене. И я была изумлена – так же, как изумлялась этому часто и в прошлом, и в будущем – насколько явно королева выказывает свои чувства к Роберту.
Роберт стоял перед ней коленопреклоненный, и она, застегивая мантию, ко всеобщему изумлению, запустила свои длинные пальцы под ворот и пощекотала ему шею, как будто ее желание прикоснуться к нему было неодолимым.
Я была не единственной, кто заметил это. Я видела, как сэр Джеймс Мелвилл и французский посол обменялись взглядами, и подумала: это будет пересказано всей Европе и Шотландии. Королева Шотландии уже успела заявить о том, что она оскорблена тем, что в мужья ей предложен королевский стремянной, но Елизавета, по-видимому, не обратила на это заявление никакого внимания.
Елизавета, от которой ничто не могло укрыться, обратилась к Мелвиллу с вопросом:
– Послушайте, как вам нравится милорд Лейстер, а? Я чувствую, что вы предпочитаете вашего парня?! – И она кивнула в сторону лорда Дарнли.
Последняя фраза была сказана на шотландском наречии и так развязно, что Мелвилл вздрогнул. Я не поняла тогда смысла намека, но позже догадалась, что она пожелала дать понять Мелвиллу, что ей известно о секретных переговорах, которые велись в отношении брака между Марией Шотландской и лордом Дарнли. Это было вполне характерно для нее: пока она щекотала шею любимого Роберта, она уже обдумывала перспективы этого брака и его последствия.
Позже она показывала своим видом, что возражает против этого союза, одновременно, в действительности, делая все возможное, чтобы он состоялся. Она увидела Дарнли со всей своей беспощадной проницательностью: молодого человека, которому не было еще и двадцати, очень высокого и тонкого, в связи с чем он казался ростом еще выше, чем был, хорошенького юношу с круглыми голубыми глазами и нежной кожей цвета персика. Он был привлекательным для женщин, которые увлекались хорошенькими мальчиками. У него были приятные манеры, но вялые, слабые губы выдавали в нем существо капризное и даже жестокое. Он хорошо играл на лютне, прекрасно танцевал и, конечно, имел необоснованные надежды на успех и власть, поскольку был сыном дочери Маргариты Тюдор, сестры Генри VIII.
Сравнивать его с Робертом было равносильным тому, чтобы выявить нарочито его слабости. Я поняла, что королева хорошо обдумала все это и была настроена так же решительно, как и Мелвилл: устранить все препятствия на пути Дарнли к руке королевы Шотландской, хотя в показном порядке выступала против этого.
После церемонии, когда королева удалилась в свои покои, Роберт – теперь граф Лейстер и почти самый могущественный человек в королевстве после Ее Величества – посетил ее.
Я сидела в дамском кабинете и слушала, как все обсуждают, насколько величественно выглядел граф Лейстер и как горда им королева. Все ли заметили, как она пощекотала его шею? Она настолько была привязана к нему, что не смогла скрыть свою любовь даже при послах и официальных лицах на торжественной церемонии. Какие же чувства она проявляет к нему, оставаясь с ним наедине?
– Это долго не продлится теперь, – произнес кто-то. Многие полагали, что этот ход королевы лишь подготавливал дальнейшие события: более достойным будет выглядеть замужество за графом Лейстером, чем за лордом Робертом Дадли.
Когда Елизавета провозгласила, что Роберт Дадли – достойный жених для королевы, она имела в виду не королеву Марию Шотландскую, а королеву Елизавету Английскую.
Позже мы с нею сидели вдвоем. Она спросила, как мне понравилась церемония посвящения, и я ответила, что все выглядело очень торжественно.
– Граф Лейртер выглядел очень красиво, не правда ли?