Читать интересную книгу Цвет сверхдержавы - красный 3 Восхождение. часть 1 - Симонов Сергей

— Х..яссе немного! Да такого снабжения жратвой, как сейчас, я за всю жизнь не помню, — ответил Тимофей Иванович. — В магазинах, считай, всё есть, даже хрукты тропические... Цены снижают каждый год, по расписанию, то на одно, то на другое. Жить лучше стало, однозначно. Грех жаловаться.

— Жильё строить начали, — добавил Платон Михайлович. — Как ни говори, квартирка хоть и маленькая, но своя. Премии эти, что друг другу выписывают — тоже прибавка к зарплате весомая получается. И друг к другу стали лучше относиться, с уважением. Брака меньше стало, потому что знают люди, что за хорошую работу больше получат.

— И в других городах получше стало, заметно, не только в Москве, — послышались голоса вокруг.

— Мать у меня в колхозе, ей хоть деньгами платить стали, наконец-то, а не картошкой мороженой!

— Вот видите! — ответил Никита Сергеевич. — Для меня, товарищи, эти ваши слова — самая важная оценка моей работы. Это значит — не зря стараюсь.

— Не зря!

— Вот такую политику партии мы точно поддержим!

— Так это... Никита Сергеич, возвращаясь к станкам. Допустим, заменят нас почти всех этими умными станками, — начал рассуждать Михалыч. — Допустим, доработаю я, или вот, эти пацаны до того дня, — он указал на столпившихся вокруг стола рабочих помоложе. — И куда их? Вот я, ладно, я слесарь, что хошь сделать могу. А Иваныч — токарь. Специалист. Старый уже. Переучивать его поздно. Ну, и куда его? Пинком под зад и на пенсию? Так он ещё не настолько старый. Мог бы ещё поработать, пользу стране принести. А на пенсии он сопьётся от безделья и помрёт.

— Вот тут ошибка! У нас в конституции что записано? Право на труд, вот что! Ни один человек в СССР без работы не останется, это лично вам всем гарантирую. Никого никуда выгонять не будем, — ответил Хрущёв. — У нас не капитализм. Не меньше рабочих. Больше заводов. И больше того, что эти заводы делают — автомобилей, телевизоров — да не таких, как сейчас, а цветных, с экраном в два метра, самолетов, домов, наконец.

— Чтобы создать в стране изобилие всяких товаров, заводов нужно в десятки, сотни раз больше, чем у нас есть сейчас. Вот, на вашем заводе уже две дополнительные площадки построены, строится третья. А надо ещё! Чтобы каждый желающий, приходя в магазин, мог машину купить пусть за полную стоимость, но хотя бы без очереди! Для этого надо выпуск автомобилей увеличить в десятки раз. Поэтому, чтобы создать изобилие, работать придётся всем, много работать, напряжённо, и станки с программным управлением в создании изобилия для нас — первые и главные помощники.

— У нас ведь, мужики, ещё вот какая проблема вырисовывается, — Никита Сергеевич внимательно оглядел собеседников. — Не хватает рабочих рук. Война по народу нашему прошлась безжалостно. С 41-го по 45-й годы не меньше 20 миллионов погибло. И что обидно — погибали-то в основном молодые, перспективные, цвет нации. Вот и прикиньте, сколько детей из-за этой войны не родилось! И сколько ещё не родится?! Проблема-то циклическая. К 41-году прибавьте 18 — сколько выходит?

— Пятьдесят девять! — ответил Михалыч.

— То-то. Это значит, в 59-м году страна влетает в первую после войны, но не последнюю «демографическую яму» — так называется период значительного снижения рождаемости, — пояснил Хрущёв. — То есть, страна, советский народ недополучат тех детей, которые должны были родиться у предыдущего поколения, у тех, кто погиб в войну, у тех, кто не родился из-за войны. Они уже не пойдут в школу, не встанут к станкам после вас, не закончат институты... Некому будет вас заменить. Понимаете?

— Дык... чего ж не понять-то... Конечно, понимаем, — рабочие помрачнели, Михалыч крякнул и стащил с лысины промасленный синий берет.

— Вот! И чтобы хоть как-то возместить потери в производительности труда, у нас, получается, есть только один выход — заменять неродившихся из-за войны рабочих умными и высокопроизводительными машинами — автоматами и станками с программным управлением. Не вас заменять, мужики! — растолковал Первый секретарь. — Тех, кто должен был вас сменить у станков, но не сможет этого сделать. Потому, что нет их. И никогда уже не будет.

— Эх! — Михалыч в сердцах шмякнул беретом об стол. — Не трави душу, Никита Сергеич! Всё понятно! Партия-то, она вперёд смотрит, не на шаг, не на два...

