Офицеры армии союзников, посетившие Трапезунд, Эрзерум и Карс, не изменили своего скептического отношения к способности турецких армий одержать победу на Кавказе. Войскам пришлось пережить тяжелую зиму; они были плохо одеты и получали скудное питание; в Карской и Эрзерумской областях свирепствовал тиф и другие заболевания, которые вызывает переохлаждение и отсутствие гигиены. В Батуме смертельная форма малярии уничтожила половину размещавшихся здесь войск. Тем не менее по морю и по сухому пути на Кавказ постоянно прибывали подкрепления. Корпус Селим-паши, стоявший между Батумом и Озургети, насчитывал 40 тыс. человек; половина из них относилась к регулярным войскам. В Карсе новый сераскир Мустафа Зариф-паша командовал войском, в котором было около 40 тыс. регулярных войск и 20 тыс. – нерегулярных; в Эрзеруме располагался резерв из 20 тыс. солдат. В Баязете для атаки на Ереван было сосредоточено 8 тыс. бойцов регулярной армии и около 10 тыс. курдов под руководством другого Селим-паши. Район Ардагана охраняли лишь нерегулярные соединения лазов и курдов. Если не считать осадных орудий в крепостях, многие из которых уже давно устарели, в турецкой артиллерии было в два раза меньше пушек, чем в русской армии. Учитывая все эти факты, непредвзятый наблюдатель сделал бы вывод, что наступательные амбиции турок не соответствовали их силам.
Русское полевое командование знало о турецких планах общего наступления; воодушевленные победами, одержанными в ходе кампании 1853 г., русские собирались перейти в контрнаступление. Однако их силы были ограничены требованиями обеспечения внутренней безопасности.
Следует отметить, что 19-я пехотная дивизия и части 20-й и 21-й пехотных дивизий, со всеми полками кубанских и терских казаков и несколькими полками донских казаков остались стоять на Кавказской и Лезгинской линиях, чтобы отразить, в случае необходимости, нападение лезгин и черкесов. Это составляло около половины всех русских войск на Кавказе[33].
С русской стороны в кампании 1854 г. участвовали:
Кампания 1854 г. началась довольно поздно – в начале июня – и поначалу развивалась в западных низменностях Кавказа, где климатические условия наиболее благоприятны. Отсутствие крупных сил турок в районе Ардагана позволило укрепить гурийскую группировку за счет подразделений из Ахалцихе. В первую неделю июня Андроников выслал сильный разведывательный отряд под командованием князя Эрнстова (два пехотных батальона, 1 тыс. человек гурийского ополчения, 300 казаков с четырьмя пушками) из Марани в Нигоети, по дороге, ведущей в Озургети. 8 июня Эристов был атакован (но не внезапно) отрядом лазских нерегулярных войск Хасан-бея, который насчитывал 8 тыс. человек. После жестокой стычки атака была отбита; турки потеряли в ней 2 тыс. человек и 2 орудия. 15 июня Андроников привел свои главные силы в Озургети, а Селим-паша отступил, форсировав пограничную реку Чолок.
Турки создали укрепленную позицию, прикрывавшую дорогу из Озургети в Кобулети. Она располагалась напротив моста через Чолок; ее правый фланг выходил на дорогу, а левый был прикрыт густым лесом. Они решили, что в уничтожении моста нет никакой необходимости; лазские ополченцы внимательно наблюдали за густыми зарослями кустарника на речном берегу. На возвышенности турки установили 13 орудий, снаряды которых должны были лететь поверх оврага, создавая некоторое мертвое пространство для русского наступления.
Утром 15 июня турки увидели русских солдат уже на другом берегу реки – они перешли Чолок по мосту и вброд в тех местах, которые отыскали для них гурийцы. Селим-паша позволил Андроникову безо всяких помех развернуть свои колонны. Справа, напротив турецкого левого фланга в лесу, Андроников поставил генерала Майделя с двумя куринскими и двумя литовскими батальонами; слева, у моста – генерала Брюннера с двумя оставшимися литовскими батальонами и двумя брестскими. В резерве остались два других брестских батальона, один белостокский батальон и казаки с гурийской и имеретинской конницей. Скромной артиллерии Андроникова (одна полевая и одна горная батарея) оказалось достаточно, чтобы подавить огонь турецких орудий.
Главная атака Андроникова была направлена на левый фланг противника; два куринских батальона пошли во фронтальную атаку, а литовцы обошли позиции турок по лесу. Однако куринцы, знаменитые своей храбростью, не смогли захватить упорно обороняемые окопы врага и были отброшены назад с большими потерями. Увидев это, Андроников быстро бросил в дело все свои резервы, а два батальона Брюннера были сняты с левого фланга русских для усиления отрядов, совершавших обходной маневр по лесу.
