Читать интересную книгу Сломленный бог - Гарет Ханрахан

Вир, но Раск прервал его:

– Дракон твоей смерти не хочет. – Раск поднял кинжал, перекувырнул в воздухе и задвинул за пояс. – И бой меня не страшит. Я выйду с тобой к цехам Дредгера. И, чтобы развеять твои опасения, Вира мы тоже берем. Справедливо, да, Вир?

Глава 5

Просыпаться всегда хреново. Длинный шрам на животе постоянно ныл, изводил тупой болью. Простонав, Артоло откинул шелковые простыни и потянулся к стеклянной банке с пилюлями.

Тупой слуга опять закрыл крышку. Сколько раз он вдалбливал этим ильбаринцам оставлять с утра крышку открытой? Артоло зарычал и стукнул по крышке искалеченными ладонями. Пальцев нет, только обрубки. Каждый раз при взгляде на свое обезображенное тело его до сих пор охватывает ужас.

Увесистую банку он смахнул с прикроватной тумбочки. Банка разбилась о гладкую плитку. Осколки стекла и коричневатые пастилки разлетелись по полу, закатываясь под резную мебель. Физиономия давно умершей ильбаринской драконессы, а может, жрицы, таращилась на него с позолоченной рамы портрета, выражая недовольство тем, что в ее дворце нынче хозяйничает преступник.

Дверь приоткрылась. В спальню заглянул слуга:

– Мой господин? Кажется, что-то разбилось.

– Где моя ведьма?

– Я не знаю, господин. Пойду посмотрю… – заблеял слуга.

– Нет. Зайди. Помоги мне.

Слуга шмыгнул в комнату тихо как мышка, передернув плечами, когда под ногой хрустнуло стекло.

– Дай лекарство, – приказал Артоло. Слуга кинулся исполнять, отыскал одну пилюлю и протянул на ладони.

– В рот клади. – Он открыл рот, и слуга поместил лекарство на язык кончиками пальцев – отставляя вытянутую руку как можно дальше от себя, словно лез в драконью пасть. Артоло принялся сосать липкую пастилку, чувствуя, как немеют нёбо и горло.

Цельность этого лакея раздражала донельзя. Слуга был местным, из Ильбарина. Его родной край оказался разрушен и залит водой, его боги сломлены, его предводители скрылись бегством – и он еще смеет стоять весь такой из себя горделивый? Смеет безукоризненно двигаться? Это издевательство, да и только. Нарочное оскорбление.

– Сапоги давай. – Слуга в замешательстве посмотрел на Артоло – гхирданец спал голым. – Тут везде стекло – мне что, босиком идти?

Слуга извлек громоздкие сапоги Артоло из гардероба. Это были сапоги наездника – утолщенные, со стальными мысами. На голенях стальные зажимы, смастеренные, чтобы цеплять их за седельную упряжь. Он не поднимался в воздух с тех самых пор, как потерял расположение Прадедушки, но все равно это его сапоги. Слуга помог поочередно их натянуть. Пока ильбаринец возился с застежками, Артоло одобрительно улыбался, сложив бесполезные кисти рук на коленях.

– А ну, приберись. Чтоб ни одной пилюльки не пропустил. Одна штука стоит дороже, чем твоя убогая жизнь.

Слуга кивнул. На коленях он заелозил по полу, подбирая пастилки и кладя их на тумбочку.

Артоло встал. Боль от старой ножевой раны утихла. Он потянулся, ощутил, как утреннее солнышко сквозь окно греет спину.

– Корабль Доски пришел прошлой ночью?

– Да, господин.

– Хорошо. Хорошо. – Артоло посмотрел в окно на крыши города Ушкета, на скопление мачт у причала. Полюбовался, как на воде пляшут солнечные зайчики, как отражаются стены домов с полузатопленных улиц.