— Именно, — кивнул Хрущёв. — По мере роста производительности труда будем сокращать продолжительность рабочего дня. Вот, раньше 6 дней в неделю по 8 часов работали, сейчас уже по 7 часов, а в субботу — шесть, — продолжал Никита Сергеевич. — Я рассчитываю с 60-го года вернуться к 8-часовому рабочему дню, но зато ввести два выходных, и в пятницу сделать рабочий день на час короче. (В реальной истории — с 1965 года)

— Поймите, это можно сделать только через автоматизацию — человек своими руками, какие бы они золотые ни были, не обгонит автоматическую линию. А вот использовать ее для помощи себе — может, да еще как!

— Капиталисты всю эту добавочную прибыль себе в карман кладут, это верно. Но у нас-то капиталистов нету! Кончились они, в 17-м году! Сами на себя работаем — и никто кроме нас самих нам не поможет. И получается, что вы себе же плохо делаете — если бы эта линия на полную мощность работала — автомобиль бы вдвое дешевле стоил, да и было бы их раза в три побольше. А если вообще все автоматизировать — то выигрыш будет раз в десять. На те же потребности — в десять раз меньше работы, товарищи. Не шесть дней рабочих в неделю, а полдня! Тут можно и отпуска делать по полгода, и не на машине ездить, а на самолете летать — не единицам, как у капиталистов, а вообще всем! Станку ведь все равно, один самолет делать, или тысячу.

Это известие было встречено радостными возгласами.

— Вот это дело!

— Это хорошо придумали! Хоть на детей при дневном свете посмотреть!

— Вот именно. У людей будет оставаться больше свободного времени, чтобы по дому что-то сделать, отдохнуть, в кино сходить, с детьми позаниматься... Поэтому, Виктор Николаич, — обратился он к сидящему рядом и внимательно вслушивающемуся в разговор Полякову, — начинать внедрение станков с программным управлением надо с разъяснения людям их преимуществ и недостатков! И сразу обдумывать изменения в организации труда, в системе оплаты, чтобы людям не мерещились снижения расценок, увольнения и прочие ужасы.

— Да, Никита Сергеич, — согласился Поляков. — Но мы же только-только начали разворачивать участок. Никто такой острой реакции не ожидал.

— Но люди уже забеспокоились, и видите, к чему это приводит? А если бы сразу рабочим все нюансы разъяснили, станки сейчас работали бы, — сказал Хрущёв. — Я бы ещё вам рекомендовал подумать о такой форме организации труда, как комплексная бригада. Но включать в такую бригаду надо не только рабочих. Пойдёмте, я вам по дороге расскажу подробнее. Спасибо вам, товарищи, за интересную беседу, — поблагодарил он рабочих.

— И вам спасибо, Никита Сергеич, что разъяснили, — Платон Михайлович выглядел несколько виноватым. — Вы уж не серчайте, что так вышло... со сверлом этим, и со станками. Мы сами поможем всё отремонтировать.

— Нет, ремонт электроники вы лучше оставьте специалистам, — ответил Хрущёв.

Пока Поляков проводил Никиту Сергеевича до машины, Хрущёв рассказал ему свою идею:

— Комплексную бригаду надо организовать так, чтобы в неё входили не только рабочие, но и ремонтники, наладчики станков, инженеры-технологи, операторы станков с программным управлением. Чтобы они были все завязаны на конечный результат, который должен зависеть именно от «умных» станков. И устроить между такими комплексными бригадами соцсоревнование. Тогда рабочие молиться будут на эти станки, а не ломать их! А как это всё устроить — придумайте сами.

3. Напечатайте мне... дом.

К оглавлению

После войны, на фоне массовых разрушений жилого фонда и необходимости восстановления пострадавшей промышленности начался быстрый рост городского населения. Если по переписи 1939 года городское население СССР составляло 56 миллионов человек, то к апрелю 1956 года оно достигло 87 миллионов человек, что составляло более 48 процентов населения страны. Подавляющая часть этого населения в городах жила в коммунальных квартирах, в бараках на окраинах городов, ютилась по подвалам.

Хрущёв начал решение жилищной проблемы, ещё будучи 1-м секретарём Московского горкома партии. Первые панельные дома в Москве были построены ещё в 1948 году на Соколиной горе и Хорошёвском шоссе по проектам, разработанным Госстройпроектом, при участии Академии архитектуры СССР, и Мосгорпроектом. Автором проекта был архитектор Михаил Васильевич Посохин. Бетонные панели конструировал инженер-строитель Виталий Павлович Лагутенко.

Вначале эти дома высотой в четыре этажа сооружались со стальным каркасом, но из-за большого расхода металла (более 16 кг на 1 куб.м. здания) вскоре перешли на сборный железобетонный каркас, что позволило уменьшить расход стали. (до 3,75 кг на 1 куб.м.).