Во время второй атаки пехота снова дошла до турецких окопов, и турки, увидев несущихся на них гурийских и имеретинских всадников, наконец дрогнули и отступили. Селим-паша, потеряв 4 тыс. человек и все свои орудия, ушел в Батум. Русские потери составили около 1,5 тыс. человек. Больше всего погибло солдат Куринского полка и грузинских ополченцев, которые сражались очень храбро, хотя это была их первая битва.
Андроников даже не стал вводить свои войска в Кобулети (поскольку у него не было такого приказания) и отошел за Чолок, ибо его оборонительное задание было выполнено. Операции в Гурии прекратились до конца года.
За успешными операциями на крайнем правом фланге русских вскоре последовали и победные действия – на левом. В конце июня Ереванская группировка под командованием генерала барона Врангеля, в состав которой входило около 5 тыс. человек и 12 орудий, вышла из Игдыря, где северные склоны Агры-Дага спускаются к плоской долине Аракса, и пересекла турецкую границу. В начале июля Врангель получил информацию о том, что турки (примерно 9 тыс. пехотинцев и 7 тыс. солдат нерегулярных войск), имея всего лишь 4 орудия, заняли Ченгельский перевал (20 373 м), по которому проходила главная тропа из Баязета в Игдырь по горам Агры-Даг. Совершив очень тяжелый переход, Врангель атаковал позицию противника в ущелье между массивами Ченгель и Памук-Даг и вытеснил его оттуда. Турки потеряли 2,5 тыс. человек убитыми и взятыми в плен. Часть турецкого войска рассеялась в пустынных высокогорьях Агры-Дага, а основная масса курдского ополчения вернулась в свои селения. Потери русских составили менее 400 человек, и 19 июля Врангель занял Баязет, где обнаружил внушительные запасы продовольствия и фуража.
В течение июня – июля исчезла и угроза диверсий мюридов против русского тыла. Имам с меньшими, чем в предыдущем году, силами сделал попытку вторгнуться в Кахетию. Он спустился в Алазанскую долину, но не сумел захватить ни одной русской крепости на Лезгинской линии. 16 июля князь Давид Чавчавадзе с небольшой мобильной конной колонной в составе четырех эскадронов нижегородских драгун, казаков и Кахетинской дружины (2,5 тыс. человек в целом) встретил орду мюрида (8 тыс. человек) в Шилди и рассеял ее[34]. Осень и зима на Лезгинской линии прошли без всяких инцидентов.
Решающие битвы кампании 1854 г. происходили не на флангах и не в тылу, а на главном направлении – между Карсом и Александрополем, где сосредоточились основные силы противоборствовавших сторон. Князь Бебутов имел в своем распоряжении около 20 тыс. человек (13 тыс. пехотинцев, 3 тыс. кавалеристов и 4 тыс. конных ополченцев и 68 орудий). Восемь гренадерских батальонов и 16 эскадронов бригады драгун составляли цвет русской армии и значительно превосходили по боевой выучке любые соединения турок, которые те могли против них выставить. С другой стороны, армия паши Мустафы Зарифа, включавшая в себя 6 тыс. солдат гарнизона крепости Карс, превосходила по численности русские войска в три раза. Сераскир мог выставить на поле боя около 50 батальонов регулярной пехоты (35 тыс. человек), четыре кавалерийских полка и 14 тыс. бойцов нерегулярной конницы. Кроме того, у него было 80 полевых орудий. Конное ополчение состояло в основном из курдов, хорошо знавших условия своей страны, а в формированиях низамов служили анатолийские и сирийские рекруты, часть из которых была довольно прилично обучена. В штабе сераскира находились британские, французские, польские и венгерские офицеры, получившие европейское образование. Среди них были англичанин венгерского происхождения Гийон и полковник Кмети; оба этих офицера заслужили репутацию храбрых и умелых вояк в ходе Венгерской кампании 1848–1849 гг.
В начале мая турецкая армия сосредоточилась вокруг Карса. Ее передовые соединения находились в Хадживели в долине реки Куру-Дере[35] – западного притока Арпа-Чая, который огибает Аладжинский массив с севера и востока.
Бебутов, занятый проблемами снабжения людей и животных, не покидал Александрополя до середины июня, пока не убедился, что летом на Карском плато будут прекрасные пастбища для его лошадей. Русский лагерь был создан к югу от Каре-Чая, между Полдерваном (на дороге из Александрополя в Карс) и селением Куру-Дере. На крайнем левом фланге русской позиции высилась одинокая гора Караял, служившая отличным наблюдательным пунктом. Неподалеку от нее находилось селение Оджузлу и поле прошлогодней битвы.