- Оля, такими вещами не шутят. Парень на коленях умолял меня поговорить с тобой. Сам он стесняется заговорить первым.
- Ну а мне-то что? - сурово ответила повариха, а в глазах её блеснули искорки.
- Как что?! Тебе-то может и по фигу, а парень, похоже, страдает. Если откажешься, он ведь и харакири может сделать. Они, самураи, такие.
- Ну да, а от меня-то тебе что надо? - как бы равнодушно, спросила она.
- Лично мне от тебя ничего не нужно. А вот ты постарайся вести себя с ним вежливо и радушно, не как с нами. Я тебя ему представлю, а там пусть уж сам выкручивается. Они сейчас работу заканчивают, и я их приглашу перекусить. Будь на камбузе.
- Хорошо, буду. Но если «пургу гонишь», я тебя в трюм сброшу, - искорка в её глазах зажгла костёрчик.
- Боже упаси, что я, самоубийца!
Я удалился, оставив жертву в растрёпанных чувствах.
После работы я пригласил спецов в столовую, малость перекусить. Как бы между прочим представил повариху иностранцам. Они вежливо поклонились, а Камура, прямо-таки благоговейно, принял в обе ладони её протянутую руку и старательно выговорил по-русски: «Осенна приятна! Оооря!» (японцы не выговаривают букву Л). Что творилось в душе Ольги не знаю, но снаружи это выглядело эффектно. Сначала она побледнела, а потом зашлась багрянцем. Рукопожатие несколько затянулось, но японец взял себя в руки быстрее. Он ещё раз вежливо поклонился и сел за стол. Ольга очень смутилась, отвернулась и выбежала из столовой. Пожелав приятного аппетита, удалился и я. Когда они поели, я познакомил Терри с Петей. Беседовали они наедине. По моему, Петя сыграл роль отлично. Камура вышел от него с видом самурая, победившего в смертельной схватке.
Вечером того же дня, Камура приехал к борту на личном автомобиле. Через вахтенного вызвал Петю и вручил ему коробку. Тяжёлую коробку, упакованную в бумагу и уехал. Через пять минут с борта сошла Ольга, вся при параде и в «боевой» раскраске. Типа, прогуляться по пирсу. Где-то за ангарами ждал её Терри. Вернулась она под утро с красными от бессонницы глазами и счастливым лицом. Видно было, устала бедняга, но, похоже, не жалела ни капельки.
12 литров отличного Gordonsа ещё долго радовали наши иссушённые глотки и души. После вахты, мы с Петей устроили грандиозную попойку в честь соединившихся сердец. Я же получил, в благодарность от Терри, бутылку настоящего французского коньяку, а от капитана строгий выговор за пьянку.
Вот так. Хотели посмеяться, а сделали серьёзное и полезное дело. Ольга написала заявление об увольнении и улетела потом домой из Владивостока. Я так понимаю, оформлять выезд на ПМЖ в Сингапур. Терри Камура долго смотрел вслед удаляющемуся «Кирьяновску», на корме которого выделялась мощная фигура счастливого «Коня».
А вот ещё одна история про любовь. Ну, вообще-то не совсем про любовь, а вернее совсем не про любовь, но с эротическим уклоном.
В Бандонге мы грузились сахаром-сырцом. Порт плохо оборудован погрузочной техникой и основные погрузочные средства - это люди. А людей в юго-восточной Азии очень много. Вот и нагнали на погрузку целую толпу народу. Они сутками таскали на горбе мешки с причала в трюма. Погрузка шла круглосуточно и отработавшая смена грузчиков никуда не уходила, а отдыхали прямо на пирсе, пока работали другие. Прямо целый табор. Небольшие палатки. Тут же и еду себе готовили. Народ нищий, а потому пёрли с парохода всё, что плохо лежит. Меры конечно принимались. С открытых палуб убрали всё, что можно унести или отвинтить голыми руками. Все двери во внутренние помещения закрыли, а у трапа постоянно стоял вахтенный матрос. Все люки и горловины задраили и повесили замки. Ну и конечно наблюдение за погрузкой. Но их так много. Как муравьи снуют. За всеми не уследишь. Между прочим, грузили и мужчины и женщины. А что поделаешь, надо как-то зарабатывать свой кусок.
