сейчас покоились на моей талии, своими ладонями. Они оказались прохладными. Вместо разочарования я вдруг почувствовала, как непреодолимая сила тянет меня к нему.
«Это он. Он не сделает первый шаг», – пронеслось в голове.
Бергман продолжал смотреть на меня, будто любуясь. Я осторожно взяла его лицо в свои ладони. Слегка провела по щекам, ощутив легкую щетину. Это успокоило, будто бы я пыталась убедиться, что он живой, земной. Хотя я знать не знала, бывает ли щетина у ангелов. Тем более падших.
Он убрал правую руку с моей талии и аккуратно поправил прядь волос у моего виска. Я прикрыла глаза, не в силах бороться, прекрасно понимая, что сейчас произойдет. Вздох… и громкий звук дверного звонка будто вывел меня из оцепенения. Я отпрянула и произнесла:
– Наверное, Клим.
– Лионелла откроет, – ответил Бергман как ни в чем не бывало.
Его будничный тон меня разозлил, хоть я и постаралась этого не показать. Неужели он просто сделает вид, что не было только что этой неведомой силы, которая держала нас? Возможно, он и есть эта сила. Вот и весь секрет. Падший ангел, демон невероятной красоты и ума. Выходит, я просто дура.
Бергман тем временем наклонился, поднял карту и аккуратно поместил ее обратно в шкатулку. В последний момент, прежде чем дама червей накрыла верхнюю карту, я выхватила взглядом женский образ. И масть – крести. Дама крестей. Что-то показалось мне смутно знакомым, необычным.
«Наверное, воспоминание, обрывок какого-то из странных снов», – заключила я.
– Успеешь заглянуть к Кузьмичу? Порадуешь старика.
– В следующий раз, – улыбнулась я как можно шире.
Я попыталась придать себе праздный вид. Но кого хотела обмануть? Максимильяна или себя?
– Заходи завтра, предупрежу Кузьмича, что у него будет гостья. Он тебе всегда рад, – сказал Бергман мне вслед.
Я уже выходила из его кабинета, когда он добавил:
– Как и я.
Клим ждал меня возле выхода, прислонившись к стене и уставившись в телефон. Я оделась, и мы вместе покинули дом Бергмана. По пути к машине он рассказал, что в особняке Ольховых в наше отсутствие обошлось без происшествий.
Я садилась в джип Клима, когда вдруг увидела женскую фигуру между зданием суда и «домом с чертями». Уже в салоне, когда автомобиль тронулся с места, я поняла, что заставило меня обратить внимание на женщину. Я ее узнала.
Стараясь не привлекать внимание Клима, я повернулась к окну. Мы поравнялись, и я убедилась – это Майя. Она смотрела прямо на меня, провожая машину взглядом.
– Тормози! – крикнула я Климу.
Автомобиль резко остановился, и я услышала нецензурную брань. Не обращая на это никакого внимания, я распахнула дверь и со всех ног припустилась туда, где только что видела Майю. Снежинки мерно опускались на то место, где еще несколько секунд назад стояла девушка. Улица была пуста. Я огляделась. У кинотеатра метрах в ста от нас толпились люди, кто-то переходил площадь, но возле здания суда в это внеурочное время было абсолютно пусто.
Я услышала шаги и обернулась – Клим подошел и осторожно положил руки мне на плечи:
– Что случилось?
– Показалось, – я махнула рукой и виновато улыбнулась.
Всю дорогу я думала о Майе. Впервые мы встретились осенью в магазине Максимильяна[8]. Она пыталась предостеречь меня от опасности, которая, по ее мнению, исходила от Бергмана. Любому другому она могла бы показаться сумасшедшей, но только не мне. Она видела сны, в которых он представал самым настоящим дьяволом, воплощением зла. В снах Майю пытали каленым железом в подвалах инквизиции, а сердобольная девица в соседней камере ее утешала, хоть и знала, что все это из-за нее. По заверению Майи, у соседки было мое лицо.
Девушка дождалась меня у «дома с чертями» в один из дней, чтобы предостеречь. Тогда она так и не успела договорить – ее спугнул Бергман, невозмутимо наблюдавший за нашей беседой из окна. Она пустилась бежать, словно школьница. Но не это удивило меня тогда больше всего. Следом за ней рванул мужчина в темной куртке. Лицо его я разглядеть не успела, но очень испугалась, что девушке может грозить опасность.
Однако номерами телефонов мы обменяться не успели, а в доме Бергмана я с тех пор бывала не так часто. Да и, учитывая ее реакцию на Джокера, ждать скорого появления Майи возле «дома с чертями» не приходилось.
И вот она возникает вновь. Очень хотелось знать, что привело ее сюда. Неужели она вот так караулит меня у магазина в любую погоду в надежде, что рано или поздно я появлюсь?
В этот раз ее спугнул Клим. Общаться при свидетелях она точно не хотела. Или причина в другом? Если она ждала моего появления, что ей было нужно? Закончить начатый тогда разговор или поделиться со мной новыми снами? Девушка не выходила у меня из головы. Промелькнула мысль попросить Димку помочь в ее поисках. Имя довольно редкое, диапазон возраста тоже можно было бы сузить. Но что-то подсказывало мне, что этим я могу все испортить.
В доме Ольховых было тихо. Подозрительно тихо. Хотя в окнах, которые выходили на парк, свет горел – я обратила на них внимание, когда мы сворачивали в переулок. Мне захотелось окликнуть хозяев, но я побоялась нарушить правила хорошего тона. Я вопросительно взглянула на Клима, желая понять, испытывает ли он похожее беспокойство. Он невозмутимо разулся, прошел в нашу временную обитель и устроился на диване, из чего я сделала вывод, что рабочий день он считает оконченным.
– Почему так тихо?
И словно в ответ на мои слова сверху раздалось прерывистое «ку-ку». Я взглянула на дисплей телефона – семь двадцать, не самое подходящее время для того, чтобы кукушка давала о себе знать. Мы с Климом переглянулись и молча отправились в гостиную.
Комната была пуста. Кукушка, закончив свое выступление, скрылась в крохотном резном домике на верхушке старинных часов. Стрелки показывали ровно то же время, что и мой телефон. Выходит, списать происшествие на то, что старый механизм спешит или, напротив, отстает, не получится.
Я подошла ближе осторожно, словно боясь кого-то спугнуть. На самом деле у меня возникло стойкое чувство опасности. Будто в следующую минуту створки скворечника откроются и вместо крохотной птички появится прицел. Стрелки продолжали отмерять время, ничего другого не происходило, однако неприятные ощущения меня не покидали. Я закрыла глаза и попыталась понять, что чувствую. Но страх был сильнее всех остальных переживаний.
Сначала я ощутила холодный поток воздуха, а потом услышала громкий хлопок снизу – закрылась входная дверь.
– Я дома, – услышали мы голос Дарьи и шуршание пакетов.
Клим поспешил вниз, навстречу хозяйке, а я все еще стояла в полуметре от часов, не решаясь нарушить тонкое равновесие. Наконец догадка стрелой промелькнула в моей голове. Что,