и сжал их – не сильно, но достаточно, чтобы причинить боль, напомнить, кто здесь главный.
– Женщина. Из Гвердона. Имени нет, но команда сказала, у нее темные волосы. Кто-то назвал ее воровкой. – Артоло поднадавил еще немного. – На лице шрамы. Маленькие шрамики! – морщась от боли, выложила ведьма.
– Это ОНА. Святая Карательница. Явилась сюда за мной. – Артоло ринулся к шкафу, выдернул оттуда пистолет, будто Карильон Тай могла прятаться под кроватью или за занавеской
– Я с ней разберусь, – немедленно отозвалась ведьма. – А вы лучше идите на перегонную, проверьте готовность илиастра.
– Нет, – произнес Артоло. – Нет. Я сам ее найду. Найду и отплачу ей той же монетой, как и она мне, только тысячекратно. – Он ринулся назад к тумбочке и оттуда вынул кинжал – свой зуб дракона. Кромка затуплена, но лезвие по-прежнему прочно.
Он лишился пальцев, но держал оружие все так же крепко.
Затупленным клинком Артоло саданул слуге в живот, навалился всем весом на рукоять, вгоняя нож глубже. Слуга завизжал от боли, истошно взревел, замолотил кровавыми ладонями по лицу Артоло, но Артоло был гораздо, гораздо сильней. Лезвие погрузилось в тело. Горячая кровь окатила голые ноги Артоло, вымазала распахнутую рубашку. Он рванул, вспарывая живот, как мокрый мешок. Внутренности несчастного вывалились на пол.
Лучше любого лекарства.
– Ведьма! – позвал Артоло из кровавой лужи. – Прочитай судьбу! – Он зачерпнул горсть кишок, чувствуя, как они просачиваются между пальцев. – Погадай и поведай, где я найду Карильон Тай!
К середине дня Кари поверила, что может и помереть на этом чертовом Ильбаринском Утесе. Она то и дело отлепляла от тела пропитанную потом одежду. Уже позабыла, каким горячим бывает южное солнце. Огнеморье не зря так назвали.
Эта гора коварна и крутобока, а Кари, чтобы ее не заметили, приходилось забирать каменистыми склонами все выше и выше, продираться сквозь клочковатый кустарник и колючие деревца. Над трактом на Ильбарин, уходившим за отрог Утеса, мерцало, колыхалось знойное марево. За дорогой к новому побережью сходил илистый скат, море намывало красные наносы, будто гора истекала кровью.
На дорогу нельзя. Ее сторожат вооруженные люди, вероятно, Эшдана. Бойцы, нанятые Гхирданой по цене пепла. К тому же на тракте движение, мулы волокут полные металлических бочек телеги. Она понятия не имела, что на них перевозят, но приближаться к телегам не собиралась. Среди скал укрытий много, но Кари – создание переулков и доков, без стен вокруг она чувствовала себя уязвимой.
Поэтому она двинулась выше, минуя неустойчивые насыпи и шрамы недавних оползней, и обнаружила наверху вспаханные участки. Поля расчищенной серовато-бурой земли. Почва была скудна и полна камней. Кари сомневалась, что пахарей ждут обильные всходы, но разве у них был выбор? Большую часть ильбаринских угодий затопил Кракен – вон они, раскинулись перед ней под блестками волн. Поэтому выжившие выскребают, что могут из этого каменистого склона. Она немного понаблюдала за ними украдкой из-за шипастой изгороди: люди скученно трудились на худородном поле, голыми руками ковырялись в земле. Тощие и невзрачные, состарившиеся от тягот и недоедания – общие невзгоды за душой стерли различия пола и возраста. Пашня ходячих скелетов.
За ними надзирали вооруженные стражи. Откормленные эшданцы с пистолетами и дубинками. Это они теперь управляют фермами, управляют, похоже, всем вообще. То же самое она уже видела в Гвердоне, в ранние дни существования Нового города. Подонки и преступные синдикаты быстрее всех приспособились к последствиям катастрофы и подмяли власть под себя. «Тебе бы претило так поступать, – мысленно заметила она Шпату. – Ты бы гнул свое насчет отца, насчет Братства, насчет построения на развалинах нового, справедливого мира. И куда же все эти добрые намерения вкупе с самопожервованием нас завели? Ты погиб, а я здесь, на этом долбаном Утесе». В Гвердоне она никогда не позволяла себе таких мыслей, но Шпат от нее за полмира и все равно ничего не услышит.
Обогнуть пашни ей удалось единственным маршрутом – подняться выше, взлезть на самые верхние склоны, где воздух стал прохладнее, а поверхность более неровной. Здесь, в вышине, гора превратилась в фантастический лабиринт из расколотых глыб с единственными живыми созданиями – несколькими колючими кустами. По ее догадкам, здесь бились боги. Проплешины на широком откосе, скорее всего, прожгло кислотой из усиков творений Матери Облаков. Три сонаправленные расселины, должно быть, продрали когти Царицы Львов. Разрушения еще свежи, под ногами камни в зазубринах. Рассеченные козьи тропки обрывались в никуда. Да и коз что-то не видно. Забурчал пустой желудок. Она слабеет от голода. Выносить тяжесть дурацкой книжки, не говоря о прочем снаряжении, все трудней.
Она заставила себя идти дальше. Вообразила, что опять в Новом городе. Шпат явил чудо и ради нее преобразовал непроходимые скалы в ровную дорожку. Как только она обогнет Утес, начнется спуск. Вниз, к Ильбарину. Даже если от города осталось немного, найдутся места, где укрыться. Она отыщет кого-нибудь на корабле, кого-то, кто возьмет ее за деньги.
Промежуток выше по склону вроде бы не был так разгромлен по сравнению с остальной местностью. Устав поскальзываться на каменных сколах, Кари полезла наверх, подтягиваясь на жестких стеблях бурьяна и выпиравших наружу корнях кустов, пока не достигла неповрежденной области. Впереди виднелась небольшая каменная постройка. Пастуший загон или, может, часовенка для странников.
Тут можно было хоть чуть-чуть просто пройти, а не карабкаться по расколотым скалам. Она допила остатки воды, пнув себя за то, что не набрала перед уходом еще. Виноват Хоуз – выбесил, зараза, решила она, стараясь заполнить нутро злобой на капитана. Лучше злоба, чем голод. Злоба заостряет, не дает раскиснуть.
Она побрела дальше, пересекая склон. К закату обойдет Утес. К завтрашнему полудню доберется до Ильбарина. Пускай с собой не осталось еды, зато имеются деньги. Корабль до Кхебеша отыщется и без Хоуза. Она как-то справлялась без капитана все эти годы. «Меня хотят убить ишмирцы, хочет убить Гхирдана, а мои лучшие друзья – это упырь и город. Ясное дело, без тебя у меня все охерительно».
Поднялся ветер, сыпя пылью в лицо. Она упорно продвигалась вперед, шаг за шагом, наклонив голову. Твердила себе: до Кхебеша она доберется. Избавится от чертовой книжки, обменяет ее на мудрое наставление опытных чародеев запретного города. Она даже не представляла, что говорить, когда к ним прибудет. «Меня создал дедушка, в качестве основы для ритуала по возвращению Черных Железных Богов, а я по случаю спустила всю их силу в труп моего близкого друга. А он вдруг превратился в город. Я слышу его у себя в голове, и вместе мы вышибли дерьмо из Гхирданы и сопротивлялись вторжению, но теперь мой друг угасает. Можете выписать ему какую-нибудь мазь?»
Что будет, если