По утрам колобаха, как всегда, замеряет воду в цистернах. Первый день, второй, а на третий день погрузки выяснилось, что расход пресной воды на судне вырос почти вдвое. Непорядок. Куда уходит драгоценная пресная вода? А жара стояла, я вам скажу, жуткая. Грузчики обливались потом и блестели от влаги и сахара. Вот колобаха и бросился выяснять где утечка. Возможно не закрыли кран или труба протекает. Обошёл все внутренние помещения и ничего не обнаружил. Но случайно услышал, что по одной из труб журчит вода. Откуда идёт эта труба? Оказалось с верхней палубы. Отправился посмотреть наверх. И нашёл. Оказывается забыли закрыть палубный гальюн. Вход в него только со шлюпочной палубы, вот и проглядели. Он туда. А там…! Штук десять совершенно обнажённых, маленьких азиаток. Много голых баб повидал он на своём веку, но чтоб столько сразу. Никогда. Вот он и растерялся от такого необычного зрелища. Оказывается грузчики обнаружили незапертый гальюн, а в нём умывальник. Вот и устроили там помывочную. Тоже ведь люди и тоже хотят быть чистыми. Азиатки сначала тоже растерялись, увидев вошедшего мужчину, но быстро поняли, что их сейчас будут выгонять отсюда. Стайкой они обступили обалдевшего мужика, и давай щебетать по-своему. Наверное, упрашивали не прогонять их. Лукаво улыбались и прижимались к нему своими мокрыми смуглыми телами. Когда колобаха наконец-то обрёл контроль над собой, он выскочил наружу как ошпаренный. Постоял немного, отдышался и направился к старпому. Старпом, не испытывая никаких эмоций, выгнал всех из гальюна и приказал закрыть его на замок.
Мы потом прикалывались над старшим матросом: «Эх ты! Упустил такую возможность. Имел бы их там всех втихую. Они бы тебе любовь, а ты бы им воду».
По пути во Владивосток скончался капитан. Скончался тихо и без мучений. Прямо в своём рабочем кабинете за столом. Нашла его мёртвым буфетчица, когда пришла убирать каюту. Примчалась к доктору и сама чуть не упала в обморок. Доктор зафиксировал летальный исход в присутствии старпома, стармеха и меня. Факт смерти записали в судовой журнал, освободили рыбную морозилку и отнесли туда, завёрнутое в полиэтилен, тело. Срочно связались с конторой.
- Сдадите тело во Владивостоке. К вам вылетает новый капитан и второй повар. О транспортировке тела на родину позаботится агент - был ответ из пароходства.
Когда необходимые формальности были соблюдены, всплыл, давно мучивший многих, вопрос. Маленькая синенькая записная книжечка осталась сиротой и кто же будет её новый хозяин? Как и следовало ожидать, первым ринулся в рыбную кладовую старпом. Но что бы это не выглядело как мародёрство, взял с собой доктора и боцмана. Изъяли из нагрудного кармана трупа книжку и составили соответствующий акт. Вернее сначала акт написали, а после изъятия подписались. И вот он, момент истины! Старпом открыл записную книжку капитана на первой странице. Она оказалась пуста. Вторая, третья, четвёртая, к великому удивлению, тоже. На алчном лице старпома появилось тупое недоумение. Он быстро перелистал все страницы и только где-то в середине обнаружил запись. Быстро пробежал взглядом и обалдело оглянулся на присутствовавших. Челюсть его отвисла, а в глазах читалась такая обида, будто у него украли мешок золота. Вся тайная мудрость этой книжицы заключалась в нескольких, написанных ровным женским почерком, словах: «Не волнуйся. Успокойся. Ты всё правильно решил». Видно многое значили для покойного эти несколько слов, если они помогали ему с честью выходить из любых передряг.
А по поводу мудрости, я скажу так - никакой справочник не заменит собственных мозгов.
Во Владике, похоже, нас не ждали. Причалов свободных нет. Груза нашего тоже. Бросили яшку (якорь) на внешнем рейде и стали ждать. После оформления разных бумаг, сдали тело покойного капитана в морг. Агент пообещал быстро уладить с билетами и доставкой тела. Сопровождать гроб, отправлены были матрос и второй механик. Матрос сломал руку, а у второго механика обострилась застарелая язва. Всё равно работники никакие, а гроб сопровождать могут. С ними улетела и «влюблённый Конь».
Новый капитан прилетел через несколько дней, после отправки гроба с телом прежнего капитана. Пётр Петрович Панов, вступив на борт «Кирьяновска», окинул властным взором свои новые владения и приказал собрать экипаж на собрание. Добро! Познакомиться не помешает. Первыми словами длинной речи капитана было: «Я человек серьёзный и не терплю разгильдяйства. Работать будем по настоящему. Про водку можете забыть навсегда. Карать буду нещадно!» Затем он коротко рассказал о событиях в пароходстве и о планах на дальнейший рейс. И наконец распустил собрание, пригласив командный состав к себе в каюту. Нам, командирам, он долго «втыкал» про субординацию, дисциплину, ответственность за порученное дело и про трезвость - норму нашей дальнейшей жизни. Пугал небесными карами и денежными штрафами за провинности.
- Учтите, вы командиры, должны подавать пример подчинённым и потому спрос с вас строже, чем с рядовых - заключил он и отпустил всех кроме стармеха. С нашим «дедом» они оказывается старые кореша. Давно не виделись и конечно обрадовались случаю потрепаться, по-дружески, о былом и слегка вспрыснуть встречу.