А потом двинул слугу сапогом прямо по роже. Наступил на руку, надавил подошвой, вминая пальцы слуги в битое стекло. Пнул в живот, крутанул каблук так, чтобы крючья надсекли плоть. Про другую лакейскую ручонку тоже грех забывать. Артоло рванул со стены портрет. Хреновина оказалась очень тяжелая, и покалеченными руками за нее толком не взяться, но он сумел поддеть падающее полотно так, чтобы острый край рамы припечатал ладонь слуги. Картина с грохотом развалилась. Слуга завопил, но Артоло стащил с кровати шелковую подушку и пихнул ее в лакейскую харю. Слуга, уткнувшись в подушку, приглушенно скулил и вскрикивал.

– Нижние боги. – В дверях стояла ведьма. Голос ее сочился отвращением, но металлическое забрало шлема не выражало эмоций.

– Опаздываешь, – рявкнул Артоло. Для пущей убедительности он вновь саданул слугу сапогом. – Сама виновата.

– С Доской возникли проблемы, – проговорила ведьма. Ее костюм зажужжал и защелкал, зашипел колдовской механизм, вкалывая ей собственное обезболивающее. Они оба подпорченный товар, побитые войной. Выброшенные за ненадобностью на этот огрызок суши.

– Сперва рукавицы, – приказал он. Ведьма открыла гардероб, достала принадлежащие Артоло тяжелые краги наездника. Стащила свои перчатки с рубиновыми бисеринами, напоминавшими капельки крови. Ее голые руки были будто полупрозрачны, сквозь них вились ветвистые прожилки пламени. Это нервные волокна светятся изнутри колдовством, догадался Артоло, ведь обращение с чарами не заложено в людской природе. Что поделать, перчатки ей приходилось снимать, иначе рукавицы на нем не приладить.

– От сына новости есть? – спросил Артоло. Его сын Вир уже нанял в Гвердоне докторов и механиков, чтобы те изготовили ему набор искусственных пальцев, по принципу облачения этой ведьмы.

– Я же вам говорила, такая тонкая работа требует много времени.

– И много денег, – кисло заметил Артоло. – За такую цену, как они заламывают, уже должны были все закончить. Был бы там я…

– Их бы вы тоже избили? – пробормотала ведьма. – Готовы? – Артоло утвердительно хрюкнул. Ведьма обхватила его руки в крагах и сосредоточилась. Артоло почувствовал, как невидимые нити заклятия обтекают обрубки пальцев, змеятся вдоль нервов. Краги стали надуваться, распрямляться, уплотняться. По ладоням побежал озноб, ведьмино заклинание схватывалось, обретало устойчивость. Он уже ощущал призрачные фаланги пальцев, осязал потусторонние жилы и мускулы, вросшие, сплетенные с живой плотью. И вот размял свои обновленные, окрепшие руки – чувство силы в кистях помогало лучше любого снадобья.

Ведьма испустила стон, и костюм принялся скорее ее обхаживать. Заклацал, вкалывая лекарства, присосался, откачивая яд. Эфирные энергии костюма шкворчали голубоватыми дуговыми пробоями. Она обессиленно привалилась к гардеробу и с большим трудом натягивала перчатки обратно. С волдырей на пальцах струился дымок.

Артоло же, насвистывая, накинул рубашку и следил, как слуга в изнеможении собирает все до единой пилюли сломанными пальцами. Ну чем не наслаждение застегивать пуговицы? Эти мелочи до того приятны! Ведьмино заклятие продлится около дня, а потом его необходимо будет накладывать снова, но до той поры Артоло – цельный.

Он задумался, как долго она продержится такими темпами? Если умрет, то придется опять нанимать мерзких ползущих, а он не горел желанием сидеть за переговорным столом с этими червистыми страшилами. Каждый раз, как он имел с ними дело, черви запрашивали целое состояние.

– С Доской чего случилось? – спросил он.

– Его остановил катер при попытке подойти к городу Ильбарину.

– Чем это он там собирался заняться? Накачать в бочки рапы?

– Вез на борту пассажира, оплатившего проезд до Ильбарина, – сказала ведьма. – Только и всего. Впредь ему будет наука.

– Что за пассажир?

– Его и след простыл. Наверняка спрыгнул в воду еще на подходе. – Ведьма начала заново подсоединять свои перчатки, втыкая в разъемы проводки и трубки.

– Описание есть? Доска рассказал тебе, кто с ним плыл? – Неладно с этой историей. Артоло взялся за обожженные пальцы ведьмы